В 3 часа ночи, перед рассветом, по левому борту эскадры прошел немецкий белый быстроходный однотрубный пароход. Вся эскадра последовательно освещала его прожекторами. Он идет в Коломбо, где будет через шесть дней. Надо полагать, нас еще не выследили. Уже три недели мы скрывались бесследно в океане, а теперь наше местонахождение и маршрут станут известны.

Сегодня в 7 часов утра наблюдалось интересное явление. Между «Суворовым» и колонной миноносцев вдруг стала закипать вода, как будто ее сильно чем-то завертели. «Суворов» кинулся вправо на два румба, а за ним последовала и вся колонна броненосцев. Миноносцы шарахнулись влево. Первой мыслью было — всплывает подводная лодка. Но спускавшаяся с неба воронка объяснила, что зарождался смерч. От воды тонкой извилистой кишкой поднялся водяной столб, прошел за кормой «Орла» и обнялся с облаками.

Характер поверхности воды здесь совершенно изменился. Вместо лазоревого оттенка центральной части Индийского океана вода стала зеленовато-серого отлива, цвета бутылочного стекла. Справа в облаках можно уловить синеющие вышки Суматры. В 4 часа дня на горизонте впереди нас появились шесть дымков и быстро скрылись. Эскадра встревожилась.

Около 5 часов по правому борту прошел в 70 кабельтовых французский пассажирский пароход. Сначала он выкинул маленький национальный флаг, но затем спешно заменил его большим, чтобы не вызвать недоразумений.

Сегодня предстоит тревожная ночь. По приказу адмирала орудийная прислуга ночует на своих местах у всех орудий в башнях, казематах, батарее и на мостиках, погреба открыты, люди наготове у подачи. На салингах, мостиках и наблюдательных постах находятся лучшие сигнальщики с острым зрением. Все иллюминаторы задраены, лампочки выключены, и оставлено синее боевое освещение на путях подачи патронов к скорострельным орудиям. Корабли несут только установленные отличительные огни.

25 марта. Последнюю ночь я провел на кормовом мостике у прожекторов вместе с минным офицером. Ночь до рассвета прошла в крайне тревожном, напряженном ожидании. В 12 часов налетел шквал с тропическим ливнем, а затем до утра не прекращался мелкий дождик, временами усиливавшийся. На вахте все стояли в дождевиках. Корабли принуждены нести все отличительные огни из боязни столкновений на транзитном торговом пути. Соединение в общем строю 45 кораблей, причем у каждого от 4 до 7 огней, создает полную видимость эскадры даже на значительном расстоянии. А белесоватая серая мгла, тени от туч и стелющийся по воде дым обеспечивают возможность подкрасться к эскадре без огней вплотную. Отличительные огни прекрасно видны на большом расстоянии, в чем мы вполне убедились по встречным коммерческим судам, а луч прожектора тонет в туманной мгле на расстоянии 7–8 кабельтовых, т. е. на дистанции торпедного выстрела. С флангов эскадра не охраняется, наблюдение несут сами броненосцы. Если получит подводное повреждение один из четырех новых броненосцев, то эскадра будет парализована, так как ее основным оплотом является первый броненосный отряд. Сознание бессилия добиться надежной гарантии безопасности даже при полной бдительности и боевой готовности вселяет тревогу и неуверенность. Но ночь пролетела благополучно: прошли только три мирных купца по левому борту. Их по очереди освещали все корабли, передавая один другому, пока не оставляли на попечение «Олега», идущего в арьергарде. В такую темную ночь можно различить силуэт судна без огней Не далее трех кабельтовых, как я убедился по нашему миноносцу «Бравый», идущему по нашему правому борту.

Следующая ночь, когда мы войдем в район мелких островов перед Сингапуром, будет еще более напряженной. Левый берег будет всего в 10 милях от нашего маршрута, он тянется в виде низменной лесистой полосы с одинокими возвышенностями, а справа появятся группы островов.

Сегодня с утра нашим авангардным крейсерам все время мерещится враг. В 10 часов утра был сигнал «Алмаза»: «Слева по траверзу вижу неприятеля». Пробили боевую тревогу. Были усмотрены два дымка, один из них скоро превратился в силуэт быстро идущего парохода, который нагонял нас. Почему-то на «Алмазе» вообразили, что за пароходом скрываются миноносцы. «Олегу» было приказано поднять пары. Вскоре пароход нагнал нас и обошел по левому борту. Это был купец-англичанин. Он прошел вплотную вдоль всей эскадры. Проходя мимо «Олега», он поднял сигнал, что в этих водах к нам должны присоединиться четыре парохода, и назвал их имена.

Сегодня утром «Орел» имел на борту 1430 тонн угля. Центральная батарея уже очищена от угля, приведена в порядок и может принимать участие в отражении атак с борта.

Ночью «Орел» выходил из строя по довольно неприятной причине. Был положен руль на 9° вправо, корабль стал циркулировать, и внезапно рулевая машина перестала работать. «Орел» выкатился из строя. Оказалось, трюмный, по ошибке, желая закрыть пар к трюмной помпе, перекрыл клапан на паровой трубе к рулевой машине. На командном мостике поднялся страшный аврал. Командир потерял спокойствие и самообладание, задергал всех людей. Ошибку обнаружил вахтенный механик, и все обошлось без аварий.

26 марта. Минула вторая тревожная ночь. Я опять провел ее на кормовом мостике. На этот раз не было дождя и облаков. Луны ночью еще нет, — она только вчера народилась, но млечный путь, зодиакальный свет и созвездия близ Южного Креста дают явственный рефлекс на воде, так что без труда можно уловить силуэт на поверхности воды.

Встречалось много купеческих судов. Их неотступно освещали и провожали лучом прожектора. Прошел какой-то пароходик вроде канонерской лодки. По правому борту встретилась парусная шхуна. Попав в лучи прожекторов, она заметалась, как испуганная птица, паруса заполоскали, и бедная посудина не знала, что ей делать. К ней направили миноносец «Бедовый», который ринулся, светя прямо ей в лоб прожектором.

Вчера адмирал известил эскадру, что в этих водах к нам должны присоединиться четыре парохода — два немецких и два английских. Объявлены и имена этих пароходов.

В 3 часа прошли Сингапур. Навстречу нам вышел маленький пароходик, держа сигнал: «Имею на борту консула, он желает личного свидания с адмиралом». Но адмирал не остановился, а выслал только миноносец с одним из флаг-офицеров. Тот принял бумаги для адмирала.

Миноносец, проходя вдоль колонны, передавал в рупор новости. Нам были сказаны две фразы: японский флот севернее Борнео. Куропаткин сменен, командующим назначен Линевич.

Итак, японский флот в 300 милях к северу. Надо готовиться к бою! На корабле закипела работа. Нещадно ломают дерево и опускают его в трюмы, забивают углем каюты для прикрытия опреснителей, установленных в батарейной палубе. Противоминными сетями и тросами прикрывают все, что надо защитить от осколков. Офицеры укладывают часть платья в чемоданы и спускают на хранение вниз, в шхиперское отделение.

В 8 часов вечера вступили в Тихий океан, в Южно-Китайское море. Идем с огнями. Отдан приказ «Олегу», «Жемчугу», «Изумруду» и 2-му дивизиону миноносцев иметь пары для боевого хода. Назавтра миноносцам назначена погрузка угля. Транспорты должны заранее приготовить по 60 тонн в мешках для быстрой подачи.

Видимо, историческая необходимость предопределила России проложить дорогу к народному правлению через крах военных и морских сил, на которые опирается самодержавное правительство...

Однако едва ли события развернутся так быстро, как сразу некоторым могло казаться. Японцам нет никаких оснований отрываться от своих укрепленных берегов и заходить далеко на юг от проливов, которые нам нельзя миновать. Здесь, в Южно-Китайском море, могут быть только их вспомогательные разведчики и миноносцы.

27 марта. Южно-Китайское море. День и ночь прошли спокойно. Сзади за нами следовало какое-то судно с огнями. Кажется, это был английский четырехтрубный крейсер типа «Андромеда». Мы видели его, проходя мимо Сингапура. Он стоял в бухте и снялся после нашего прохождения.

Адмирал вполне спокоен, и, видимо, все сообщения от консула никак не отразились на его расчетах и планах.