Естественно, не моя. Но я столько понаписал о больных, медиках и разных людях, что хочется как-то отметиться.

И вот я напрягаю воображение.

Звонит домофон, я распахиваю дверь и впускаю за стол многочисленных людей. Они едва помещаются, иным женщинам недостает места..

Среди рассевшихся вкруг стола: Горавтотранс, Собес, Горздрав, Госнаркоконтроль, ФСБ, милиция, прокуратура, Ленэнерго, Ленгаз, ФНС, соседи снизу, сверху и раком, сберкасса и почта, юристы, судьи, замужние тести, агенты и дилеры, армия, флот, авиация, СЭС, ГБР, а также девушки, со слезами на глазах увидевшие Иегову.

Они все смущенно молчат, а я все чувствую себя обязанным их чем-то развлечь.

И начинаю рассказывать, как кот ухитрился насрать на кухне с самого утра. Я приношу им в доказательство тряпку, и они отшатываются в волнении.

Качество жизни! сколько в этом звуке.

Вот я читаю про рассеянный склероз.

Он сидит в коляске, ноги спастичные, не чувствует почти ни хрена, речь скандирована, умом ослабел, глотает хреново, смеется не по делу, эйфоричен - и ему лечат сексуальную дисфункцию.

Специальными средствами, в том числе - импотенцию.

Возникает вопрос: не лечить?

Я не знаю. Возможно, рядом вьется курочка-ряба, для которой он мил, как и прежде, за такого и вышла, когда он еще ронял гармонь только изредка. Но я бы сто раз подумал. Есть же телевизор, в конце концов. А силденафил дорогой и вряд ли поможет.

Но ему же хочется себя ощущать! Ведь всякому хочется! Место на кладбище, купленное наперед - тоже качество жизни?

Но как ему жить? Качественно. А качества нет и не будет. Тогда наступает иллюзия качества в виде измученной курочки-рябушки, катетера, локтевого изучения предстательной железы. Очередной вопрос для марксистов: что делать?

Кто виноват - ясно, врачи-убийцы, но поговаривают на вирус. Напрасно, его не шлепнешь в подвале.

Бомж отморозил ногу.

Нассал себе в валенок.

Взяли пилить. Конечность. Чтобы совсем отпилить. Анестезиолог сделал местную анестезию, сидит в стороне, курит.

Бомж лежит, ему не видно, что там такое пилят, только слышно. Пила визжит!

Оживлен и доволен:

- Хорошая у вас пила! Я сам плотник...

Снились лекарства. Очень интересно.

Я сидел перед полной докторшей-терапевтом и просил анафранил.

- Вы знаете, - сказала она мне воодушевленно, - анафранила нет, но зато есть панскам. Посмотрите, побочное действие одно и то же.

Я превратился в сияющего профессора-экзаменатора, наслаждающегося моментом.

- Скажите, - спросил я вкрадчиво, - от чего лечит панскам?

Она молчала.

- Ну, скажите, - допытывался я, зная, что не скажет.

Она продолжала молчать.

- От за-по-ра, - внушительно произнес я по слогам, как маленькой. - А анафранил...

Она знала и спохватилась, и раскрыла рот, чтобы сказать, но я не дал:

- От депрессии, - договорил я за нее. - А побочное действие у них одно и то же. Поняли?

Вся красная, она кивнула. Хотела втереть мне очки. Я же даже наяву знаю, что никакого панскама не бывает.

Мы стояли посреди Невского проспекта, я отвернулся, она двинулась в сторону Дворцовой площади.

- Увидимся, - улыбнулся я ей, зная, что этого никогда не случится.

Как у кого горячка, так все заражаются.

Один все просил шашлыка с пивом, так на другой день вся палата хотела пиццу и гамбургер.

Делирий, белая горячка.

Клиент, запертый в изолятор, сломал железную дверь, дал в морду санитару и сломал ему руку. Потом доктор его связал и ушел.

Утром, коллега:

- Представляешь! - говорит. - Дверь сломал, говорит! Руку сломал, говорит! Я его галоперидолом...

- А чего там?

- Так бредит же...

- Да нет, правда...

К вечеру у меня созрел диагноз: это грипп, не вполне обычная и потому особо гнусная форма.

Я его узнал безошибочно.

Ну, что можно сказать о гриппе?

Грипп разносит Кулёв.

Кулёв - обтекаемый мужчина лет сорока пяти, из рабочих, мой давнишний пациент.

Помню, как раз началась эпидемия гриппа, а я лечил Кулёва от радикулита и велел ему прийти на прием через три дня.

Кулёв вбежал в кабинет. Лицо его распухло, глаза слезились. Он сел на стул, подался ко мне и, разбрызгивая слюну мне в лицо, закричал, что заболел гриппом. Он прямо-таки подался ко мне, шумно дышал.

Перед этим он послушно высидел в очереди ко мне, общаясь с людьми.

Я заболел через несколько часов.

Наверное, на днях мне случилось где-нибудь соприкоснуться с Кулёвым, и вот наступили последствия.

Я уверен, что птичий грипп тоже разносит Кулёв, потому что у некоторых существ имеется, как выражаются медики, особая тропность к разного рода заразе

Лежала говорящая бабушка, 100 лет. Так и написано на койке: Век. Сломала бедро. И ей решили забить туда железный гвоздь.

Все: да на что?

Хорошая такая бабушка. Все что-то искала в себе, очень любила покушать. Марлечку жевала какую-то. Шесть подклюк из себя выдрала с растворами, а они ж подшитые, и выпила все из трубочек, все капельницы.

Гвоздь забили.

Ну, померла через недельку. Батюшка там ничего, дело знает. Пошепчет - и через пару часов отходит.

Еще возмущался кто-то: плохо лечили.

Есть такой фильм ужаса "Хостел". Там в одном кадре вид - прямо из операционной токсовской больнички. Колоколенка там. Доктор с мяском.

Приемное отделение.

Два привязанных человека.

Белая горячка и инсульт. Инсульт лопочет:

- Бла-бла-бла-бла.

Горячка. Возмущенно: бла-бла-бла.

- Черте что. - возмущается инсульт.

- Знаешь, какое главное врачебное правило?

- Не навреди?

- Нет. Прежде чем что-то сделать - подумай.

- А это не одно и то же?

- Не совсем...

С удовольствием ухватил за отмороженный конец телепередачу о нагом старце Порфирии Иванове. Сей старец был свят и подобен богу, ходил в подштанниках зимой и после смерти трое суток оставался теплым.