Рашид лежал вверх лицом, отчужденно глядя, как реют под фермами потолка, кружатся, сталкиваются стеклянные шары. Это вода из колодца, которую прежде удерживали крышка и молекулярная пленка.

Нараставшее оцепенение ненадолго отступило, когда вместо холодных квадратов химического света сверкнули веселые плафоны. Централь больше не мертва, включились аккумуляторные резервы.

Откуда было знать Гаджиеву, что за несколько мгновений до этого был разрушен мирными ракетами корабль-хищник, висевший над астероидом?.. Как не знала и Дэви, что руки ее прервали узкий поток магнитных волн, падавший с борта пирата на купол централи; луч, парализовавший все электрические связи…

Он еще успел ощутить прилив гордости. Стало легко. Светильники расплылись, растянулись золотыми крыльями…

Рашид не увидел лица Марины Стрижовой, склонившейся над ним; не почувствовал рук, поднявших его с пола…

Глава V

КОМАНДИР ЛИСТАЕТ АЛЬБОМ

…И снова перед ним альбом — плотный, в чуть потертом голубом бархате с солидными серебряными уголками. На Земле он весил бы изрядно. Вон как разбух от новых фотографий. Предпоследнее фото, наклеенное Виктором Сергеевичем, изображает «нашего министра», перерезающего ленточку перед воротами собственного астероидного металлургического комбината. Это сооружение, подножие которого хорошо видно в иллюминатор, меньше всего напоминает земные предприятия с их аккуратно расставленными по равнине пеналами цехов. Негде здесь размахиваться вширь. Комбинат представляет собой сложной конструкции башню, уходящую далеко от станции, дальше, чем уходят от Земли вершины самых высоких небоскребов и телевышек. Технологические линии вытянуты по вертикали: у массивного астероида словно появился стройный, длинный серебристый побег. Ничего, тяготение позволяет…

Последняя фотография — открытие памятника Героям астероида. Толпа в скафандрах вокруг странного на первый взгляд, двойного обелиска, напоминающего белую двузубую вилку. Оранжерейные розы в прозрачной капсуле, и над ними — два имени, высеченных крупным шрифтом. Рам Ананд и Рашид Гаджиев.

Да-с, следующий снимок наклеит кто-нибудь другой. Нет, не кто-нибудь, а конкретный человек, начальник орбитальной станции с завтрашнего дня, Георгий Калантаров, старый боевой товарищ, штурман «Вихря-1»…

Скоро, очень скоро руки Виктора Сергеевича ощутят вес земных предметов. Будет долгий, долгий отпуск — ласковое море, ненавязчивый надзор медиков. Потом, через полгода или год, эти самые медики весьма жестко определят: летать ли еще Панину, выходить ли в скафандре под черный, усыпанный огнями купол или до конца дней почивать на лаврах, сокрушаясь, отчего в самую ясную южную ночь звезды все-таки мельче и тусклее, чем в пустоте…

Командир еще раз бережно провел пальцем по глянцевой поверхности последнего снимка.

Двойной обелиск…

Конструкция придумана не случайно. Никогда уже, — если, конечно, не грянет беда совершенно непредвиденная, — никогда не будет нужды ставить на астероиде еще одно надгробие. Но прежде чем командир в последний раз перед отлетом на Землю открыл альбом, произошли многие события…

Разбойничий налет на атомную электроцентраль вызвал настоящую всепланетную бурю. Руководители некоторых государств даже заявили во всеуслышание, что они впервые жалеют, что переплавили свои арсеналы: не худо бы отыскать гнездо мафии и рассчитаться с ней.

Действительно, картина возникала тревожная. Сначала — история с «фактором икс», надолго занявшая умы землян. Хотя и состоялся международный суд, запретивший деятельность «Общества Адама», и были опубликованы подробные материалы следствия, многие так и не поверили до конца, что психическая эпидемия на астероиде была хитроумной диверсией. Мало ли что: космос все-таки среда не слишком знакомая, от него жди каких угодно подарков. «Может, все это разбирательство — пропагандистская выдумка русских, а Комитет контроля попался на их удочку… (Такое мнение поддерживала часть буржуазных газет.)

Когда погиб от разгерметизации шлема Рам Ананд, скандал был такой, что все попытки «отвести глаза публике» провалились сразу. Диверсант, пробравшийся на завод скафандров и с помощью микропередатчика заставивший автоматы сборки приделать к серии 0-16 добавочные отводы антенны, сдался после многодневного преследования и сделал сенсационные признания по телевидению. Многих из названных им активных «космоборцев» арестовал Интерпол, других «взяли» национальные службы безопасности, но крупная рыба, как всегда, ускользнула. Кто-то просто исчез; инженер, придумавший трюк с удлинением скафандровой антенны, мигом попал под колеса поезда парижского метро; один из финансовых вдохновителей мафии предпочел застрелиться… В общем, к центру паутины не приблизились и на этот раз.

Пара «бесхозных» космолетов, пронесшихся по земному небу и по страницам газет, возбудила новые надежды у инициаторов расследования. Намечался более или менее ясный путь. С корабля, приблизившегося к астероиду, вполне мог быть передан код разгерметизации скафандров 0-16. Очевидно, «космоборцы» сделали этот отвод в рукаве именно для того, чтобы антенной стал весь корпус «Вихря-2» и сигнал мог быть принят за тысячи километров.

Но «близнецы» поначалу не проявляли никакой агрессивности; да и на ловлю их ушло бы слишком много сил. К тому же американская пресса довольно убедительно разъяснила насчет стартовых баков «Вашингтона», которым было придано большое начальное ускорение. В довершение всего экспертам мешала быть достаточно активными мысль, приходившая в голову и злополучному Бергсону: сегодня частное лицо не может втайне построить и запустить пару дальнорейсовых кораблей. Изготовление и доставка деталей, сборка, взлеты не прошли бы незамеченными.

Когда все заинтересованные лица окончательно успокоились по поводу «близнецов» и отнесли их к разряду безобидных НЛО, грянула ночная битва Гаджиева и Дэви с обнаглевшим пиратом.

Удайся экипажу корабля его замысел — стереть орбитальный поселок взрывом ядерного котла, все было бы шито-крыто: дескать, случилась авария на атомной электростанции. Может, невесомость выкинула фортель, да и нервы операторов напряжены.

Однако Рашид спас централь, а вдова Рама Ананда жестоко отомстила за мужа, расстреляв убийц мирными «почтовыми голубями» и рудовозами. Исчезли все сомнения в том, что антиастероидная мафия владеет собственным ракетным флотом.

Неизвестно, долго ли продолжался бы поиск секретного космодрома, сколько бы еще мыкались с материка на материк, с острова на остров инспектора Комитета контроля, если б не совершенно внезапное заявление

Рене Теруатеа. Видный полинезийский гидробиолог, капитан исследовательского судна «Тритон», сообщил представителю Комитета в Бангкоке, что несколько дней назад при тревожных обстоятельствах погиб батискаф с «Тритона», погрузившийся в одну из крупнейших океанских впадин. На крошечной субмарине находились рулевой-механик Ким Дхак и гость Теруатеа, физик Олаф Бергсон. До последних метров пути батискаф вел себя вполне нормально, связь с ним прервалась в один момент. То, что аппарат не просто затонул, а был взорван, установили вертолетчики рыболовецкой флотилии, нашедшие части непотопляемого оборудования и клочья надувной обивки.

Стоило доктору упомянуть о том, что его романтический друг поймал в районе этой впадины скрещение двух каких-то радиолучей из космоса якобы с внеземных звездолетов, чтобы Комитет развернул целую стратегическую операцию. Прежде всего изолировали Теруатеа — для его собственной безопасности. Подобно Панину не доверяя радиоволнам, бангкокский инспектор послал нарочного с шифрованным письмом в Женеву. Там быстро приняли меры. Рабочая группа инспекции высадилась на островах, примыкающих к впадине, и произвела там осторожный опрос населения. Напуганные островитяне выложили все, что знали про подводный гром и огненные столбы. Три дня спустя разведочная микротелекамера, сброшенная с туземной пироги, показала изображение гигантской бронированной крышки, или колпака, прикрывающего дно впадины. Еще через неделю пять бесшумных субмарин последнего поколения перед разоружением сошлись с разных сторон над океанской крепостью. В Комитете опасались не столько поединка — огневая мощь лодок была достаточной, — сколько самоуничтожения врага. Поэтому, прежде чем начать «вскрытие консервной банки», субмарины парализовали все механизмы под колпаком. Можно усмотреть некий символ в том, что хозяева подводного космодрома подверглись такому же магнитному ливню, как и тот, который они сами обрушили недавно на централь астероида.