Глава III

ЦЕНОЮ ЖИЗНИ

В ясную летнюю полночь, когда океан до самого горизонта мерцает холодным светом, несколько рыбацких лодок спешили к маленькому острову.

Полуголые мужчины, сидевшие в них, изо всех сил налегали на весла. Снасти были брошены на месте лова. Они гребли, надсадно дыша и поминутно оглядываясь. Точно за рыбаками гналось невиданное морское чудовище. Но ведь никакие крупные хищники — и это знали даже маленькие дети — не водились в благословенных водах родного архипелага. Океан холил своих смуглых питомцев, даруя им все необходимое — от вкусной рыбы, мидий и креветок до семян деревьев, принесенных течениями с берегов далеких земель.

Столетиями дружелюбен был океан, и вот сегодня ночью вдруг заволновался в безветрии под днищами утлых лодок. Из глубин, затянутых фосфорическим туманом, донесся глухой рокот, напоминающий ворчание грозовых туч. А затем — мерно нарастающие, мощные раскаты грома…

Рыбаки гребли, напрягая мускулы. Пот катился по бронзовым спинам. Некоторые бормотали молитвы. Капли света срывались с весел, маленькие звездные вихри уплывали, отставая от лодок. Как медленно приближалась призрачная полоса прибоя, и пальмы, словно вырезанные из черной бумаги, и лохматые конусы крыш! А раскаты океанского грома крепли, и на плетеных мостках деревни уже мелькали белые пятна — покрывала выбежавших женщин…

Острые, как ножи, носы челноков едва успели врезаться в песок, когда у черты горизонта вырвался из моря огненный столб и, обратившись в слепящее бело-оранжевое веретено, поплыл к зениту. Горячий ветер докатился до пальмовых крон. Яростно гремя, океан рождал вторую колонну пламени…

— Куда теперь? — спросил Виктор Сергеевич.

Несколько секунд в вагоне царило молчание.

— Давайте в порт, — не слишком уверенным тоном предложил Глебов.

Командир так и не понял, то ли скромничал начальник космической гавани, не желая выскакивать вперед других руководителей, то ли, ведая за собой грехи, спешил избавиться от осмотра. Впрочем, Глебов был надежным работником. Трудно поверить, но он летал еще на орбитальных станциях 1980-х годов.

— Ну, в порт, так в порт. Шею помыли, Дмитрий Витальевич?

— А зачем? — как обычно, не понял шутки Глебов.

— Так. Чтобы я не намылил.

По скамьям пробежал смешок. Повинуясь коду, набранному Глебовым на панели, гермовагон ловко сменил путь и покатился, прогибая стальную нить, под уклон. Навстречу из-за драконова гребня рыжих скал выдвигались острые обелиски тяжелых земных кораблей. Всегда здесь «ночует» пять-шесть «грузовиков» — возчиков ядерного топлива, дежурная ракета Международной астронавтической федерации, транспорты стройматериалов. Собственный стартовый комплекс астероида выглядит совершенно иначе. Вот его-то и надо осмотреть как следует, ибо комиссия там наверняка застрянет.

Скользнув мимо чудовищного бронированного бока транспорта, вагон завис над краем «корыта», некогда вырезанного лазерами в богатой металлом породе. Углубление размером с городскую площадь, чуть выпуклое в центре согласно закруглению астероида, обладало гладким, будто полированным дном. По тускло блестящему каменному «полу» было расставлено нечто, напоминавшее театральные декорации. Только гигантских размеров.

Да, Земля возлагала на это скромное «корыто» колоссальные надежды. Пожалуй, не меньше, чем на солнечную ловушку. Надежды не только научного, но и экономического характера. Ожидалось, что вот эти восемь пусковых установок — стальные желоба на массивных лафетах, — благодаря ничтожному тяготению сберегут космофлоту целое море стартового топлива. Ракеты будут взлетать на миниатюрных, буквально игрушечных дополнительных двигателях и ориентироваться в заданном направлении. В ближайшие годы даже такая практика обойдется дороговато, поскольку все необходимое для строительства ракет будет доставляться с Земли. Позднее рядом с «корытом» вырастет завод, строящий корабли из местного, астероидного металла.

Вырастет, если все обойдется. Если даст «добро» комиссия, все эти доки и зубры из МАФ, Космоцентра СССР, национальных служб, института Королева…

За желобами, медленно поднимавшимися и опускавшимися наподобие орудийных стволов (шла проверка механизмов), сгрудились высоченные ажурные стапели. Они-то и придавали площадке вид сцены. Электрические солнца, в беспорядке разбросанные по фермам, покрывали сетью теней гладкий «пол». У подножия стапелей резво ползали ремонтные автоматы — точь-в-точь жуки, вооруженные рогами и жвалами. Порой «жук» с ходу взбирался на решетчатую вышку, начинал копошиться среди балок, зажигал веселую звезду сварки.

Небрежный жест Виктора Сергеевича заставил Глебова послать вагон еще «ниже», сквозь стальной лес, к приземистому куполу командного пункта. Подойдя вплотную, вагон «прилип» люком к черному стыковочному присоску.

Через шлюзовую камеру командир со своими помощниками проследовал прямо к центральному пульту, первым занял кресло. Смотреть по сторонам не хотелось — помещение стандартное, уменьшенная копия главного зала, даже плющи и папоротники такие же, и на потолке нежно сияют перистые облака. Все внимание — смотровому окну, выгнутому, как лобовое стекло огромной транспортной машины. Несмотря на дуговые фонари стапелей, черная «изнанка» окна отражает лица гостей. Панин видел, как Том Карр потихоньку бросил в рот конфету. Сикорский что-то галантно зашептал на ухо фру Энгстрем, но живо отстранился, когда в зал вошла высокая девушка в белом комбинезоне.

Действительно, ее внешность не могла не поразить. Новенькая. Из всего астероидного начальства ее видели до сих пор лишь Панин, Марина и непосредственный шеф — Глебов. Статная и гордая фигура, ореховая кожа, иссиня-черные прямые волосы до бедер, диковатый блеск белков огромных глаз… Дэви. Родом из сказочного Джайпура. Великолепнейший оператор, которого когда-либо видел командир. Индийский космоцентр предложил ее на должность заведующей пусковыми установками. Возражений не было.

…Н-да, у нашего брата, европейца, не встретишь такой гибкой руки. Фантастические пальцы — легкие, необычайно длинные, будто лишенные сочленений. Змеи, а не пальцы. Древняя раса. Ох и проверяла же ее Стрижова! Из чувства соперничества, что ли? Говорит, что напугана историей с «фактором икс» и теперь дует даже на холодную воду. А особенно тревожится, встретив яркую личность. Что там за сюрпризы в психике? Дэви — яркая личность…

Интересно, почему столь явно переживает, хмурится Марина? Ревнует по-женски к красавице или опасается, как психолог, за душевный покой командира?..

Виктор Сергеевич отогнал непрошеные мысли, сосредоточился на стартовой площадке. Вот, подчиняясь еле заметному волнению пальцев Дэви, стрела подъемного крана опускает блестящее тело ракеты. Это всего лишь имитация, габаритный макет для проверки. Но как идеально отработаны все этапы подготовки к пуску! Или все дело в таланте оператора? Магниты отпускают макет, он медленно планирует к желобу. Навстречу уже спешит пусковой рычаг, точно распрямляется нога великана-кузнечика. Прихватив, складывается. Ракета прижата к полукруглому дну. Защелкнулись фиксирующие скобы…

Шелковистые темные пальцы отпрянули от пульта и снова легли на клавиатуру. Дэви предстоит проделать все операции в обратном порядке. А затем с помощью того же макета испытать семь оставшихся «орудий»…

Покуда за окном разыгрывалась пантомима стальных гигантов, Дмитрий Витальевич со своим обычным видом не вовремя разбуженной совы докладывал подробности проекта. Потрясающая экономия (десятикратный, стократный выигрыш в топливе) не только за счет малого притяжения. Отсутствует толстая подушка атмосферы. Вся энергия корабля уйдет на маневрирование в пути, если понадобится, будет использована для посадок на планеты. За счет экономии в течение десяти лет может быть выстроен собственный завод по монтажу ракет; чуть позднее к нему прибавятся плавильные печи, штамповка…