МЛАДШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ Р.ШАРИКОВ

Гордость

Артиллерия закончила обработку переднего края и перенесла огонь в глубину обороны противника. В это время поднялись и побежали вперёд наши автоматчики. Их встретили ружейно-пулемётным огнём уцелевшие в траншеях немцы. Автоматчики залегли на берегу канала. Они ожидали от нас поддержки.

Миномётчики не заставили себя ждать. Первая мина упала недалеко от цели. Маленький доворот, и немецкий пулемёт замолчал.

Наши разведчики открыли автоматный огонь из окон ваблюдатель-ного пункта. Это тоже помогло. Пехотинцы уже плыли в лодках через канал. Немцы выскакивали из траншей и бежали к куче брёвен, но и там они не могли укрыться от наших мин. Они побежали в сады, и здесь мины опередили их. Один немец вытащил белый платок и замахал над головой.

С криком "ура", пробежав через траншеи и сады, автоматчики ворвались в первые дома. Сапёры бросились наводить мосты. Мы, чтобы не отстать от пехоты, побежали к переправе. Над головами рвались бризантные снаряды противника. На это мы не обращали внимания. Каждый из нас знал, что впереди автоматчики, им нужна помощь. Карабкаясь по обломкам взорванного моста, взвод управления перелез через канал, но тут совершенно неожиданно нас встретили огнём уцелевшие немцы.

С разведчиками, красноармейцем Кучером и младшим сержантом Вагиным я побежал вперёд. Подбежав к брустверу, мы залегли. Поддержанные нашим огнём, автоматчики уже давно дрались на улицах города, там, где-то впередп. Мы слышали голос боя. Этот голос звал нас вперёд, он призывал нас не отставать – автоматчикам нужна наша поддержка.

Младший сержант Вагин поднялся и бросился в окоп, за Вагиным бросились вперёд и мы. Немцы с искажёнными от ужаса лицами подняли руки вверх. Я вырвал у унтер-офицера пистолет, из которого он целился в меня.

Мы подоспели во-время. Наши автоматчики задержались перед завалом, из-за которого немцы стреляли из пулемётов и автоматов.

Быстрая команда по телефону – и наши мины уже рвутся за баррикадой.

Автоматчики бросились в атаку, и баррикада была взята.

…На огневых позициях все понимали величие этого дня. Старший на батарее взволнованно подавал команды, записывая их в своей карточке. Его восторженное волнение передавалось расчётам.

– Ну-ка, ещё одну пошли! – кричит установщик-красноармеец Величко, подавая снаряжённую мину заряжающему.

– По берлинским гадам! – командует младший лейтенант Дубо-вицкий, и расчёт громким "ура" провожает свои мины. На минах надписи: "Гитлеру от миномётчиков", "Геббельсу от 1-й батареи".

– Смотрите, как быстро наши продвигаются! -г кричит командир расчёта сержант Мамедов. – Как быстро растёт прицел! Скоро уже не будем доставать.

– Так оно и должно быть, – отвечает сержант Федотов. – Не будем доставать – ближе подъедем.

– Отбой! – подаёт команду Дубовицкий.

Быстро прицеплены к машинам миномёты, погружены боеприпасы. Под сильным огнём противника батарея подъезжает к переправе.

Одна за другой на полном газу автомашины с миномётами проскакивают мост.

Мне казалось, что сердце Берлина сжимается в судорогах, не выдерживая громовых ударов сталинской артиллерии. Да, я слышал стон Берлина. И меня охватила гордость за свою страну, за мой народ, за партию Ленина-Сталина. И скажу даже – гордость за мою батарею.

ГВАРДИИ СЕРЖАНТ И.ЖУРАВЛЁВ

Штурм товарной станции

Кажется, нехватит сил выразить те чувства, которые пережили мы все, когда наша гвардейская механизированная бригада переправилась через Тельтов-канал по наведённому понтонёрами мосту и вступила в Берлин. Именно тут произошёл запечатлевшийся в моей памяти бой за товарную станцию. На этой станции сходилось очень много железнодорожных линий. Одна линия с крутой насыпью преграждала нам путь. С насыпи летели мины, оттуда же били длинными очередями немецкие пулемёты. Стоя в подъездах домов, мы проверяли оружие, пополнялись боеприпасами и ждали сигнала атаки. Понеслись огненные стрелы гвардейских миномётов, раздались оглушающие залпы нашей артиллерии.

– Артподготовка. – прошептал, обращаясь ко мне, гвардии младший лейтенант Шитяков, командир нашего взвода противотанковых ружей.

Я подумал, почему у нашего молодого командира такой голос, как будто он таится. Я смотрел туда, где кипели разрывы наших снарядов. – О чем ты задумался? – спросил меня командир взвода.

– Об Урале, – сказал я. – Удивительно, смотришь на огонь и думаешь об Урале.

– Неправда, это ты себя обманываешь. Ты думаешь не об Урале, – сказал он и побежал к командиру роты, к которой был придан наш взвод.

Гвардии младший лейтенант Шитяков, вернувшись, коротенько объяснил нам задачу и сказал, что сигнал атаки – две белые ракеты. Всё было ясно и своя задача, и задача части. Оставалось только дождаться сигнала атаки. Под прикрытием артиллерийского огня мы приняли боевой порядок н, всем телом прижимаясь к кирпичной стенке разбитого недавней бомбардировкой дома, продолжали смотреть на кипевший впереди ад. "Вот ведь, где трудно, там всегда увидишь нашего комбрига гвардии полковника Гаврилова", подумал я. Он проходил вдоль стены п старался заглянуть в глаза каждому бойцу, чтобы узнать, как себя чувствуют боевые товарищи. И вдруг у меня возникла такая мысль: а ведь с нами не только комбриг, с нами и командарм, с нами и командующий фронтом, с нами и сам великий Сталин, все они сейчас думают о нас, о штурме Берлина.

– Сигнал, – сказал стоявший рядом со мной красноармеец Ловягин. Взглянув вверх, я увидел две белые ракеты, с шипеньем улетавшие в сторону противника.

– Вперёд, орлы, за победу! – раздался голос комбрига, и его дружно подхватили все командиры.

С возгласом "За победу, за Сталина!" мы оторвались от стены и, именно как орлы, полетели к станции. Начались те минуты, которые отделяют жизнь от смерти.

Противник вёл сильный пулемётный огонь. Казалось бы, головы нельзя высунуть, но люди бежали вперёд, невзирая на огонь, падали, поднимались и снова бежали. Перед нами предстало одноэтажное кирпичное здание с выгрузной площадкой. На этом промежуточном рубеже мы на минуту задержались. Надо было нырять под горящие вагоны, в которых беспрерывно рвались боеприпасы. Иного пути для нас не было. За вагонами было видно паровозное депо и трёхэтажное здание, откуда вели огонь немецкие пулемётчики, державшие под обстрелом выгрузную площадку. Через эту площадку мы перебегали бросками по одному и мелкими группами проникли в депо. Я со своим отделением зашёл слева. Отсюда видно было, как из окон трёхэтажного дома бьют немецкие пулемёты. Указав расчётам цели, я приказал открыть огонь по этим окнам. Когда пулемёты замолкли, мы кинулись в депо и завязали там бой с немцами, которые вели огонь из-под колёс паровозов, с тендеров, из всех углов. Тут уже пришлось пустить в ход гранаты. Немцы не выдержали гранатного боя; преследуя их, мы вышли на противоположную сторону станции. Здесь к нам пришёл комбриг. Он поздравил нас с успешным боем и сказал:

– Станцию взяли. Скоро, орлы, и Берлин будет наш.