ГЛАВА VI. БРОНЗА ПАТРИАРХОВ

 В период ранней бронзы Палестина стала обретать знакомое нам лицо. Крестьянки надели на головы платки (ас-самада или ал-викахие) которые носят и по сей день. В строительстве большую роль стали играть закругленные формы. Если современный нам западный технический мир прямоуголен, палестинцы любят круг или овал. С детства рисовавший угол еврейский советский поэт, видимо, не был палестинцем. Апсида – округлая стена дома или зала, в наши дни сохранившаяся в церковной архитектуре, была распространенным явлением в Палестине ранней бронзы. Несколько позднее она появляется в Трое и других городах Эгейского бассейна, еще позднее становится важным элементом римской базилики, откуда и приходит в церковное зодчество. Круглые своды крыш – купола различных форм – также появляются в эпоху бронзы и остаются навеки в Палестине, как в культовом, так и в гражданском строительстве. В культовых помещениях возникли ниши, через тысячелетия ставшие михрабами. Сложилась к этому времени и основа нынешнего населения страны.

Зодчество, как и рельеф, влияют на человека. Человек, живущий в прямоугольном доме в прямоугольном городе совсем не похож на человека, живущего в полукруглом доме на склоне холма. Первым легче управлять, его интересы проще удовлетворить. Если палестинец сам строит себе дом на своей земле, израильтяне покупают стандартные квартиры. В этом – одна из причин совершенно различной ментальности свободных людей и людей кондиционированных.

Засуха длилась несколько сот лет. Земледелие захирело, многие крестьяне стали кочевниками-пастухами. Другие бросились в крупные города, стоявшие у водных источников – так устоял и расширился Мегиддо. С годами страна стала оживать, но она по-прежнему оставалась периферией, задворками, Сибирью, диким Западом.

За вольницей пристально следил Египет, вечный опекун Палестины. В старой Яффе, прямо за мастерскими художников, на зеленом холме, где пасутся палестинские семьи и русские подростки, можно увидеть раскопанные стены египетской крепости и стелы с картушем Рамсеса II. На кургане Бет Шеана, высоко над недавно раскопанным эллинистическим городом, были найдены египетские обелиски, стелы и барельефы.

К этому периоду относится и первое упоминание Иерусалима, или Урусалима. «Уру» – «построенный», «основанный», «Еру» – «боящийся», «почитающий», «Иеро» – святой (по-гречески) – выбирайте сами! «Салем» – имя бога заката, что хорошо подходит для Иерусалима, города потрясающих закатов.

18-м веком до н.э., то есть «средней бронзой», датируют «эпоху патриархов». Замечательный по красоте и воздействию на умы рассказ о патриархе Аврааме, бросившем свой дом и кочевавшем со своими стадами и семьей по холмам Нагорья и степям Юга стал одним из важнейших сюжетов человечества. Образ Авраама стоял перед глазами Мухаммада, когда он провозглашал принципы своей новой-старой веры. Жертвоприношение Исаака послужило прообразом самопожертвования Иисуса. Родословие его потомков указало на взаимоотношения между народами Востока.

Библейский рассказ не следует воспринимать как современную историческую хронику или вырезку из старой газеты. Ведь Библия – это роман о любви человека и бога. Так понимали ее великие мистики ислама. Хафиз, Фердуси, Саади, описывавшие историю Юсуфа и Зюлейки, видели в ней рассказ о душе и боге.

Историки и археологи прошлого поколения стремились во что бы то ни стало доказать историчность библейских рассказов, и не останавливались перед натяжками и передергиванием для достижения своей цели. Произошла неизбежная реакция. Археология смогла в течение последних двадцати лет полностью изменить прежние представления об истории региона. Современные археологи освободились от помочей Библии и Иосифа Флавия и стали оценивать полученные результаты самостоятельно. Мало что уцелело в ходе перестройки истории. Не только рассказы о патриархах, но и история Исхода из Египта, завоевания Ханаана и царства Давида и Соломона отошли в область литературы. Томас Томпсон из университета Копенгагена, глава минималистской школы, отрицающей историчность большей части Библии, сформулировал свое отношение к тексту: «Спорить о точности Библии – все равно что спорить об описании кита у Германа Мелвилла». Иными словами, бессмысленно спорить о реальности героев рассказов. По мнению Томпсона, Давид и Соломон так же относятся к Палестине Х века, как король Артур к средневековой Англии или гомеровский Ахилл к настоящим Микенам.

Эта точка зрения заманчива потому, что она освобождает обе стороны. Читатель Библии может больше не следить с содроганием за результатами раскопок, а археолог может, не изворачиваясь, датировать разрушения и керамику. Я склонен думать, что Библия отражает реальность, но не таким прямым образом, как это понимали классические «библейские археологи». Мы, собственно, не знаем, что имел в виду автор или редактор Библии – когда перед нами история, когда – притча, когда – символ. Но у мифа есть свое существование, не менее реальное, чем у обычной действительности. Так, д’Артаньян, Филипп Марлоу, Евгений Онегин существуют не менее реально, чем бухгалтер Иванов, но на свой лад.

Поэтому, когда я говорю о библейских героях, я имею в виду их литературные и мифологические образы и реальные места, связанные с ними. Так, можно указать на реальную Ла Рошель, понимая, что д’Артаньян – герой романа Дюма. При этом можно без злорадства отметить, что достижение мушкетера было бы невыполнимо в реальном мире. С этим сталкиваются гиды, пытающиеся водить туристов по «булгаковскому Иерусалиму». Раньше или позже они замечают, что топография реального Иерусалима не поддается интерпретации Булгакова, что, конечно, ничуть не убавляет художественных достоинств «Мастера и Маргариты» и никак не относится к реальности или вымышленности распятия и воскресения Христова.

Авраам – это идеальный кочевник, праведный человек, титульный предок всего населения Ближнего Востока. Мистик Даниил Андреев назвал его «великим человекодухом», чей подвиг подготовил почву Христу. Не случайно иудеи гордились происхождением именно от Авраама, а не от своего титульного предка хитрюги Иакова-Израиля. От Аврввма ведет евангелист родословную Иисуса. Пророк Мухаммад обращался к духу Авраама, своего предка, и находил в нем опору. Поиски Бога, гостеприимство, мужество – это основные качества Авраама, унаследованные его потомками, коренными жителями Ближнего Востока. К потомству Авраама относят себя и иудеи, и жители Аравии, и Великой Сирии.

Именем Авраама называется город, в котором он погребен, – аль-Халиль (Возлюбленный, Друг Господа). Израильтяне называют его библейским «Хеврон» (в этом слове тоже слышен корень «хавер» – Друг). В эти места хорошо приезжать осенью, когда пурпур виноградных листьев покрывает холмы. Если Вифлеем делит Нагорье на Страну Олив к северу и Страну Вина к югу, то Халиль находится посреди Страны вина, окруженный широкими террасами, редкими источниками, обильными стадами овец, отличными виноградниками. Их плоды – тяжелые, желтые, сладкие гроздья, покрытые пылью садов, привозят на продажу к Дамасским воротам женщины Халиля, одетые в длинные черные с красной вышивкой платья – такое платье я заказал своей жене в здешней деревне, когда она родила нашего первенца.

Халиль и его окрестности – страна Библии, сохранившая всю прелесть старинного рассказа. Здесь живут те же пастухи и виноградари, здесь рос пророк Амос и похоронен пророк Гад, здесь был коронован Давид и здесь жил Авраам. Это – Иудея королей и пророков, но жители Иудеи, народ Халиля, не задумывались об этом – они работали на своих виноградниках и молились. О жителях города писал Агнон в «Сердцевине морей»: «Обыватели хевронские – собой молодцы, и полны добродетелей, а в особенности отличаются они гостеприимством, наподобие тому, как отличался этим и праотец Авраам, мир праху его».

Превыше всего они почитают мечеть Ибрагимие, под которой похоронен Ибрагим (Авраам) и прочие праотцы. Фундамент здания сложен из огромных рустифицированных камней, напоминающих Стену плача. Когда оно возникло, точных данных нет, но предполагают, что его заложил царь Ирод, потомок идумейского царского рода. Крестоноцы построили красавицу-базилику на старом фундаменте, а набожные халифы Каира и Дамаска, Стамбула и Багдада украсили ее стены стихами из Корана. Мечеть Халиля подобна источнику духа, бьющему в горах Иудеи. Господь по милости своей дал нефть соседям Святой Земли, а жителям Халиля дал неисчерпаемые запасы Духа. Нефть может окончиться, но дух неисчерпаем: чем больше его берут, тем больше остается.