Изменить стиль страницы

— Разумеется! — резко бросил Сандерс.

— Я рассчитывал прорваться к власти на гребне мощной, отлично налаженной организации. Вашей организации, мистер Хауз! — твердо произнес немец. Теперь он смотрел прямо в глаза боссу. — Вся операция в Нюрнберге планировалась как шантаж против вас. Я намеревался стать во главе воскрешенного нацистского движения. Я намеревался оседлать вас, пригрозив, что в противном случае Совет Безопасности ООН получит сфабрикованные мною материалы о том, что Нюрнберг — дело ваших рук.

— Ваше счастье, герр доктор, что вы признались в этом сами. В противном случае я был бы вынужден удовлетворить просьбу моего верного помощника, предлагавшего скормить вас вашим же любимым рыбкам, — продолжал Хауз уже веселым тоном, как будто обсуждал с собеседником шахматную партию. — Мне может пригодиться человек вашего редкого ума. Но при условии беспрекословного повиновения. Пусть вам будет примером мистер Сандерс. — Хауз окинул своего «серого кардинала» веселым взглядом. — Через своих людей в Южной Америке, Англии и ФРГ мистер Сандерс сумел вовремя ликвидировать вашу безрассудную затею. Хотя Райхер и двое сопровождающих все же попали в руки СОБН! Право, и как вы только сообразили использовать в политической операции уголовников-пушеров, которые потенциально могли находиться в поле зрения полиции.

— Я привлекал лишь тех, кого успел завербовать, — сознался Крафке. — А завербовал не так уж много людей.

— И эти тройки, — продолжал Хауз. — Неужели вы не понимали, что они обязательно привлекут к себе внимание?

— Но не мог же я отправлять без сопровождения головорезов, проснувшихся через шестьдесят лет в совершенно чужом для них мире. Они прокололись бы на первой же таможне, — позволил себе улыбнуться Крафке.

— Вы могли бы не затевать операцию, — отрубил Хауз, снова заговорив тем тоном, которым он начал беседу. — Но хватит об этом. — И Хауз закрыл лежащую перед ним папку с докладом своего помощника о заговоре Крафке, в которую время от времени заглядывал. — «Конвоиров» Райхера я убрал, а сам он мертв. Слава богу, что вы его отравили. В досье СОБН и Интерпола он не числится, искать его в забытых эсэсовских архивах никому не взбредет в голову. Его личность не установят и наш секрет не раскроют. Итак, намерены ли вы преданно работать на меня?

— Да, мистер Хауз! — оживился Крафке.

— Вы будете находиться под наблюдением. Малейшая попытка неповиновения, и я разрешу мистеру Сандерсу покормить вами любимых рыбок.

«А вот это ты, Ричард, зря, — подумал про себя „серый кардинал“. — Про рыбок ты уже говорил. Нельзя повторяться».

— Это не все, — добавил Хауз, разглядывая Крафке. Помолчав немного, он продолжил: — Я не хочу вас купить или принудить работать на себя. С людьми вашего уровня мышления это непродуктивно. Люди такого ума должны чувствовать себя свободными. Дам вам еще один шанс. Я хочу вашего свободного творческого сотрудничества.

Хауз нажал на незаметную кнопку, вделанную в панель стола.

— Да, мистер Хауз? — откликнулся в «интеркоме» голос Конни.

— Попросите мистера Джонсона, пожалуйста.

Минуту спустя в комнату вошел рослый мужчина в белой сорочке и замер.

— Снимите наручники, Джонсон. Мы еще побеседуем, потом вызовете врача, пусть приведет доктора Крафке в порядок. Доктору нужно приготовить одно из гостевых бунгало — он нуждается в отдыхе. Позаботьтесь о его гардеробе.

— Присаживайтесь к столу, дорогой доктор, — продолжал Хауз, когда Джонсон, сняв с Крафке наручники, вышел за дверь. — Не желаете ли кофе? Или чего-нибудь прохладительного?

Крафке с удовольствием выпил ананасового сока из запотевшего от льда стакана и с наслаждением откинулся в кресле. Странную они являли картину. Два джентльмена в безупречных костюмах и неухоженный, давно не мытый человек в изодранной одежде и с разбитым лицом.

— Итак, герр доктор, — спокойно произнес Хауз. — Вы говорили о власти. О том, что я трачу свои дарования, время, деньги на ерунду, на торговлю наркотиками и прочие способы получения прибыли. О том, что меня нисколько не беспокоит растущая в мире мятежная опасность, из-за которой я сам да и все остальные могут потерять накопленное нами богатство.

Крафке молча и внимательно слушал.

— Складывается впечатление, что я воздаю должное вашему уму, а вы моему — нет. Неужели вы думаете, герр доктор, что я слеп и ничего не вижу сам? Мы с вами оба допустили ошибку, Крафке. Я в том, что считал вас лишь ученым и не заметил вашего политического мышления. Вы же считали меня ослепленным жаждой к наживе миллиардером. Давайте ошибку исправим.

Хауз резко поднялся с кресла, аккуратно уложил на него тигренка, обогнул стол и начал расхаживать по кабинету. Крафке молчал и следил за ним из кресла.

«Эк понесло его, — подумал неприязненно Сандерс. — Это уже не по сценарию».

— Бунт Гитлера против нас привел к тому, что, уничтожая созданного нами же монстра, мы просто вынуждены были блокироваться с коммунистами. В итоге… Поймите, Крафке, ваш Гитлер, итальянский Муссолини, испанский Франко и, казалось бы, несовместимые с ними так называемые «леваки» последующих эпох, всякие там «бригады» и прочее, хотя и носили подчас противоположные названия, — из одной шайки. Ваш нацизм всего лишь эпизод. Шуму наделали много, вызвали большие разрушения, но задачи, ради которой вас и создавали, не решили.

Теперь сеть хранилищ расширена, пользуясь современными методами, я начал их строить в известном лагере прямо на поверхности, не закапываясь в землю. А зачем? Вы что, думали, что я строю их для взбесившихся миллионеров, чтобы извлекать прибыль из их желания проспать лет пятьдесят и дождаться лучших времен, когда я очищу им мир от бунтарей? Ни в коем случае! Ими пускай занимаются те халтурщики, что предлагают вечное блаженство с помощью жидкого азота. Я же копил силы, собирал армию и ждал, ждал, когда придет время. И оно пришло. Ждать больше нельзя!

Хауз сделал паузу, вернулся к столу и налил себе в чашечку кофе.

— Почему я все это рассказываю? Вам некуда деваться, так как вы давно уже умерли. Воскреснуть можете только с моего позволения. Это — первое. Второе — я хочу вас убедить. Вы мне нужны как творчески мыслящий советник. Научный консультант. И не только научный…