Читали ль вы когда, как Достоевский страждет,

Как в изученье зла запутался Толстой?

По людям пустозвон, а жизнь решений жаждет,

Мышленье блудствует, безжалостен закон…

Сплелись для нас в венцы блаженства и мученья,

Под осененьем их дают морщины лбы;

Как зримый признак их, свой венчик отпущенья

Уносим мы с собой в безмолвные гробы.

Весь смутный бред страстей, вся тягота угара,

Весь жар открытых ран, все ужасы, вся боль —

В могилах гасятся… Могилы — след пожара —

Они, в конце концов, счастливая юдоль!

А все же надобно бороться, силы множить,

И если зла нельзя повсюду побороть,

То властен человек сознательно тревожить

Его заразную губительную плоть.

Пуская мысль на мысль, деянье на деянье,

В борьбе на жизнь и смерть слагать свои судьбы…

Ведь церковь божия, вещая покаянье,

Не отрицает прав возмездья и борьбы.

Зло не фантастика, не миф, не отвлеченность!

Добро — не звук пустой, не призрак, не мечта!

Все древле бывшее, вся наша современность

Полна их битвами и кровью залита.

Ни взвесить на весах, ни сделать измеренья

Добра и зла — нельзя, на то нет средств н сил.

Забавно прибегать к чертам изображенья;

Зачем тут — когти, хвост, Молох, Сатаниил?

Легенда древняя зло всячески писала.

По-своему его изображал народ,

Испуганная мысль зло в темноте искала,

В извивах пламени и в недрах туч и вод.

Зачем тут видимость, зачем тут воплощенья,

Явленья демонов, где медленно, где вдруг —

Когда в природе всей смысл каждого движенья —

Явленье зла, страданье, боль, испуг…

И даже чистых дум чистейшие порывы

Порой отравой зла на смерть поражены,

И кажутся добры, приветливы, красивы

Все ухищрения, все козни сатаны.

Как света луч, как мысль, как смерть, как тяготенье,

Как холод и тепло, как жизнь цветка, как звук —

Зло несомненно есть. Свидетель — все творенье!

Тут временный пробел в могуществе наук:

Они покажут зло когда-нибудь на деле…

Но был бы человек и жалок и смешон,

Признав тот облик зла, что некогда воспели

Дант, Мильтон, Лермонтов, и Гете, и Байрон!

Меняются года, мечты, народы, лица,

Но вся земная жизнь, все, все ее судьбы —

Одна-единая мельчайшая частица

Борьбы добра и зла и следствий той борьбы!

На Патмосе, в свой день, великое виденье

Один, из всех людей, воочию видал —

Борьбы добра и зла живое напряженье…

Пал ниц… но — призванный писать — живописал!