2. Грозный Нордау оглядывал дебаркадер, бормоча еле слышно: «Die alte Moskau!»[64]

3. Кругом бежали люди с чемоданами, а паровоз, как безумный, свистел.

4. А уже откуда-то издали неслось дикое гамканье московских извозчиков: «Со мной, барин, со мной! Вот извозчик!..»

5. И Нордау недоумевал.

1. В тот час по бульвару шел седовласый старец в шапке с наушниками и распущенным зонтом.

2. Фонари тускло подмигивали. Порой встречались подозрительные личности.

3. Дождь шел как из ведра.

4. Остановился седовласый старец и горестно закричал, потрясая распущенным зонтом: «Боже мой, Боже мой!»

5. Одинокий прохожий изумленно обернулся, услышав этот крик… А дерева шумели, склоняясь, зовя в неизведанную даль.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1. Лунные ночи сменились безлунными. Со дня на день ожидали новой луны.

2. А пока было безлуние.

3. В вечерний и грустный час остывали крыши домов, остывали пыльные тротуары.

4. Между домами были свободные вырезы неба. Идя с правой стороны малолюдного переулка, можно было заметить нежно-желтое погасание дня, окаймленное дымными глыбами туч.

5. Над Москвой висела дымка.

6. В малолюдном переулке карлица-богаделка, старая, сине-бледная, шла в богадельню с мешочком в руках.

7. За ней бежал человек в сером пальто и с черными усами.

8. Его рука была опущена в карман, а в кармане он сжимал сапожное шило.

9. Впереди переулок упирался в другой, перпендикулярный первому; там на фоне белой стены мотала головой черная лошадь скрючившегося во сне извозчика.

10. И старушка, и молодой человек с черными усиками проходили мимо освещенных окон; заглянув в окно, можно было усмотреть, как любитель-механик, сидя за столом, разбирал стенные часы.

11. Все, как следует, разобрал механик, а собрать он не сумел; сидел, почесываясь.

1. У подъезда стояла фура с надписью: «Работник». Около фуры человек в форменной фуражке пояснял прибежавшему дворнику, что он их новый жилец.

2. Минуту спустя перевозчик в союзе с дворником таскал из фуры на спине стопудовые громады на третий этаж.

3. А человек в форменной фуражке строго наблюдал за целостью таскаемых громад; он снял квартиру рехнувшегося философа.

1. Еще более стемнело; бесконечное пространство крыш стыло.

2. Были крыши многих домов в связи между собой; одни подходили к другим и оканчивались там, где другие начинались.

3. У печной трубы дрались два кота, черный и белый; оба прыгали, гремя по железу, усердно били друг друга по щекам и визжали что есть мочи.

4. Человечество, затаив дыхание, следило за поединком.

5. Труба дымила; стоя у трубы, можно было видеть в отдалении окно Дормидонта Ивановича.

1. Дормидонт Иванович очень любил детей; он всегда угощал их мятными пряниками, хотя жалованье Дормидонта Ивановича не было значительно и Дормидонт Иванович сам любил кушать мятные пряники.

2. Но он скрывал свою страсть.

3. Сегодня к нему пришел племянник Гриша. Дормидонт Иванович напоил Гришу чаем с мятными пряниками.

4. Гриша уничтожил все пряники, не оставив ни одного толстому дяде; Гриша не уважал толстого дядю, но бросал в него резиновым мячиком.

5. А Дормидонт Иванович одним глазом поглядывал на летающий мячик, а другим следил за огнями, мерцающими в бывшей квартире философа.

6. Он сказал неожиданно: «Ну вот! И переезжают!» — и вздохнул облегченно.

1. В ту пору к декадентскому дому подкатил экипаж; из него вышла сказка с сестрой, полусказкой.

2. Обе были в весенних парижских туалетах, и на их шляпах колыхались громадные черные перья.

3. Сказка не знала о смерти демократа. Обе болтали в передней, обсуждая платье графини Каевой.

4. В ту пору в Новодевичьем монастыре усердная монашка зажигала лампадки над иными могилками, а над иными не зажигала.

5. Была свежая могила демократа украшена цветами, и металлический венок колыхался на кресте.

6. Нагнувшись, можно было разобрать многозначительную надпись на кресте: «Павел Яковлевич Крючков, родился 1875 г., скончался 1901 г.»

7. Но сказка ничего не знала о кончине мечтателя и продолжала болтать с полусказкой о туалете графини Каевой.

8. А кругом стояли бритые люди, и лица их не выражали удивления, потому что всё они знали и обо всем могли дать ответ.

9. Это были… хамы…

1. В тот час молодой человек вонзил сапожное шило в спину старушки богаделки, ускользнув в соседний переулок.

2. Это был сумасшедший, и его тщетно отыскивала полиция.

3. В тот час Храм Спасителя высился над пыльной Москвой святым великаном.

4. Под его златоглавым силуэтом текли воды Москвы-реки в Каспийское море.

1. В тот самый момент, когда полусказка простилась со сказкой и когда серый кот побил черного и белого;

2. когда неосторожный Гриша разбил мячиком стакан Дормидонта Ивановича, а старушка шамкала в одиноком переулке: «Караул»,

3. давали обед в честь Макса Нордау московские естествоиспытатели и врачи; сегодня прогремел Макс Нордау, бичуя вырождение; а теперь он сидел в «Эрмитаже», весь красный от волнения и выпитого шампанского.

4. Он братался с московскими учеными.

5. Мимо «Эрмитажа» рабочий вез пустую бочку; она грохотала, подпрыгивая на мостовой.

6. Это Москва не нуждалась в Нордау; она жила своей жизнью; съезд естествоиспытателей и врачей не касался ее сердечных струн.

7. Вот сегодня Нордау громил вырождение, а завтра должна была выйти книжка Валерия Брюсова и Константина Бальмонта.

1. В своей одинокой квартире на третьем этаже сидел за самоваром человек средних лет; спокойно и тихо смотрели его ясные очи в дверь открытого балкона.

2. С балкона рвался свежий ветерок и бросал самоварный пар в лицо сидящему.

3. Это был ни старый, ни молодой, но пассивный и знающий.

4. Он допивал вторую чашку чаю, а уж на синее небо выпали бриллианты звезд.

5. Казалось, он застыл и сидел без желания, отуманенный беспредметной нежностью.

6. Мистик Сириус сгорал от любви.

7. В черном, бездонном пространстве он выбрасывал из себя столбы огня и бреда; и не один Сириус, но все звезды извергали потоки огня в черный холод.

8. Это был звездный ужас.

1. Этого не боялся спокойный и знающий, но допивал вторую чашку чаю.

2. Казалось, он застыл и сидел без желания, отуманенный беспредметной нежностью.

3. Казалось, он говорил: «Так, так, Господи! Я знаю тебя!»

4. Уже допил вторую чашку и наливал себе третью.

5. И когда в соседней квартире било двенадцать, он сидел, спокойный и задумчивый, вперив ласковый взор в безлунное небо созвездий.

6. Было тихо. Иногда гремел извозчик. Коты орали на крышах.

7. Если у кого был тонкий слух, то он мог бы услышать вдалеке призывный звук рога.

8. Словно кто-то стоял на дымовой трубе в серой крылатке и трубил в рожок.

9. Но это только казалось.

1. Тяжелый междупланетный шар принесся неизвестно откуда.

2. Со свистом он врезался в земную атмосферу и, раскалясь, посылал от себя снопы искр.

3. Внизу казалось, что большая сверкающая звезда скатилась с синего неба.

4. На небе осталась белая полоса, быстро растаяв в холоде.

5. Видел, видел звезду сидящий за самоваром и принял это к сведению.

1. Теперь происходили ночи над Москвой, полные священного значения.

2. Ходили синие, дымные громады, застилая от времени до времени горизонт.

3. Это было неспроста: шел вопрос о священном значении России.