— Сюда, Роджер! — кричал Джилл. — Сюда!

— Вот теперь начнется потеха, ребятки, — прогудел Малун, обращаясь к О'Лири.

Малун и О'Лири все еще сидели на верхушке стены, Джилл и несколько других спрыгнули вниз. Группа служителей Карози бежала от них по парку, за ними с громкими криками спешили ирландские полицейские. Стрельба слышалась лишь изредка.

Роджер стоял возле стены.

Ему до сих пор не верилось, что в тот момент, когда залаяли собаки и поднялась стрельба, Джилл и Беттон с многочисленным отрядом Гражданской Гвардии готовились к штурму «королевства Карози». И теперь сражение возле стены закончилось. Не менее десятка людей Карози были убиты или захвачены, большая часть собак застрелена. Ни одной живой не было видно. По всей территории стояли небольшие группы людей и совещались. В доме по-прежнему не было видно света.

Рука Джилла задержалась на плече Роджера.

— Чувствуешь себя хорошо, Красавчик?

— Замечательно, Джилл! Я никогда не сумею…

— Эй, подождите! Провалиться мне на этом месте, если это не сам великий инспектор Вест? — загудел Малун, отделяясь от группы людей. — Теперь я буду хвастать, что лично знаком с вами, инспектор! — Он протянул огромную руку. — И вы можете не говорить, я знаю, что вы тоже рады видеть меня. Хорошенькая у нас была ночка!.. Познакомьтесь с моим другом, капитаном О'Лири из графства Кэрри. Это О'Лири вы должны благодарить!

— Не могли бы вы хоть на секунду приглушить свой голос? — добродушно проворчал капитан. — Из-за него мы не слышим собственных голосов.

Он тоже пожал руку Роджеру.

— Я считаю за честь познакомиться с вами, инспектор Вест, — сказал он. — Согласитесь, что мы славно поработали! Скажите, собираетесь ли вы лично обыскать дом Карози?.. Или вам помочь?

— Нам предстоит утомительное и долгое дело, — вздохнул Роджер. — Важно отыскать все записи Карози, его бумаги и…

Яркое пламя вдруг осветило темное небо, огромное здание внезапно все было охвачено огнем. До них донесся оглушительный взрыв, волна воздуха сбила всех до одного.

Когда они пришли в себя, через все окна здания рвались наружу языки пламени.

Они побежали, хотя Роджер, как и все остальные, понимали, что нет никакой надежды спасти Кинару.

Он слышал, как взмыли аэропланы, помогая Карози скрыться от возмездия.

И как же Карози теперь будет всех ненавидеть.

17

Карози предлагает

Джульетта сидела в шезлонге на палубе мотобота. На мостике находился капитан Марко, внимательно следя за стоящим у борта Карози. Тот замер в характерной для Наполеона позе со сложенными на груди руками, уставившись в убегающую назад волну. Кругом раскинулось серо-зеленое море, не было видно ни другого судна, ни земли.

Карози стоял на этом месте вот уже два часа, после того как удалось скрыться, растаяв в предутреннем тумане.

Джульетта почти не помнит, как к ней в спальню пришли мужчины, чтобы разбудить ее и увести в безопасное место.

Стюард, одетый в белую форму, вышел из-за каюты и приблизился к ней. Его бесстрастная физиономия ничем не показывала, через какой ад они только что прошли, хотя все члены команды знали, что произошло в Кинаре.

— Мистер Карози хотел бы с вами побеседовать, мисс.

— Хорошо, — сказала Джульетта, но вместо того, чтобы прямо отправиться к Карози, она наклонилась над бортом. Лицо ее выглядело утомленным и постаревшим. Она не подкрасилась и не напудрилась. Только в глазах горел дикий огонек. Она закурила сигарету, бросила спичку в море, потом медленно двинулась к Карози.

— Ты не слишком спешила, — его хриплый голос не изменился. — Что с тобой? Ты заболела?

— Нет, я не больна. Я просто не нахожу себе места от ненависти!

— К Весту?

— Ко всем, кто помог это сделать! А ты был уверен, что они нас там не найдут. Даже ты ошибался!

— Я никогда не ошибаюсь!

— Ты потерпел неудачу. Даже ты! Столько хвастовства, столько самоуверенности, а теперь — провал! Все пошло прахом! Все!

— У тебя истерика, — спокойно заметил Карози. — Ты не кричишь и не визжишь, но это все равно. Мне надоело твое поведение. С тобой это началось, с тех пор, как я пристрелил твоих паршивых псов, в день появления Демстера. Но ведь он их ранил, вот и пришлось прикончить. Не следует расходовать свои чувства на зверье, Джульетта!

— Женщины… мужчины… собаки… — они для тебя «зверье»! Всего лишь животные! Ты ими пользуешься, но не испытываешь к ним привязанности, они тебе безразличны. Что ты из себя преставляешь?

— Я рациональный человек, и ты тоже до недавнего времени была разумной женщиной… Мы вовсе не в таком плачевном положении, как ты воображаешь. Я вовсе не потерпел неудачу. Чтобы я, Карози, мог допустить ошибку?!

Новая угрожающая нотка появилась в его голосе, она становилась все более ясной и настойчивой.

— Я не должен разрешать говорить тебе подобные глупости!.. Мои планы не изменились, грандиозные мысли готовы воплотиться в дела. Неужели меня может остановить такая безделка. И ты теряешь в меня веру в тот самый момент, когда мне больше всего нужна твоя преданность. Вспомни все, что я сделал для тебя. Свою роскошную бездумную жизнь, своих слуг, все, все, что у тебя есть, принадлежит мне…

Она не отвечала.

— Понимаешь, Джульетта, я продолжаю жить своими планами. И они осуществятся. Потеря Кинары,— он пожал плечами,— конечно, неожиданна, но я был к ней подготовлен. Нам не повезло, этот Демстер, единственный человек, который знал, где найти дом, был освобожден из тюрьмы.

— Говори! — бросила она гневно. — Ты же настоящий пустомеля, хвастун!

Карози, не спеша, разжал руки, заложенные за спиной, и ударил ее по лицу. Она не устояла на ногах и отлетела к борту. Ее глаза яростно сверкнули, одну минуту можно было подумать, что она набросится на Карози, но потом она справилась с собой и застыла на месте, глядя на него ничего не выражающими глазами.

— Это была досадная оплошность, не более. Всего-то было потеряно 22 человека, включая Пайна. Пайна мне жаль, потому что он был бы незаменим в Америке. Но ведь у меня осталось более сотни мужчин и женщин, ожидающих моих приказаний. И они их получат. Вест удрал, но ведь он не знает моих планов. Все документы в Кинаре уничтожены. Ты сама видишь, как я тщательно все продумал на случай опасности.

— Более сотни мужчин и два десятка женщин ожидают твоих распоряжений, — яростно повторила Джульетта. — Ты так считаешь? Все газеты полны описаний катастрофы. Все над тобой смеются. И твои собственные люди тоже читают новости. Как они будут доверять человеку, который допустил такой промах?

— Джульетта, — начал Карози. — Я не разрешаю…

— Слушай меня! — закричала она, глядя на него побелевшими от ярости глазами. — Позабудь, что ты всегда бываешь прав! Слушай меня! Мы с тобой знаем твоих людей. Это же дураки! Среди них нет ни одного, равного Пайну или Мейзи, которые никогда бы не изменили тебе. Большая часть из них жадные, жестокие, трусливые твари. Они боялись тебя до полусмерти, пока ты был силен, но теперь они боятся полицию в равной степени. Ты же сам внушал, что им нечего бояться властей, поскольку ты их защищаешь. Теперь все кончено, ясно? Ты отнял у них способность мыслить самостоятельно, они ровным счетом ничего не могут. Их действия обречены на неудачу.

— Но я же здесь! И я их проинструктирую, — сказал Карози.

— Как ты не понимаешь, что у них нет уже прежней веры в тебя. Я скажу тебе, что нужно делать. Уезжай!.. Оставь Европу… Откажись от своих планов! Только глупец может сейчас поверить в удачу.

— Это ты потеряла веру. И мне тебя жаль. Подохли два пса — и ты превратилась в безмозглую истеричку. Я невольно начинаю задавать себе вопрос, случилась ли эта перемена только благодаря этим собакам?

— Я их любила!

— Я допустил ошибку, разрешив тебе привязаться к животным. Мне не следовало позволять тебе любить ни одно живое существо. Ты меня разочаровала, Джульетта! Но мне не верится, что ты так ведешь себя из-за собак!.. Тут что-то другое! Ты прежде не относилась ни к одному человеку так, как к Весту… Ты с самого начала просила и заступалась за него… Ты беспокоилась, чтобы его не мучили, настаивала, чтобы я свободно с ним разговаривал… Ты не хотела, чтобы ему причиняли боль… Очень красивый мужчина. Да, Адонис!! Они его называют «Красавчиком». Первый мужчина, который заставил забиться твое сердце! Первый мужчина…