Грант перевел взгляд на шофера, который довольно небрежно вел машину, всего лишь в паре футов от него. Их разделяло лишь стекло. Если бы ему только схватить этого типа за горло, тогда бы он смог распорядиться машиной.

— У меня в руке пистолет, — холодно предупредила девушка.

Грант с трудом различал светлые пятна вместо ее рук, пистолета он не видел, но не сомневался, что таковой у нее был.

— Если вы хотите иметь шанс когда-либо увидеться с женой, то он целиком зависит от вашего поведения… Если сейчас начнутся какие-то недоразумения или если за вами хвост…

— Вы хорошо знаете Карози? — отрывисто спросил Грант.

— Достаточно хорошо для того, чтобы понимать, что если нарушатся его планы, ваша жена будет сожалеть о той минуте, когда вы с ней встретились!

Грант вздрогнул и молча отодвинулся назад. Перед его глазами возникла Кристина. Его спутница наверно слышала, как у него стучат зубы.

Через полчаса водитель затормозил возле обочины, но они не вышли, молча посидели минут 5, пока снова не заработал мотор. Очевидно, это была проверка — нет ли за ними погони. Теперь шофер гнал, что было мочи, они проехали несколько городков и деревушек.

Ветровое стекло вдруг покрылось сотней капель дождя, заработали «дворники».

Примерно через час езды — шофер снова остановился, на этот раз под деревом. При свете фар Грант различил белый щит дорожного указателя, но прочитать название не сумел.

Возле них остановилась вторая машина. Грант наклонился вперед, чувствуя волнение. Из машины вышел мужчина и заговорил с шофером. Дождь усилился, лицо незнакомца было скрыто шляпой с большими полями.

— Все о'кей. За вами нет преследования, — сказал прибывший.

— Знаю, проверял.

— Были неприятности?

— Совсем, как ягненок, смирны.

— А что ему остается делать?

Мужчина повернулся и открыл дверцу машины.

Грант замешкался, потому что дождь не переставал ни на минуту.

— Не теряйте времени, — решительно сказала девушка, и Грант повиновался.

— Садитесь в другую машину!

Дождь был настолько сильным, что Грант невольно съежился и быстро побежал к открытой дверце лимузина, гораздо более рокошного, чем первый. Он повернулся, чтобы захлопнуть дверцу, но это сделал за него кто-то еще, сидевший в углу.

Грант забился в свой угол и прежде всего причесал волосы, закрывающие глаза. На этот раз его спутником был мужчина. Шофер сел за руль, и машина тронулась, в то время как вторая повернула в обратном направлении.

Девушка, во всяком случае, хоть что-то говорила.

Грант не хотел разговаривать первым, и снова потянулся за своей зажигалкой. Фигура в темном углу протянула руку и отняла ее у Гранта.

Большей пытки нельзя было придумать, а воспоминания, как злые демоны, причиняли воистину адские муки.

Вскоре машина свернула с шоссе, и взору Гранта представились массивные ворота с горящими возле них фонарями. Фары машины погасли, она сделала крутой вираж, под колесами зашуршал гравий.

Человек в углу скомандовал:

— Вылезайте!

Голос у него был такой же бесцветный, как у Карози, но это был не Карози, Грант в этом не сомневался. Что-то прижали к его ребрам, он сообразил — нож. Грант вылез наружу. Перед ним возвышалась бледная громада какого-то строения. В окнах не было видно огней. В темноте он с трудом различил лестницу, ведущую к парадкой двери. Неторопливо он поднялся на ступеньки. Над портиком имелся широкий навес, под которым можно было укрыться от дождя.

Захлопнув дверцу машины, человек с ножом тронулся следом за Грантом, машина же поехала вокруг дома, где, очевидно, имелся гараж.

Распахнулась парадная дверь.

Грант вошел в большой темный холл, наверху лестницы виднелся тусклый свет, скудно освещавший ступеньки.

Грант остановился, замерев, как каменное изваяние, и человек, шедший позади, наткнулся на него и выругался. Грант едва слышал его, настолько велико было его потрясение. Несмотря на полумрак, и то, что он еле различал ступеньки, несмотря на то, что не сумел узнать въезд, теперь он был уверен, что находится в доме своего отца.

Грант полузакрыл глаза, когда человек позади него закрыл дверь. Он не видел, кто ее открывал.

Без предупреждения вспыхнул яркий свет, ослепивший его.

Когда его глаза привыкли к свету, он внимательно оглянулся кругом… Да, широкий размах лестницы, все знакомое с самого детства… Грант-Майори.

Впервые за все это время образ Кристины был вытеснен у него из головы. Ее место занял его отец, сэр Мортимер Грант, когда-то гордый и непреклонный, рассказывающий ему о шантаже Карози, не сломленный, но подавленный.

— Поднимитесь по лестнице, — сказал человек позади.

Он должен сохранить спокойствие, он не имеет права срываться, обязан выжидать. Слишком многое поставлено на карту!.. Все!.. Кристина!

Он поднялся на площадку, глядя на знакомые темные двери, которые были все заперты, на широкий коридор, ведущий в правое крыло, где жили слуги, на второй коридор поуже, ведущий к основным спальням. Дверь налево в кабинет отца, в приемную, спальню и ванную.

— Входите сюда, — сказал тот же голос, имея в виду половину отца.

Грант повернулся и посмотрел на него.

Какое-то костлявое лицо, на кончике носа дождевая капля. На самый затылок сдвинута шляпа. Маленькие поросячьи глаза и уродливый рот с тонкими губами.

— Достаточно нагляделись, — буркнул человек. — Входите же!

Грант сделал шаг вперед и отворил дверь. Это была приемная, в ней горел свет, комната была пуста.

Дверь за ним закрылась, ключ повернулся в замке.

Грант сжал ладонями виски, стараясь прогнать непрошенную головную боль… Что он тут делает?.. Как удалось Карози сюда пробраться?.. Отчего он тут распоряжается, как в собственной вотчине?

В соседнем кабинете, как он полагал, должны быть виски, джин, что-нибудь спиртное. Ему нестерпимо захотелось выпить.

В кабинете горел свет. Все оставалось на прежних местах: стеллажи, окаймлявшие три стены от пола до потолка, библиотечная лестница, темно-красный ковер, огромный письменный стол орехового дерева, стоявший в углу… И КАРОЗИ, сидевший на отцовском месте.

На Карози был надет темно-красный смокинг с искрой. На угрюмой невыразительной физиономии застыла заученная улыбка. Толстые пальцы-сосиски лежали на столе, узкие глаза повернуты в сторону входной двери.

Грант ничего не сказал, молча подошел к бару, встроенному в одной из книжных полок. Он раскрыл его непослушными пальцами, вынул виски, сифон и стакан, потом смешал себе почти до самых краев и выпил залпом. Выпив, он отвернулся от бара, вынул портсигар, уселся в кресло и не спеша закурил.

Только после этого он заговорил:

— Где моя жена?

— В безопасности, — ответил Карози своим до смешного ровным голосам. — Пока в безопасности.

— Мей отец?

— Сейчас он понял, что был неправ, не согласившись со мной. Вы тоже придете к тому же выводу. Однажды вы совершили огромную ошибку. Смотрите, не повторяйте ее!

— Да, я совершил ошибку, не покончив одновременно и с вами!

Карози приподнял руки, и Грант увидел, что они прикрывали револьвер.

— Не допускайте новой ошибки, — не повышая голоса, повторил Карози. — Я лично не помышляю о мести. Вы уже заплатили сторицей… Через свою жену… Такая очаровательная!.. Раньше я этого не понимал… Мне она понравилась!

Грант отпил еще виски и крепко вцепился в ручки кресла. Он не должен рисковать своей жизнью. Он не должен… Он должен выжидать, выжидать и спокойно выслушивать этого наглого негодяя, этого бешеного пса.

— Да, она мне очень нравится, — продолжал Карози, — в этом ее счастье возможно… Не исключено, что и ваше тоже! Пока я еще не знаю. Грант, мне еще многое нужно сделать… Я не могу тратить на вас столько времени! Что прошло, то прошло! И теперь у меня новые планы!

— В отношении меня? — с трудом выдавил из себя Грант.

— Кое в чем они вас почти не затрагивают, а кое в чем даже весьма сильно. Грант, я привез вас сюда, чтобы показать, что я хозяин положения! Ваш отец работает вместе со мной… Правда не совсем по доброй воле, но…