Минотавр повернулся ко мне, и его лицо исказилось в злой усмешке. Он словно предлагал мне повторить подвиг Соньки. А разве у меня был выбор? Извернувшись всем телом, я схватил секиру и сделал сильный замах, отчаянно стремясь достать лохматую тварь за тот короткий промежуток времени, что у меня был прежде чем меня вырубит странное электричество.

У меня был только один шанс, и я им воспользовался. Правда, абсолютно безрезультатно. Минотавр легко просчитал мой маневр и играючи уклонился от просвистевшей в районе его груди секиры. Мы замерли друг против друга — минотавр, хищно перебирающий пальцами, и я, продолжающий сжимать рукоять секиры. С разными чувствами, но мы ждали одного и того же — разряда.

Вместо этого по моему телу вдруг полилось странное тепло, и усталость вмиг улетучилась. Более того, я почувствовал себя сильнее. Крепче сжав рукоять странного оружия, я впервые за время нашего «знакомства» посмотрел минотавру в глаза. Он вздрогнул и отступил на шаг. Так вот оно что, секира — это же артефакт. Артефакт, не смотря на отданную мной частицу Первого обратно отцу, признавший меня.

Я уже смелее перехватил тёмное древко секиры и двинулся к минотавру.

— Ооттдаай. — Вдруг донёсся до меня протяжный не то вой, не то голос.

От удивленья я чуть не выронил с боем добытое оружие. Эта тварь ещё и говорить умеет? И что, я с ним должен вступить в диалог? Никакой причины для этого я не видел, а потому сделал ещё один коротенький шажочек навстречу.

— Ооттдаай. — Повторил Минотавр и, видя мои колебания, добавил. — Я проооведуу вас к Борею.

— Куда? — Всё же не выдержал я и заговорил. Очень уж мне захотелось знать, куда меня собирается отвести это чудовище.

— К Борею, бооогуу северноооогоо ветра. — Слова давались Минотавру с трудом. Мало того, что он их растягивал, так ещё делал это с акцентом. Поэтому понимал я его с не меньшим трудом. — Сынуу титанидооов Аастея и Эооос.

— А зачем мне к ним? — Втянулся я в разговор.

— Я не знааю, нооо ты всегдаа к ним хооодиш пооо моооемуу лаабиринтуу. Я знааю дооорооогуу. В оообмен наа секиру.

Так вот в чём дело. Это он так Второго обозвал? Надо же, Борей какой-то. Надо будет рассказать ему, если выберемся. Вот, наверно, посмеётся. А мне сейчас было совершенно не до смеха. Я вдруг понял, что и сам прекрасно знаю, как добраться до центрального зала, захваченного в данный момент Артефактами. Более того, я даже чувствую, где находятся все потайные проходы в стенах, позволяющие пересекать огромное сооружение вдоль и поперёк за считанные минуты.

— Я и сам прекрасно найду дорогу. — Высказал я свою мысль противнику. — Зачем мне тебе отдавать оружие?

— Я пооомооогуу. — Вытянул он мускулистую лохматую руку и указал пальцем на выход из комнаты.

— Чёрт! — Не сдержался я.

Зомби. Очень много зомби. Не знаю, стало ли их больше с момента нашего появления здесь, но насколько хватало глаз, кругом были эти твари. Я прикинул свои силы и понял, что даже с этим довольно мощным артефактом в руках шансов у меня немного.

— И почему я должен тебе верить? — Я ни на миллиметр не опустил секиру с линии атаки, подозревая подвох.

— Стаанные вы, люди. — Совсем по-человечески вздохнул Минотавр. — Заа сооотни лет мооогли бы и привыкнуть, чтооо я не лгуу.

— А что, разве людей у тебя побывало много?

— Чёртооов Теесеей, прооотооорил трооопуу. — Внезапно проревел Минотавр, и я вздрогнул от неожиданности. Видимо накипело у монстра в душе (если таковая у него вообще имеется). Да уж, наверное неприятно постоянно быть убитым и постоянно воскресать, если я правильно понял пояснения Второго о природе этого создания.

Удивляясь сам себе, я кинул секиру Минотавру. Тот ловко поймал её и плашмя прижал к груди.

— Спаасибооо. — Монстр сделал пробный взмах и неуловимо быстро скользнул к проходу, за которым тупо продолжали топтаться зомби.

За дальнейшими событиями я наблюдал простым зрителем сидя около Соньки. С любопытством и уважением. Всегда приятно наблюдать за действиями профессионала. Минотавр внезапно появлялся из стены, делал два-три чётких взмаха своей секирой и вновь исчезал в каменной кладке. Странно, я, когда держал в руках этот артефакт, не видел в этих стенах никаких потайных проходов. По всему выходило, что Минотавру на правах хозяина открыто гораздо больше.

Разрубленные надвое то вдоль, то поперёк мертвяки оседали на землю, а место разреза начинало тлеть лёгким оранжевым пламенем, словно только что зажжённая сигарета. Немного погорев, половинки исчезали, освобождая место новым и новым. Зомби не знали страха и тянулись к Минотавру, желая порвать его на части, но хозяин лабиринта знал своё дело. Вскоре проход был свободным. Последние четыре половинки быстро истаяли, не оставив никаких воспоминаний о толпившихся здесь мертвяках.

— Пооошли. — Минотавру явно не терпелось избавиться от нас.

Я поднял бесчувственную Соньку на руки и пошёл за лохматым провожатым. Не знаю, вёл нас Минотавр секретными коридорами или обычными, но минут через двадцать мы вышли к его бывшему жилищу, переделанному сейчас волей новых хозяев в аккуратный круглый зал с евроремонтом. Из зала на нашу процессию с удивлением таращились Артефакты и Трос.

— Спасибо. — Поблагодарил я Минотавра и вошёл в зал. Когда я обернулся, лохматого монстра уже не было.

— Ну, вы даёте! — Первым к нам подбежал Трос и перехватил из моих уставших рук свою сестру. — Что с ней?

— Всё в порядке, просто без сознания. — Устало прошёл я мимо и сев на диван закрыл глаза.

Башня

Будили меня долго. Я ворочался, натягивал повыше одеяло и ругался. Наконец мне это надоело, и я приоткрыл один глаз. Одеяло? Надо же, на мне действительно лежало байковое одеяло, которое сейчас усиленно пытался стащить Трос.

— Пора обсудить детали новой операции. — Заметил он, что я проснулся.

— Приходите завтра. — Буркнул я, решив вырвать у сна ещё хоть минут тридцать.

— Ты охренел? — Трос от удивления даже выпустил край одеяла, чем я не преминул воспользоваться и вновь натянул его до уха. — Какие завтра, ты итак уже пять часов здесь дрыхнешь.

— Человеку для нормального функционирования нужно спать восемь часов. — Наставительно заметил я, вновь засыпая.

— Чёрт. — По дивану кажется, пнули, но меня в покое всё же оставили.

Улыбнувшись, я вновь провалился в крепкий здоровый сон. Хоть раз по-человечески поспать.

Второе пробуждение было намного приятнее. Во-первых, я уже выспался и чувствовал себя полностью отдохнувшим, а во-вторых, меня целовала Сонька.

— Просыпайся, засоня. — Отлепилась она от моих губ и улыбнулась.

Вместо ответа я вновь потянулся к её губам, но она отстранилась.

— Одного тебя ждём. — Погрозила она мне пальчиком, не переставая улыбаться. — Это, по меньшей мере, некультурно.

Я обвёл большое помещение заспанным взглядом и резко сел. Действительно ждут одного меня, даже Рыжий здесь. Почему-то мне казалось, что он знает намного больше Второго. Этого, конечно, не могло быть, но вот так мне казалось, когда я смотрел в его глаза. И ничего я с этим не мог поделать.

— Я быстро. — Соскочил я с дивана и бросился в полуоткрытую дверь так и не исчезнувшей ванной комнаты. А то бросят опять куда-нибудь сразу после разговора, как это тут у них принято, и поминай, как звали.

В этот раз долго размываться не стал и уже буквально через десять минут выскочил из ванной. Чистый и голодный. На выходе меня ждал приятный сюрприз — столик между диванами вновь оказался заставлен разными блюдами с едой, а по залу витал приятно дразнящий желудок аромат.

— Вот это по-нашему. — Потёр я руки и поспешил присоединиться к Соньке и Тросу, уже орудующими ложками.

Рыжий что-то втолковывал Артефактам, обосновавшимся кучкой у одной единственной стойки с собранными частями Первого. Насколько я понимаю, добытую у моего отца кровь они уже использовали по назначению, потому как артефакт вновь поменял форму и окрас. Теперь он напоминал… Я напряг извилины, но так ничего и не смог придумать, на что бы это походило. Что-то абсолютно бесформенное с выпирающими во все стороны элементами, а сверху вообще не то многочисленные рога, не то зубчики короны. Вся эта конструкция имела насыщенный рубиновый цвет и словно подсвечивалась изнутри. Признаюсь, я даже немного залюбовался игрой красок, идущих изнутри артефакта, но желудок заставил отвлечься от пищи духовной и приступить к материальной.