Это снова я, капитан ВМФ США Майкл Томас Рамайн, собственной персоной.
Руководитель холдинга Альфа-Секьюрити, заодно и офицер разведки ВМФ США. Сам до сих пор не пойму: моя должность в секторе Ближнего Востока в разведке ВМФ США – это реальная должность или прикрытие. Как я это совмещаю? Тяжко приходится – но совмещаю. Бывало и похуже.
Что я делаю в этом специальном отсеке переоборудованного для тайной заброски агентов Боинге 747? Да, в принципе то же что и всегда – готовлю очередное наступление. На грабли.
Анри… Мудак чертов… Говорил же ему – не лезть в местные дела. Только обучение – и ничего более. Ни за что другое нам деньги не платят. Так нет же – полез.
Анри Фавье, которого мы похоронили четыре месяца назад. Мой второй заместитель.
Человек без нервов – и в то же время он всегда поражал тех, кто его знал, каким-то несгибаемым внутренним оптимизмом. К сожалению у Анри была дурная привычка – всегда лезть на рожон, даже нарушая приказ. Это-то его и сгубило…
В самом конце 2007 года колумбийцы с подачи нашего DEA (Drug Enforсement Agency – агентство по борьбе с наркотиками) задумали серию операций по ликвидации наиболее распоясавшихся наркомафиози. Поскольку такие дела американскими правоохранительными органами официально делаться не могут – самую грязную работу взяли на себя колумбийцы. Тот самый отряд, который тренировал Анри и мои люди.
Когда мне стало известно о намечающейся акции – я категорически запретил Анри в ней участвовать. Колумбия – это большая бочка с дерьмом, там все покупается и все продается, а уж в таких местах как Медельин (Город в Колумбии, около 2 млн. жителей. Центр колумбийской наркомафии – прим автора) честного полицейского или военного не найдешь днем с огнем. Бабло переходит из рук в руки не пачками – сумками и чемоданами. Информацию о предстоящей операции запросто могли продать – и, судя по всему, так и случилось…
Его нашли в лесу, рядом лежал пулемет и куча гильз – Анри сражался до конца.
Отряд колумбийского спецназа по борьбе с наркомафией, с которым он пошел на охоту на полпути угодил в засаду – не меньше сотни наемников, при том, что в отряде было всего двенадцать человек. Их ждали. Анри скомандовал колумбийцам, которых он до этого тренировал, отходить назад – а сам с пулеметом остался прикрывать отход…
Есть одно правило – никогда ничего не прощать, никогда ничего не забывать. Если тебя ударили – бей в ответ, если выстрелили – стреляй. Я живу именно по такому правилу, не по библейскому "Ударили по левой щеке – подставь правую". За смерть своих людей я всегда мстил – именно поэтому с нами связываться мало кто рисковал.
Дон Хесус Рамон, один из крупнейших наркоторговцев мира рискнул бросить мне вызов, убив моего человека. Он торговал наркотиками, поставлял в мою страну смерть мешками, получая деньги за тысячи изломанных судеб. И за это он должен был умереть.
– Обратный отсчет от десяти – тот же самый нервирующий металлический голос в наушниках – десять-девять-восемь-семь-шесть-пять-четыре-три-два-один-зеро…
На счете "зеро" створки пола в специальном десантном отсеке огромного самолета раскрылись и нас вышвырнуло в ревущую ледяным ветром ночную тьму…
Прыгали когда – нибудь с самолета затяжным прыжком с нескольких тысяч метров?
Нет? И не прыгайте – ощущения более чем хреновые. А при прыжке с неприспособленного для десантирования пассажирского Боинг 747 с высоты одиннадцать тысяч метров и при начальной скорости восемьсот пятьдесят километров в час – тем более…
Этот Боинг изначально принадлежал компании Pan American и был построен при деятельном участии ЦРУ. Дело в том, что существовало несколько трансконтинентальных рейсов, проходящих над территорией Советского союза. В этих самолетах багажный отсек был меньше чем обычно, а вместо части багажного был установлен специальный десантный отсек на восемь бойцов. Десантирование должно было происходить на высоте больше десяти тысяч метров и на крейсерской скорости самолета. Сейчас же отсек был полупустым – нас десантировалось только трое и грузовой контейнер впридачу…
На такой высоте температура воздуха обычно бывает минус сорок – минус пятьдесят градусов, кислорода практически нет. Выжить, прыгая с обычным парашютом с такой высоты невозможно. Поэтому мы прыгали с использованием специальной системы высотных прыжков. Она включала в себя особый комбинезон, сделанный по тем же технологиям, по которым делают костюмы космонавтов. Толстая многослойная ткань этого комбинезона прекрасно защищала от переохлаждения и от ударов ледяного ветра. Дышали мы с использованием дыхательной системы, похожей на аппараты, которыми пользуются пожарные, только меньших размеров. В свободном падении нам предстояло провести всего лишь несколько минут. Зато каких…
Первым моим ощущением, когда пол ушел из под ног, и я провалился в ревущую и свистящую ледяную мглу, был ужас. Самый настоящий, ничем не прикрытый ужас.
Десантирование в SEAL мы отрабатывали, в том числе и затяжные прыжки и ночные прыжки и прыжки с оружием – но такого прыжка у меня еще не было. Могучий удар обжигающе ледяного ветра, такой что я едва не потерял сознание, словно пылинку отбросил меня от летящего на огромной скорости самолета. Завихрения, вызванные работой самолетных двигателей крутили меня подобно щепку в водопаде и я летел сквозь ледяную мглу, даже не понимая где находится земля. Высотный костюм, в котором мне по заверениям разработчиков, должно было быть тепло как на пляже Гавайев, на самом деле от холода защищал скверно и мои зубы уже вовсю выбивали стакатто.
Спокойно. Спокойно мать твою! Приди в себя, а то так и ввинтишься головой в землю на радость местным наркобаронам…
Первым делом нужно прекратить неконтролируемое вращение, оно сейчас опаснее всего. Парашют установлен на автоматическое раскрытие, и если он раскроется во время вращения – будет очень и очень хреново. Поэтому сейчас стабилизировать полет – самое главное.
Вспоминая уроки инструкторов, мои первые парашютные прыжки я сжался, принял позу эмбриона. Когда же мое кувыркание немного замедлилось, я отработанным движением (насколько позволял этот чертов высотный костюм) раскинул в стороны руки и ноги так, чтобы ровно держаться на воздушной подушке, чтобы она поддерживала меня.