Имелось бесконечное количество вариантов и толкований, возникших вокруг этого центрального понятия, которые могли широко распространяться благодаря развитию книгопечатания. Каждый год появлялись многочисленные памфлеты и увесистые трактаты. И. К. Вольф, дотошный немецкий библиограф начала XVIII века перечисляет в своей «Еврейской библиотеке» более тысячи различных трудов под рубрикой «Антиеврейские сочинения», причем этот перечень оказывается далеко не исчерпывающим.

Мы можем оценить ту мощь, с которой «еврейский вопрос» продолжал воздействовать на умы. Речь больше не идет об абстрактных декларациях, как это было во Франции и Германии. В данном случае они тесно связаны с общественными проблемами, которые рассматриваются как неотложные. Здесь представлены все жанры и стили: тексты миссионерской пропаганды, предназначенной для обращения евреев, большие ученые труды о еврейских нравах и обычаях, тексты в жанре «кабинета редкостей», а также ученые трактаты, посвященные волнующей юридической и богословской проблеме – дозволяется ли законом терпеть присутствие евреев в обществе? Не требует ли настоящая христианская совесть их немедленного изгнания?

Но первое место принадлежит тем подстрекательским памфлетам, прототипом которых были сочинения Лютера как в отношении формы, так и содержания. Они обычно имеют весьма звучные названия, такие как «Враг евреев», «Бич евреев», «Еврейские обычаи, описание их безбожной жизни», «Еврейские радости», «Краткий указатель ужасных еврейских богохульных деяний», «Мешок с еврейскими змеями» и даже «Горящий яд драконов и бешеная желчь ужей», или «Еврейские бани, где публично демонстрируются практические уловки и подлости евреев, как они пьют христианскую кровь, а также их горький пот…». Это последнее название отчетливо показывает тесную связь, которая существовала между обвинениями в ритуальных убийствах и в ростовщичестве. Иногда актуальные события вызывали особенно обильный всплеск подобных публикаций. Так, падение и казнь «еврея Зюсса» были прославлены в десятках памфлетов с такими вычурными, барочными заголовками, что невозможно привести здесь их перевод.

Большой успех этих публикаций и то специфическое воображение, которое в них отразилось, по всей видимости, уже хорошо соответствуют тому квазиэротическому щекотанию, той мощной психологической потребности, которые характеризуют современный антисемитизм. Нужно ли повторять, что общей темой остаются те великие демонологические мифы средневековья, в которых священный ужас спонтанно порождает безудержную похоть воображения. Постоянно возникает тема еврейских пороков и тайных преступлений, их постыдных болезней и странных сексуальных атрибутов, а венцом всех этих сюжетов является их особая связь с дьяволом. Отныне все эти темы чаще всего трактуются в книжной и педантичной манере, иногда даже с теми претенциозными ссылками на естественную историю, которые в дальнейшем приведут к так называемому «расовому» антисемитизму. Таким образом, в эпоху более строгих нравов и усиления запретов и ограничений всякого рода они приобрели налет порочности и сомнительный вкус, которые, разумеется, были совершенно чужды наивной и непосредственной душе человека средневековья…

Более тонкими и поэтичными стали акценты, которыми обогатилась темная и древняя легенда, внезапно в конце XVII века ставшая необыкновенно популярной. «Краткое описание и рассказ о некоем еврее по имени Агасфер» впервые было опубликовано в 1602 году и в том же году выдержало восемь изданий на немецком языке (Первое известное издание было осуществлено Кристофом Крутпером в Лейде

не в 1602 году.). Очень быстро книга переводится на все европейские языки. Так распространяется миф о «вечном жиде», свидетеле распятия, который был проклят Иисусом и осужден на вечное скитание вплоть до его второго пришествия, т. е. до дня Страшного суда. Этот миф полностью совпадает с традиционными представлениями церкви (Напомним здесь буллу Иннокентия III от 17 января 1208 года: «Бог обрек Каина на скитания по земле, но наложил на него печать в виде дрожания головы, чтобы

никто не смел его убить. Так и евреи, на которых лежит кровь Иисуса Христа, хотя их и нельзя убивать, чтобы христианский народ не забывал Божественный закон,

должны быть бродягами в этом мире вплоть до того, как их лицо покроется стыдом, и они начнут искать имя Иисуса Христа, Господа нашего…»), а также с той участью нестабильности и бездомности, к которой под воздействием этих концепций христианство приговорило евреев. Известна литературная судьба этой грандиозной темы, разрабатывавшейся в самых разных аспектах и со всевозможных точек зрения многими знаменитыми писателями, такими как Гете и Шлегель, Шелли и Андерсен, Эдгар Кине и Эжен Сю, внесшими огромный вклад в распространение во всех странах и на всех социальных уровнях представления о мистической участи и предопределенной свыше миссии евреев.

На этом общем фоне, отличающемся крайней пестротой, выделяются несколько более специфических произведений, влияние которых оказалось весьма заметным. Теологи погружаются в океан Талмуда, поступают в обучение к раввинам, получают консультации у отступников и спешат поведать публике о своих открытиях. Их отношение к евреям было, как правило, гораздо менее благоприятным, чем у французских гебраистов. Одни, как например, И. Вульфер («Theriaca Judaica») или И. Вагензейл («Telaignea Satanae») в первую очередь пытаются выявлять антихристианские кощунства, до бесконечности разбирают еврейские молитвы; тем не менее у них хватило смелости опровергать главные демонологические обвинения в ритуальных убийствах и отравлениях. Другие, напротив, поддерживают эти обвинения, как востоковед И. А. Эйзенменгер, автор книги «Разоблаченный иудаизм, подробный и достоверный отчет…».

История этого последнего труда представляет определенный интерес, поскольку в первый раз мы видим, что в дело по собственному почину вмешался придворный еврей. Могущественный поставщик австрийских армий Самуэль Оппенгеймер сумел с помощью больших расходов организовать запрет этой книги. Сразу после выхода из типографии все две тысячи экземпляров были конфискованы, а автор умер, возможно, от горя. Однако вскоре после его смерти, наследники смогли переиздать эту книгу в Кенигсберге при поддержке короля Пруссии Фридриха I. С этих пор книга служила источником вдохновения и собранием аргументов целых поколений немецких антисемитов.

Деятельность придворных евреев имела и другой аспект. Хотя изгнания евреев стали более редкими, они все еще иногда имели место. Совершенно естественно, что придворные евреи старались воспрепятствовать этому, пуская в ход все свои международные связи. Типичным примером может служить изгнание евреев из Богемии в 1744 году по распоряжению ревностной католички императрицы Марии-Терезии. В качестве предлога на этот раз было выдвинуто обвинение в шпионаже в пользу Пруссии во время войны за австрийское наследство. Немедленно начинается согласованная кампания, главным действующим лицом в которой становится Вольф Вертхеймер, располагавший большими связями в христианском мире. Были оповещены еврейские общины Франкфурта, Амстердама, Лондона и Вены. Общине Рима было поручено обратиться за содействием к папе. Общинам Байонны и Бордо предложили собрать пожертвования в пользу изгнанников. В результате всех этих усилий король Англии и Генеральные штаты Нидерландов сделали представления Марии-Терезии, многие придворные также вмешались в это дело, так что несмотря на все свое упорство, императрица в конце концов уступила и разрешила евреям вернуться в свои дома; правда, следует отметить, что за это была выплачена гигантская сумма в двести сорок тысяч флоринов.

Так закончилось последнее широкомасштабное изгнание немецких евреев. Подобная развязка является в то же время прекрасным свидетельством их растущего международного влияния. Что же касается спонтанных изгнаний, осуществляемых населением, то последний случай такого рода имел место во Франкфурте в августе 1616 года. Эта история вписывается в рамки последнего большого бунта против законных властей. Под предводительством некоего колбасника по имени Винценц Феттмильх городские ремесленники подвергли квартал гетто регулярной осаде. После импровизированной обороны, продолжавшейся несколько часов, перед наступлением ночи ворота рухнули, и толпа ворвалась внутрь, грабя и поджигая, стараясь сжечь долговые расписки и свитки Торы. Евреи, оставшиеся невредимыми после нескольких тумаков, получили разрешение покинуть город. Разоренные, но живые и здоровые, они рассеялись по окрестностям. Несколькими месяцами позже город Вормс последовал примеру Франкфурта и в свою очередь изгнал евреев. Провинциальные, а затем и имперские власти попытались пресечь подобные беспорядки, но им это долго не удавалось. Виновники беспорядков пользовались всеобщими симпатиями, заходившими так далеко, что немецкие факультеты права, которые должны были дать свою оценку событий, постановили, что поскольку нападение происходило одновременно днем и при свете факелов, то оно не подпадает ни под одну из известных юридических категорий, и, следовательно, не может быть наказано.