Наверное, поэтому она с такой готовностью и умчалась в Нью-Йорк. Жить здесь было значительно проще, да и Роберт был искренне рад ее возвращению. Его совершенно не интересовало, что там натворила ее мачеха и дому в конце концов достанется Плейн-лодж. Для Роберта главное, чтобы она работала, а если не захочет, то он найдет на ее место кого-нибудь другого.

Впрочем, работу бросать ее никто и не уговаривал. Райан сообщил Магнусу Харди о новом завещании, вклад же Николь в развитие событий был минимальным. Райан также сказал, что готов нести ответственность за случившееся, но у Николь не было ни малейшего желания подавать в суд на него или на его мать, поэтому они быстро состряпали правдоподобную версию о том, почему завещание было обнаружено так поздно. По иронии судьбы в истории фигурировал потерянный ключ, однако самолюбие Магнуса было задето тем, что Уильям обратился к каким-то чужим адвокатам, а не пришел со своей бедой к нему, и он не стал задавать лишних вопросов.

Амелия уехала из Плейн-лоджа на следующее утро после сцены, разыгравшейся в кабинете. С помощью Джесса Джеймса она сняла квартиру в Кемдене и, насколько Николь знает, пребывает там и по сию пору. Переживет ли роман Амелии с Джессом новый поворот событий, можно лишь гадать. Ведь Джесс рассчитывал, что, получив Плейн-лодж и продав его, Амелия станет весьма состоятельной женщиной. А теперь она оказалась просто очередной вдовой, живущей на пенсию, и, хотя ее содержание было довольно значительным, все же это было намного меньше, чем то, на что рассчитывал Джесс.

Николь стиснула зубы, с болью представив, что, должно быть, пережил отец в последние месяцы перед смертью. По-видимому, неверность Амелии не являлась для него тайной, отсюда и новое завещание, но то, что он застал ее с любовником в собственном доме, наверное, оказалось последней каплей. Разумеется, существовала возможность, что приступ у Уильяма все равно бы случился. В те минуты, когда Николь была более или менее милосердно настроена, ей так и казалось. Во всяком случае, так было бы легче простить мачеху, хотя забыть такое Николь не могла. Это она знала точно.

Что касается ее видения, здесь Николь пребывала в нерешительности. Ей казалось, что она действительно видела отца, но ведь она была тогда в таком состоянии, что рассудок мог сыграть с ней злую шутку. Будь жива ее бабка, она бы поверила внучке, ибо постоянно искала у своих потомков признаки сверхъестественных способностей. Зато в чем Николь не сомневалась, так это в том, что после отъезда Амелии атмосфера в доме заметно улучшилась. Как знать, может, духи, не знающие покоя, все же существуют?

Они условились, что тетя Би так и будет жить в Плейн-лодже. Николь оставила ей генеральную доверенность на ведение дел, чтобы тетке не пришлось обращаться к ней за каждой копейкой. Николь это вполне устраивало. Как ни любила она свой дом, пройдет еще много времени, прежде чем она сможет жить в нем.

Райан уехал в Монреаль, как только были закончены формальности. К Кристин, предположила Николь, хотя последующие события и заставили ее в этом усомниться. Как бы там ни было, он не делал попыток объясниться с Николь, и она вернулась в Нью-Йорк, так и не поговорив с ним с глазу на глаз. Николь гадала, попытается ли он с ней связаться. У тети Беатрис был ее адрес, и Николь велела ей дать его Райану, если тот попросит. Однако прошло уже четыре месяца после ее возвращения, а от Райана не было никаких вестей. С тем же успехом Николь могла уехать на край света.

И тут она наткнулась на заметку о Кристин.

Сначала Николь решила, что ее это не касается. А вдруг Райан страдает после разрыва со своей красавицей, и тогда ее вмешательство покажется неуместным. Но потом она стала вспоминать все, что он сказал матери в тот вечер в кабинете, и настроение ее резко поднялось. Что, если Райан решил, что она не хочет с ним разговаривать? Ведь она никак не дала ему понять, что готова его выслушать. Райан запросто мог решить, что проиграл свою битву с прошлым. Поэтому-то Николь и позвонила ему, причем сразу же, не дав себе времени передумать. Но Райана дома не оказалось. Он был занят своими делами, и, если у Николь сохранились остатки здравого смысла, ей следовало поступить так же.

Внизу по улице ехал автомобиль – очень медленно, словно водитель внимательно изучал номера домов, разыскивая какой-то конкретный адрес. Машина замедлила ход перед складом, над которым находилась квартира Николь, а потом двинулась дальше. Мгновенная радость при мысли о том, что кто-то приехал к ней, тут же испарилась. Да и кто к ней может приехать? Нет, в самом деле пора начинать новую жизнь.

И тут автомобиль вернулся. Сначала Николь решила, что водитель высадил пассажира и надеется найти нового по пути в Манхэттен. Однако, к ее изумлению, машина затормозила перед ее домом. Задняя дверь открылась, и из нее вышел мужчина.

Райан!

Николь вскочила с банкетки, на которой сидела, едва не расплескав кофе. Не хватает еще, чтобы Райан увидел, как она сидит у окошечка, словно какая-то печальная дурнушка, в надежде, что ее заметят. Что подумает Райан, обнаружив, что она сидит вечером одна, вспоминая о прошлом?

Впрочем, какая разница?

Николь на цыпочках подошла к окну и, прячась за шелковую занавеску, осторожно выглянула на улицу. Райан, судя по всему, уже расплатился с таксистом, ибо машина удалялась. На мгновение Николь охватил страх: вдруг Райан тоже уехал? Но тут он вышел из-под козырька и стал смотреть вверх на ее окна, видимо пытаясь определить, дома она или нет.

Можно, конечно, сделать вид, что ее нет дома. Однако эта мысль возникла лишь на мгновение, и Николь тотчас отогнала ее. Какой смысл? Неужели ее гордость так велика, что она станет рисковать шансом вернуть его? Да ни за что!

Когда раздался звонок в дверь, Николь уже спешила через просторную гостиную. На бегу она поставила чашку на стойку и помчалась к двери, ведущей на лестницу. К входной двери, которая была, как и большинство дверей в Нью-Йорке, надежно заперта, вели крутые ступеньки. Николь даже не стала спрашивать, кто пришел, и распахнула дверь. При виде Райана, ждавшего снаружи, у нее перехватило дыхание. Какой он родной, какой близкий!

– Привет, – сказал Райан.

Выдавив слабую улыбку, Николь закрыла за ним дверь.

– Привет, – отозвалась она, слегка задыхаясь. – Пойдем наверх?

– Пойдем. – Райан сделал глубокий вдох и махнул рукой в сторону лестницы. – После тебя.

Николь предпочла бы следовать за ним, чтобы немного успокоиться. В темных брюках и того же цвета свитере Райан выглядел великолепно, и Николь почувствовала себя неловко в шортах на лямках и с босыми ногами. Впрочем, чего теперь смущаться? Набравшись храбрости, Николь стала подниматься по ступенькам впереди Райана.

На пороге квартиры он остановился и огляделся. Просторное помещение было разделено на три секции: гостиную, спальню и кухню, а ванная была отделена стеклянной матовой стеной. Николь гордилась тем, как обставила квартиру, создав в ней общее впечатление легкости и комфорта. Несмотря на ее размер, квартира хорошо отапливалась даже в самое холодное время, однако сегодня окна были распахнуты и легкий ветерок, играя бледно-розовыми занавесками, доносил аромат цветов из парка напротив.

Николь остановилась посередине китайского ковра. Колени у нее подгибались, и ей ужасно хотелось свернуться калачиком на бархатном диване цвета слоновой кости, однако она знала, что не сможет сидеть спокойно, пока не узнает, зачем пожаловал Райан.

– Впечатляюще, – наконец произнес он, входя в квартиру и закрывая дверь. Потом окинул взглядом высокий стеклянный потолок. – Здесь можно было бы устроить студию.

– Да, наверное. – Интересно, он так же нервничает, как она? Вряд ли, ответила себе Николь. Иначе он не стал бы рассуждать о квартире. – Тебе лучше знать.

– Да. – Губы Райана на мгновение сжались. – В этих вещах я разбираюсь.

– Не скромничай. – Николь удалось изобразить улыбку.

– Я разве скромничаю? – пожал плечами Райан. – Я бы так не сказал.