Заимствуя идеи у славянофилов, Вс.Крестовского, Литвина, "символом веры" автор делает ненависть к петровским реформам, сторонниками которых изображено пресмыкающееся перед Западом и предающее святую Русь сословие – та "ожидовелая общественная тля, которая зовется "интеллигенцией" – безверная и сгнившая до мозга костей"11.

Спустя много десятилетий, воскрешая шовинизм, ксенофобию, ненависть к жидам (= сионистам), Иван Шевцов позаимствует у Рочестер-Крыжановской прозвище интеллигенции – "тля", сделав его названием одного из первых советских антинигилистических романов.

Другим автором "замечательных романов" была, по мнению того же Г. Бостунича, "прекрасная русская писательница Елизавета Александровна Шабельская, неустрашимая поборница национального русского дела, ярая антисемитка и антимасонка, пионер просвещения, на этот счет, затхлой русской интеллигенции…"12.

В истории русской антисемитской беллетристики Е.А.Шабельская занимает особое место. Ее заслуга состояла в том, что она связала воедино антимасонские, антисемитские и антиинтеллигентские тенденции в одно целое. А своей трилогии (наподобие трилогии Вс. Крестовского) она придумала криминальное название – "Сатанисты XX в."

Жизнь Е.А.Шабельской представляет сама по себе увлекательный приключенческий роман авантюристки, в котором есть все: бегство из дома, замужество за нелюбимым человеком, любовники из разных политических лагерей, уголовные преступления, подмостки европейских театров, тайная служба в полиции, участие в войне, сын-убийца. Кажется, что ее судьба "списана" с романов Александра Дюма. Такова канва жизни "прекрасной русской писательницы". Однако творческая биография Е.А. Шабельской абсолютно не исследована.

Наиболее ценные сведения о ее жизни содержатся в исповедальном письме Е.А. Шабельской к А.С. Суворину13.

(По русской традиции, женские исповедальные письма адресовались обычно "писателям – учителям жизни". Эти искренние обращения нашли отражение в произведениях Достоевского, Толстого, Лескова. То, что Шабельская обратилась к Суворину, которого пригласила быть "исповедником", знаменательно само по себе: к 1896 г. бывший либерал стал символом реакции и антисемитизма.)

Как явствует из письма, Шабельская родилась 18 апреля (по старому стилю) 1855 г. в деревне Ступки Бахмутского уезда Екатеринославской губернии. В 14 лет окончила Харьковскую женскую гимназию. Узнав о ее связи с неким Видамином, братья, спасая сестру, отправили 16-летнюю Шабельскую в Париж обучаться пению. Потеряв вскоре голос, она перешла в драматический класс консерватории, а через два года, по причине банкротства братьев, вынуждена была прекратить занятия. Не желая возвращаться на родину, Шабельская стала опереточной актрисой (она работала и у Оффенбаха). Недовольная нищенской зарплатой и под влиянием некоего Федотова (возможно, основатель театра "Буф") она вернулась в Россию и стала работать в кафешантанах Петербурга. Некоторое время Шабельская играла даже на сцене Михайловского театра, но, по-видимому, успеха не имела и, покинув столичную сцену, переехала в провинцию.

Будучи особой экзальтированной и опасаясь очередного провала, Шабельская в своей исповеди рассказывала, что в это время играла на сцене "с пистолетом в кармане", намереваясь в случае провала покончить с собой.

Грандиозный успех пришел к ней в Харькове, где она исполнила роль Катерины в пьесе А.Н.Островского "Гроза", а затем последовал ангажемент в Таганрог, Одессу, Киев. Постоянным рефреном ее жизни в это время, судя по письму, были любовники, предлагавшие ей "содержание", но при условии бросить сцену. В 1882 г. она поступила в театр Корша, но выдержать конкуренцию с Гламмой-Мещерской и Рябчинской не смогла. После ухода от Корша судьба свела ее с выдающимся немецким режиссером, теоретиком и новатором Эрнстом Поссартом. Он посоветовал ей поехать в Вену учиться в консерваторию и брать уроки у профессора Стрибона. В 1885-1888 гг. Шабельская выступала в театрах

Аугсбурга и Базеля, а в 1888 г. переехала в Берлин, где ее театральный дебют прошел с большим успехом. Здесь она познакомилась с выдающимся театральным критиком и драматургом П. Линдау, который предложил ей бросить театр, но она рассталась не со сценой, а с Линдау (по словам Шабельской, он платил ей в течение года зарплату, но ролей в результате интриг она получить не могла).

Наконец, судьба позаботилась об актрисе: ее любовником на этот раз стал Максимилиан Гарден (1861-1927). Он помог подруге начать писать по-немецки и по-русски, и вскоре ее пьесы, благодаря Гардену, ставятся на лучших сценах Берлина и Лейпцига: "Beruhmter Mann" ("Горькая судьбина") – 1891 г., "Agrippina", "Jenerlichen" – 1892г. Судя по письму, Шабельская в 1896 г. была еще в Германии ("если бы не жаль Гардена, уехала бы в Россию и опять на сцену бы пошла")14. Впоследствии Шабельская "отблагодарила" Гардена, окарикатуренный образ которого появился в ее романе.

М. Гарден (Витковский) был евреем, принявшим протестантство. До 1891 г. подписывал свои статьи псевдонимом "Apostat". По взглядам примыкал к радикалам, и социал-демократы считали его своим "рупором". Однако постепенно он отходит от левых кругов, становясь негласным проводником идей стареющего Бисмарка и активным критиком "интернационального социализма", "еврействующих либералов", "французоманов". В 1892 г. (в период близости с Шабельской) организовал еженедельник "Die Zukunff" ("Будущее"), редактором которого был до 1922 г.

Вначале отношения Гардена с Шабельской носили любовно-покровительственный характер. И актриса, используя близость Гардена к Бисмарку и влиятельным кругам, добывала важную для России информацию. Так, еще за 12 лет до сенсационного процесса против князя Эйленбурга она сообщала: "Из приближенных (императора. – С.Д.) первый друг – Филипп Эйленбург. Дружба такая, что некоторые подозревают любовь а la Ludvig von Bayren"15. В годы первой мировой войны, сперва заняв аннексионистскую позицию, Гарден постепенно пришел к пацифизму и тем самым вызвал яростные нападки антисемитов. Вместе с В.Ратенау (убит 24 июня 1922 г.) он стал одной из первых жертв нацистов: 3 июля 1922 г. двое террористов нанесли ему восемь ран оружием, сделанным из свинца и железа, однако врачи спасли жизнь журналиста, который через несколько лет умер от последствий нападения16.