Антисемитская литература Франции, Англии, Австрии и Германии была представлена значительным количеством имен (граф Иосиф Артур де Гобино, шевалье Гужено де Муссо, Жорж Ваше де Лапуж, Пауль Антон де Лагард Бэттихер, Герман Альвардт, Хьюстон Стюарт Чемберлен, Виллибальд Гетшель и др.), так или иначе ставших популярными в России. Однако европейские страны не могли быть родиной мистико-мессианского антисемитизма, хотя впоследствии многие из них мгновенно заразились "бациллами" повсеместного "окончательного решения" еврейского вопроса. Причина возникновения мистико-мессианского антисемитизма именно в России, а не в другой стране заключалась в историческом опыте становления Московии в Российскую Империю. Как идея покоренных (и покоряющих), ассимилированных (а затем ассимилирующих), крещеных и крестящих вера в мессианское предназначение "святой Руси" стала национальной чертой русского характера35.

Образ России в мистико-мессианском обличии предстал в "Скифах" (1918) А. Блока36, хотя он и не был первооткрывателем. Еще Пушкин в своей статье "О ничтожестве литературы русской" (1834) писал, что России "определено было высокое предназначение… Ее необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились на степи своего востока. Образующееся просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Россией…", а в примечании подчеркнул: "А не Польшею, как еще недавно писали европейские журналы; но Европа в отношении к России всегда была столь же невежественна, как и неблагодарна"37.

Конечно, начинать отсчет времени "образующегося просвещения" с середины XIII в. (с татаро-монгольского нашествия на Русь) – фальсификация38.

(Экспансия Востока, известная в мировой истории под термином "переселение народов", успешно докатилась до Рима, преодолев "необозримые равнины" еще не существовавшей Руси. "Азиатские полчища" не только не задержали создание европейской цивилизации, но, скорее, способствовали тому, что несметные толпы разноплеменных завоевателей были немедленно ассимилированы. "Ойкумена" Римской империи, растерзанная готами, гуннами, аланами, вандалами, свевами и другими варварскими племенами, стала колыбельно средневековой цивилизации, а христианская религия – мировой. Вслед за нашествиями "азиатов" в Европе совершился чрезвычайно важный процесс образования европейских наций и государств

с такими учреждениями и институтами, о которых древние народы не имели никакого представления, но благодаря которым "развилась цивилизация, не похожая на греко-римскую"39.)

Одним из парадоксов истории следует признать то, что задуманная в департаменте полиции Российской империи антигерманская акция обернулась антирусской. Главным вопросом "Протоколов Сионских мудрецов" является не установление источников "подделки века", а то, каким образом "русский вариант" (т.е. сугубо национальный) оказался, в первую очередь, приемлем для "исконного врага" России – Германии? Фашистская пропаганда Геббельса и Розенберга смогла придать "Протоколам Сионских мудрецов" характер "интернационального документа", растворив собственно "русскую идею" о мессианской роли "скифов" в своих планах по ариизации славян…

Но для эсхатологии абсолютно неважно, что является "материалом" и "документом", ибо логика ожидания "второго пришествия" Спасителя базируется на "Апокалипсисе" и многовековых "комментариях" к нему.

Исторические условия "конкуренции" православия с другими христианскими церквами способствовали возникновению не только мифа о "третьем Риме", но и созреванию национально-мессианского убеждения, наиболее кратко сформулированного в самоопределении "святая Русь"40: "Повергая старые кумиры… человечество на Западе вытравило уже… образ Царя Истинного… обратившись в состояние, близкое к анархии. Еще немного, и держатель конституционно-представительных и республиканских весов перетрется: весы опрокинутся и увлекут в своем падении все мировые государства на дно бездны мировых войн и самой разнузданной анархии. Последний оплот миру, последнее на земле убежище от надвигающегося урагана – некогда Святая Русь, дом Пресвятой Богородицы: еще в сердцах многих сынов и дочерей нашей матери-Родины жива и горит ярким пламенем их Святая, непорочная Православная вера, и стоит еще на страже Своего Царства неподкупный и верный его хранитель и оберегатель, Божий Помазанник – Самодержавный Царь Православный" (214-215). При таком противопоставлении одного, святого, государства, Российской империи -другим, погрязшим в анархии странам Европы, мессианское предназначение становилось фактором национальной обособленности – "избранности". Но при этом новозаветная традиция требовала "объединенного" фронта не государств, а церквей против "еврейских усилий отвлечь христиан от Христа": «Евреи, считающие себя Богом избранным народом, презрительно относятся к неевреям и никогда не были и не будут сторонниками проповедываемых ими "братства и равенства". Такая проповедь не более как коварная уловка еврейских вождей… Зараза проникла и в величайший оплот Православия на земле – Россию. Эта последовательность в распространении идей антихристианства доказывает, что какая-то темная сила руководит отрядами восставших на Христа… Такими врагами для христиан являются евреи, издревле гонители и противники Христа и Его Божественного Учения. Евреи, исповедывающие веру в свое грядущее господство над миром, сознают, что осуществлению этого господства им мешает единение людей в одну великую семью последователей Христа» (290- 291).

Подобная "двойная" бухгалтерия (внутри христианского мира: святая Русь – Европа; за его пределами: христианство – евреи) определяла катехизис нового апокалиптического видения, содержанием которого становилась не борьба Христа с антихристом, а борьба всего христианства (во главе которого оказывалось православие) с еврейством. Надо было только придать этой, сугубо современной, интерпретации "Откровения" характер исторической неизменности "вековой войны" в "конце времен": "По данным тайного еврейского Сионизма, Соломоном с другими иудейскими мудрецами еще за 929 лет до Рождества Христова был измышлен в теории политический план мирного завоевания для Сиона вселенной. По мере развития исторических событий план этот был разрабатываем и пополняем посвященными в это дело последователями" (281). Более того, для "вящей славы" в "последователи" доктрины о "еврейском господстве" С.А. Нилус записывает и апостола Павла, как одного "из наиболее даровитых учеников" (281. Прим. 1). (Впрочем, последующие "ревнители" доведут эту оговорку ad absurdo: само христианство будет объявлено "жидовским делом" по завоеванию мира41.)