- Я знаю, что вы понимаете, потому что вы тут же узнали, где они, - вы указали точное место.

Я сказал его родителям выйти из дома и оставить его со мной на пятнадцать минут. Я сказал ему лечь. Я завязал ему глаза и велел держать рот открытым. Но он сказал:

- А если залетят еще мухи?

- Не волнуйся, здесь кондиционер, окна закрыты, и никаких мух нет. Просто лежи с открытым ртом, а я попытаюсь убедить мух вылететь.

Я оставил его там и выбежал из дома, чтобы как-нибудь поймать двух мух - впервые, потому что я никогда раньше этого не делал. Но кое-как это мне удалось, и я принес двух мух в небольшой бутылочке. И приложив бутылочку к его рту, я снял с него повязку и сказал:

- Посмотри!

Он сказал:

- Эти две маленькие мухи... какой хаос они создавали! Вся моя жизнь была разрушена. Не отдадите ли вы мне теперь этих мух?

- Да, могу. - Я закрыл бутылочку и отдал ему. Я спросил: - Что ты собираешься сделать?

- Пойти ко всем этим врачам, которые только брали деньги, ничего не делали и говорили мне: «Никаких мух нет». К каждому, кто сказал мне это... Я покажу им, что вот они, мухи.

Он был исцелен. Его ум уцепился за эту идею. Но если ты пойдешь к психоаналитику, он сделает гору из кротовой норы - столько теорий, объяснений... уходят годы, а проблема остается прежней, потому что проблемы это не коснулось. Он стал об этом философствовать и пытался навязать свою философию этому бедному пациенту.

Но большинство болезней ума - семьдесят процентов болезней ума - очень просто излечить. Самое основное - принять; не отрицать, потому что отрицание ранит гордость человека. Чем более ты отрицаешь, тем более он будет настаивать: это простая логика. Ты отрицаешь его понимание, ты отрицаешь его чувство, ты отрицаешь его человеческое достоинство. Ты говоришь: «Ты ничего не знаешь» - о его собственном теле!

Первый шаг - это принять: «Ты прав. Те, кто отрицал твою правоту, заблуждались». И немедленно половина проблемы охвачена. Теперь с этим человеком установлены сочувственные отношения. Тем, кто страдает умственной болезнью, нужно сочувствие; им нужно одобрение, не отрицание. Они не хотят, чтобы их низводили до сумасшедших, ненормальных. Просто прояви к ним сочувствие, дай им понимание, будь любящим.

Позволь им подойти к тебе ближе и найди простой способ. Не ходи кругами с фрейдистскими писаниями - это почти священные писания, и литература по психоанализу постоянно увеличивается в объеме, ее становится больше и больше. Ты начинаешь применять к этому бедняге все эти идеи, а у него нет ничего серьезного.

Мое собственное понимание состоит в том, что каждому человеку нужна любовь, и каждому человеку нужно также и любить. Каждому человеку нужна дружба, дружелюбие, сочувствие - и каждый человек хочет также их и отдавать.

Это мне напоминает... это произошло, когда Джорджу Бернарду Шоу было почти восемьдесят лет. Его врачу было девяносто лет - его личному врачу - и они были большими друзьями.

Однажды среди ночи Бернард Шоу почувствовал боль в сердце и испугался: может быть, это сердечный приступ. Он позвонил врачу и сказал:

- Приезжайте немедленно, потому что я могу не дожить до восхода солнца.

- Держитесь, - сказал врач. - Я еду, не волнуйтесь.

Приехал врач. Ему пришлось подняться на три пролета ступенек - девяностолетний старик с чемоданом, весь в поту.

Он пришел, положил чемодан на пол, сел в кресло и закрыл глаза. Бернард Шоу спросил:

- В чем дело?

Врач приложил руку к сердцу, и Бернард Шоу сказал:

- Боже мой, у вас же сердечный приступ!

И он увидел... девяностолетний старик, три пролета ступенек, среди ночи, весь в поту...

И Бернард Шоу встал, стал обмахивать его веером, обмывать ему лицо холодной водой, дал ему выпить коньяку, потому что ночь была холодной, попытался, как только мог... укрыл его одеялом и совершенно забыл о собственном сердечном приступе, ради которого и вызвал врача.

Через час врачу стало лучше, и он сказал:

- Теперь я в порядке. Это был сильный сердечный приступ. Это случилось в третий раз и, как я подумал, в последний, но ты очень мне помог. А теперь дай мне гонорар.

Бернард Шоу сказал:

- Гонорар? Я носился вокруг тебя, приносил все необходимое и тебя обслуживал. Это ты должен дать мне гонорар.

- Чепуха. Все это было притворство. Я делаю это с каждым пациентом-сердечником - и это всегда работает. Они забывают свои сердечные приступы и начинают ухаживать за мной - девяностолетним стариком. Давай мне мои деньги. Прошло полночи, и мне пора домой, - и он взял гонорар.

И Бернард Шоу сказал:

- В этом что-то есть. Обычно я считал себя шутником, но этот врач тоже играет практические шутки. Он действительно меня вылечил.

Его сердце было в полном порядке. Он совершенно забыл о нем. Это было лишь небольшой болью, которая умножилась в его уме... страх сердечного приступа, идея сердечного приступа, идея смерти была многократно умножена.

Но это был действительно хороший врач. Он поднял на ноги Бернарда Шоу, получил все услуги, выпил хорошего коньяку, а в конце концов взял гонорар и пошел домой. И Бернард Шоу выглядел совершенно заинтригованным. «Этот человек говорит, что делает это с каждым сердечником и всегда добивается успеха. Только из-за возраста это ему так прекрасно удается. Каждый на моем месте забудет...

Любой другой врач стал бы делать из этого сложное явление, с уколами, лекарствами и отдыхом, сменой климата и круглосуточным дежурством медсестры. Но этот человек сделал все так легко и быстро, без всяких сложностей».

Я встречал всевозможные случаи, связанные с умом. Все, что им нужно, это очень сочувственный, дружеский, любящий подход, и в каждом случае необходимо уникальное лечение - потому что все, что делали с этим человеком, было обычным, общим, и постепенно этот пациент начал чувствовать, что добился успеха и победил все возможные виды медицины - аллопатию, гомеопатию, натуропатию, аюрведу, акупунктуру, акупрессуру, - всех возможных врачей, и все же никто не смог его излечить. Он начинает ощущать в этом отношении определенное эго: его болезнь - что-то особенное. Он хочет, чтобы его приняли как особенного. Это заменитель.