– Мы хорошо проводим время, правда?

Он опять наполнил чашу и предложил Мерси, которая отрицательно покачала головой. Даниэль поднес воду к губам и выпил.

– До Кун Холлоу уже недалеко. Мы остановимся там, чтобы поесть, – он посмотрел на солнце. – К полудню доедем. Как думаешь, ты продержишься еще три часа?

– Я-то да, но выдержит ли Зельда?

– Выдержит. Ведь мы едем вниз с гор. Собираясь в путь, Даниэль сказал:

– Мне следует размять своего коня днем. Зельде станет немного полегче, – он скрыл, что так будет удобнее просматривать дорогу впереди и позади.

До Кун Холлоу было еще далеко, но уже слышались удары молота, доносившиеся из кузницы. Как и тогда, собаки бежали за ними, пытаясь укусить, а потревоженные куры разлетались в разные стороны. Кузнец прекратил свою работу и кивнул, когда фургон проезжал мимо. Женщина с корзиной в руках остановилась и посмотрела на них. Даниэль из вежливости приподнял шляпу и, взглянув на Мерси, спросил:

– Ты хочешь что-нибудь купить в магазине?

– Да нет, не хочу.

– Нам нужно остановиться у конюшни и купить лошадям овса. Потом мы выедем из городка и перекусим у ручья.

Ожидая возвращения Даниэля, Мерси осмотрелась вокруг и обрадовалась, что им не придется ночевать в здании с вывеской «Постель и закуска», походившем на те маленькие ночлежки, где все спали в одной комнате. Лучше переночевать под открытом небом.

Услышав глухой удар в фургоне, Мерси поняла, что Даниэль уже купил зерна.

Владелец конюшни стоял на пороге и смотрел, как Даниэль садится в фургон и берет вожжи.

– Проклятый грабитель, – с отвращением произнес Даниэль. – В Эвансвилле я за эти же деньги купил бы три мешка зерна, а не один.

– Может быть, он подумал, что ты больше никогда не поедешь по этой дороге.

– Если я поеду, то буду знать, где не останавливаться, – проворчал Даниэль.

Отъехав полмили от города, фургон съехал с дороги и остановился под дубом. Даниэль сразу же распряг и вытер досуха Зельду, напоил, и, наполнив торбу овсом, повесил ей на шею. Мерси тоже подошла к ручью, умыла лицо и руки. Вернувшись к фургону, она не застала Даниэля: он повел своего коня на водопой.

Мерси достала корзину и выложила из нее мясо и хлеб. Пришел Даниэль, снял шляпу, причесал волосы и взял из ее рук хлеб с мясом. Ели молча, стоя у фургона, запивая из одной чашки.

Мерси удивилась, обнаружив свою нерешительность в присутствии Даниэля – человека, с которым провела, за исключением последних лет, почти все дни своей жизни. Почему он молчит? Только бросает на нее взгляды, но не произнес и трех слов с тех пор, как они остановились перекусить. «Неужели он уже устал от меня», – удивлялась Мерси, хотя знала – Даниэль рад возвращению домой. Мерси пыталась убедить себя, что его чувства к ней остались такими же, как в детстве, а это – обычная забота о ней.

Она припомнила, как однажды Либерти Куил сказала, что нет ничего ужаснее и безнадежнее безответной любви. Но надо быть осторожной, чтобы ее чувства к Даниэлю не смущали его.

С губ Даниэля сорвался вздох. Легче таскать целый день мешки с зерном, чем быть в постоянном напряжении из-за Мерси. Теперь, наблюдая за ней, он инстинктивно чувствовал, что она почему-то стесняется в его присутствии. Не из-за того ли, что они остались одни? Мерси принялась перекладывать корзину с продуктами. Когда она подняла на него глаза, в них уже не было ни капельки того тепла, что он видел сегодня утром. А ему так хотелось этого тепла, очень хотелось!

– У нас еще достаточно мяса и хлеба на ужин, – сказала Мерси, уложив корзину.

Даниэль оседлал своего коня, прежде чем впрячь Зельду в фургон. Он проверил затворы на ружье и пистолете и прикрепил ружье к седлу, а пистолет положил под сиденье фургона. Мерси взглянула на него. Он нахмурил брови, словно глубоко о чем-то задумался.

Она забралась на сиденье и подождала, пока Даниэль сел в седло и поехал.

– Я буду впереди. Если ты вдруг потеряешь меня из виду, не волнуйся, потому что я все равно буду посматривать за тобой.

Мерси кивнула. Она посмотрела ему прямо в глаза и была поражена нежностью, сквозившей в его взгляде. Во рту у Мерси пересохло, но все равно она не вымолвила ни слова.

Зельда не отставала от коня Даниэля. Дорога проходила через ручей и дальше сквозь густые заросли канадской ели и сосен. Наконец, они выехали на луг. Небо над головой было синее и ясное, с несколькими пушистыми белыми облаками, которые лениво проплывали, подгоняемые легким ветерком. Перед ними предстала великолепная картина: свежая зелень, блестевшая в лучах солнца, контрастировала с синим небом.

Через луг, навстречу, ехала двухколесная повозка. Даниэль подождал, пока фургон сравняется с ней. Мерси видела приближающуюся повозку и сидящих там мужчину и женщину в шляпе с широкими полями и ребенком на руках. Она съехала на обочину, чтобы пропустить фургон.

– Добрый день. – У мужчины, который поздоровался, бросались в глаза лохматые бакенбарды, лицо женщины, коричневое от проведенных долгих часов на солнце, покрылось морщинами.

Мерси кивнула и улыбнулась. Женщина и ребенок никак не отреагировали.

Как только они въехали в сосновый лес, Даниэль поскакал вперед. Мерси надолго осталась одна, ее это не пугало. Даниэль забрал с собой ружье, но пистолет лежал у ног на полу фургона. Прошло несколько часов, и они выехали из темного леса на залитую вечерним солнцем равнину.

Даниэль махнул ей, чтоб она остановилась. Он привязал к фургону своего коня и сел рядом.

– Примерно через час мы доберемся до того места, где ночевали по дороге к Бакстерам.

– Думаю, что лучшего места для ночевки нам не найти.

– Я бы с удовольствием выпила чашечку чая. К вечеру стало прохладнее. – Мерси укуталась в шаль.

– Лучше не будем разжигать костер, милая. Дым будет виден на большом расстоянии.

Он опять сказал это слово – милая. Мерси почему-то расхотелось чая.

– Ты, наверное, беспокоишься из-за слов Хода о грабителях, да?

– Я знал об опасностях еще до того, как Ход предупредил нас. Но ты не волнуйся, все будет в порядке.

Мерси подвинулась поближе, пока их плечи не соприкоснулись. Тело Даниэля было таким сильным и теплым! Она почувствовала приятное тепло, разливавшееся по телу, когда его рука нашла ее руку.

– А я ни капельки не волнуюсь. Между нами говоря, мы вдвоем легко управимся с парочкой грабителей, – нарочито небрежно сказала она.

Он повернул к ней голову, его глаза притягивали Мерси как магнит. Прикосновение его тела, ласковое выражение глаз вызывали в ней какие-то неведомые ранее ощущения. Они смотрели друг на друга секунд десять. Мерси глубоко вздохнула.

Было уже темно, когда они приехали к тому месту, где ночевали вместе с Берни и Ленни. Даниэль остановил фургон в том же самом месте, где и в тот раз.

– Я займусь лошадьми, – сказал Даниэль, спрыгивая с фургона. – А ты иди к ручью. Можешь помыться, или что там тебе надо. Я послежу, чтобы никто не мешал.

Мерси достала из саквояжа мыло и полотенце.

– Ты не хочешь сначала напоить лошадей? Здесь рядом есть небольшой ручей. Я схожу туда.

Вода в ручье была ледяная. Мерси вымыла лицо и руки, протерла мокрым полотенцем шею.

Она помечтала о ванне с горячей водой. От голода в животе бурчало. Девушка заторопилась к месту стоянки. Без костра сегодня будет холодно.

Когда Даниэль вернулся с ручья, они уселись в фургоне и поели хлеба с ветчиной, запивая холодной водой. Мерси намазала джемом хлеб и подала его Даниэлю. Он откусил немного хлеба и слегка сжал зубами ее пальцы.

– Ох! – Ее глаза смеялись. Она протянула руку и вытерла пальцем джем с уголка рта Даниэля. – Какой ты неблагодарный, – поддразнила она, – теперь мне придется мазать джемом свой кусок хлеба.

– У тебя кое-что осталось на верхней губе. Думаю, это мое.

Он наклонился к ней и слизал языком джем с губ Мерси. Она даже не шелохнулась, только смотрела в его спокойное, смеющееся лицо, ласковые карие глаза, которые с беспокойством следили, что она может выкинуть в ответ. Любовь и нежность захлестнули ее. Она погладила его по щеке. Не отрывая от нее глаз, юноша поцеловал ладонь Мерси. Она почувствовала тепло губ на своей руке, его теплое дыхание, и ее сердце забилось так сильно, что готово было выскочить из груди.