– Если только в этом дело, я польщен, – ответил Даниэль. – Но мое происхождение не имеет никакого отношения к твоему пребыванию здесь. Итак, говори, что тебе нужно или уходи. Мне противно смотреть на тебя.

– Леви Коффина, квакерского проповедника из Ньюпорта, видели в этих краях. У него мои негры. Девка и ее ублюдок. Я намерен вернуть их назад.

– Откуда ты знаешь, что они у него? Коффин проезжал здесь, но насколько я видел, его повозка была загружена образцами ковров и одежды.

– И они были там. Каждый плантатор с Юга знает, что он переправляет негров на Север. Это один из тех аболиционистов, которые думают, что могут что-нибудь изменить. Проклятый вор, и больше никто.

– Вор ничем не хуже проклятого похитителя людей. Скольких свободных негров ты украл и перевез через границу или в ту чертову дыру на соляных разработках в Креншоу?

– Попробовал бы ты заговорить со мной таким тоном на моей территории! – Перри посмотрел на Даниэля, как будто тот был каким-то ползучим гадом. Его ноздри раздувались от гнева. Даниэль с усмешкой спросил:

– А что это за территория? Нет ни одного мерзавца на Юге, равного тебе, Перри. Бьюсь об заклад, что ты предоставил Рейну Телману широкие полномочия. Тебе лучше смотаться отсюда ко всем чертям до возвращения Гевина Маккартни. Если он увидит тебя здесь, то раздавит, как гадину. Он не забыл, как ты пытался украсть у него его будущую жену. Боже мой, Перри! Не понимаю, как ты еще жив-то остался!

– Маккартни повезло. Если бы я действительно хотел ее, она была бы моей. А теперь убирайся с дороги. Я хочу осмотреть здесь все. – Хоммонд расправил плечи и сделал знак своим людям пройти вперед, а сам подошел ближе к двери. Но вдруг он резко остановился, почувствовав, как пистолет Даниэля уткнулся ему в живот.

– Ты, тупой болван, – прошипел он, – думаешь удержать нас всех одним пистолетом?

– Болван – это ты. Даже больший, чем я думал. Уверен, твои люди не будут переживать, если я отправлю тебя в ад. – Даниэль взглянул на людей Перри через его голову. – Неужели этот маленький хорек платит рам столько, что вы готовы рисковать своей головой? Это моя собственность. Сделайте только один шаг вперед, и я пристрелю это дерьмо, а мой человек за вашими спинами разберется с вами при помощи ружья. – Услышав его слова, Джордж высунул ствол из-за двери. – Подумайте. Уходите и останетесь живы, или идите вперед, но тогда вас всех перестреляют. – Без раздумий все люди Хаммонда повернулись и спустились со склона.

– Ты за это еще заплатишь, Фелпс! – Лицо Перри стало багровым, а щеки дрожали. – Ты ставишь себя выше закона.

– Выше закона? Черт! С каких это пор ты стал считаться с законом? Думаю, я сделал бы доброе дело, если бы нажал на спусковой крючок. – Ткнув Перри пистолетом в живот, Даниэль отбросил его назад. – Предупреждаю тебя, Перри, если хоть один из здешних свободных негров исчезнет, то лично приеду за тобой, и тогда не жди пощады. Я не буду ждать, пока змея проглотит меня и отправлю тебя в ад при первой же встрече.

– Сейчас ты, может быть, и одержал надо мной верх, но я не из тех, кто сдается. Если вдруг обнаружу моих беглых негров здесь, то вернусь с полицией.

– Лучше приведи ее сюда для собственной безопасности, иначе можешь оказаться привязанным к мельничному колесу.

– Будь проклят этот квакер, – прошипел Перри, чувствуя, что ему необходимо направить свой гнев против кого-то еще, кроме этого человека с суровым взглядом. – Когда поймаю его, сдеру с него шкуру за эту чертову девку.

Даниэль довел Хаммонда до конца склона.

– Ты говоришь так, будто уже поймал его! Единственное, кого ты можешь бить, это женщин, – с сарказмом сказал Даниэль. Он заметил, что один из людей Перри пытается спрятать усмешку, и не смог удержаться от еще одной шпильки. – Ты настоящий живоглот. Готов поспорить, что ты ешь на завтрак аллигаторов.

От этих слов лицо Перри налилось яростью. Он в бешенстве принялся хлестать свою лошадь, пока бедное животное не стало крутиться на месте, затем взглянул на Даниэля.

– Ты всего лишь жалкий мельник. Я могу купить и продать тебя сотню раз.

– Может быть, ты и богат, но это не мешает тебе быть самым отвратительным сукиным сыном, который мне когда-либо встречался. – Даниэль рассмеялся, увидев бешеные глаза Перри. Его слова задели коротышку за живое. Даниэль знал, что глупо было дальше подстрекать Перри, но не удержался от последней насмешки. – Бедной женщине было достаточно взглянуть на твое лицо, чтобы бежать без оглядки.

– Я прижму этого проклятого квакера к земле и заберу свою негритянку еще до ночи.

– Тебе опять не повезло, Перри. Коффин уже на половине пути к Сприн... – Даниэль сжал губы и опустил глаза вниз. По лицу Перри скользнула довольная улыбка. Он пришпорил лошадь и направил ее в сторону парома. Даниэль посмотрел им вслед и сбежал по склону.

– Он поверил, Джордж. Он думает, что я пытался сбить их со следа. Леви собирался переправиться паромом в Нью Хармони. Он оставил ложный след, надеясь, что Перри будет искать его на востоке.

– К ночи Терли будет уже недалеко от Спрингфилда. Ты хочешь, чтобы я проследил за Перри и проверил, переправился ли он через реку?

– Мне бы, конечно, хотелось знать это. Но, Бога ради, не дай им возможности схватить тебя!

– Ни одно белое дерьмо не поймает меня. – Красивое лицо Джорджа расплылось в самоуверенной улыбке.

– Не петушись. Я буду беспокоиться, пока ты не вернешься. Перри знает, что ты сын мистера Вашингтона и то, что Куилы любят тебя. Он с радостью украдет тебя, чтобы отомстить им. – Даниэль положил руку на плечо Джорджа и крепко сжал его. – Будь осторожен. Я не смогу управляться с этой мельницей без тебя. Помни, нужно только убедиться, что он отправился на пароме. Не делай никаких глупостей.

Глаза Джорджа сияли от удовольствия.

– Не волнуйтесь, мистер Дэн. Индейцы научили меня следить. Я больше отважный охотник племени Шоуни, чем негр.

Даниэль прошел по комнате и остановился перед незаконченной картиной у окна. Это был портрет ангела с белыми кудрявыми волосами, розовыми щеками и губами, удивленными голубыми глазами. Он узнал лицо Либерти. Тело ангела скрывалось в клубящихся облаках, но его руки тянулись к группе детей, стоящих на зеленой траве. Негритянка и белые дети были одеты в красивые одежды, у каждого на ногах – сияющие туфли. Индейские дети были одеты в искусно обработанные, обшитые бисером и бархатом шкуры. У всех детей на лицах сияли счастливые улыбки.

Образ этой чудесной картины еще стоял перед глазами Даниэля, когда он закрыл дверь комнаты Джорджа и спустился по лестнице. Он не сомневался, что если бы Джордж родился белым, в один прекрасный день люди признали бы его талант. Несправедливо было, что парню приходилось прятать свои картины только из-за цвета кожи.

С юго-запада доносились раскаты грома, когда Даниэль шел лесом к дому Куила. Юноша все еще думал о проблемах, с которыми столкнулась Мерси, и о том, что она делала весь день. Приблизившись к дому, Даниэль сразу же заметил, что вокруг стояла кромешная тьма и не было видно ни одного светящегося окна. Он пошел быстрее а потом и вовсе побежал.

Даниэль поднялся на крыльцо и остановился, прислушиваясь. Не услышав ничего, кроме раскатов грома, открыл дверь, скользнул внутрь и стал, прижавшись спиной к стене. В доме было тихо, слышалось только тиканье часов.

Что-то не так! Мерси не могла уйти, ничего ему не сказав.

Даниэль слышал, как билось его сердце, когда зажигал лампу.

Окинув комнату беглым взглядом, он отметил, что все находится на своих местах. Взяв с собой лампу, пошел через комнаты, а затем заглянул на кухню. Плита была холодной, значит, Мерси не готовила себе еду целый день. Даниэль распахнул дверь в комнату за кухней, где жил ребенком и спал последние несколько ночей. Здесь тоже все было на своих местах.

Сердце Даниэля сковывал страх, когда он поднимался наверх. Готовый поклясться своей жизнью, что Бакстеры будут держать свое слово не донимать Мерси и ждать до условного времени, юноша не знал, что думать.