Алекс не на шутку испугался, увидев как резко, за долю секунды раскрасневшееся от гнева лицо превратилось в белую восковидную маску, потух взгляд. Он подсел к ней и, сжав руки, заставил посмотреть на себя:

- Успокойся. Поверь, я не знаю, что там произошло, но если это так важно для тебя - узнаю. Ты не думала, что волнуешься зря? К чему ты доводишь себя, рискуешь здоровьем ребенка?

- Ты… ты…

Говорить она не могла. Слова вязли, язык заплетался, Алекс казался витражом, сложенным из разноцветных стеклышек, они то распадались, то соединялись, превращая его в картину импрессиониста.

- Видеть тебя не могу, - только и выдохнула.

Глава 22

Алекс смотрел в окно, покачиваясь с носка на пятку и, улыбался довольно, слушая пространные речи доктора. Все что он говорил, его не касалось, потому что самое важное он уже услышал: "фрау Суздалева ждет ребенка".

Это было приятно, это вызывало гордость, чувства превосходства и некой особенности себя любимого.

Он пытался понять - нравится ему то, что он станет отцом или нет.

Предположения канули, теперь он был поставлен перед фактом и ему предстояло решить - быть этому ребенку или не быть. Потешить себя мыслями об отцовстве одно, стать отцом на самом деле - другое. О браке речи не шло и идти не могло, значит, ребенок будет внебрачным.

Как это скажется на репутации Лешего? С другой стороны ему уже сорок, пора подумать о наследнике, но опять же, наследник ему нужен законный. И опять же, здоровый. А что лучше получить ребенка от

Ярославы? Молода, красива, "голубой кровью" отягощена и не глупа. По словам Шпейнгера наследственными заболеваниями не страдает - результаты анализов почти идеальны.

Опять же, ребенок родится до окончания срока действия договора и достается Лешему без осложнений. Ведь его мать принадлежит ему до октября, значит и ребенок, который родится предположительно в конце июня - начале июля - полностью его собственность.

Или все-таки рано ему заводить ребенка?

- /Я могу забрать Ярославу?/ - спросил у врача.

- /Да, все необходимые анализы и исследования мы провели,/ - закивал Шпейнгер. - /При вашем желании, я могу наблюдать течение беременности в нашей клинике./

- /Я подумаю,/ - широко улыбнулся ему Алекс, выказывая готовность спонсировать карман мужчины. Но не сейчас - для начала пошевелись и заинтересуй, - добавил взглядом и вышел.

Только на третьи сутки буря в душе улеглась.

Ярослава лежала, скрючившись и, настороженно поглядывала на

Лешего, который бродил по палате со странным выражением лица - блаженства и размышления. Он словно пытался понять: нравится ему, что он доволен или не нравится, и какая кому с того выгода?

- Мне нужно позвонить, - попросила тихо.

- Подруге? - остановился тот, предугадав желание.

- Да.

- Твоя Марина не нашлась, я звонил, - солгал. Не к чему сейчас

Ярославе голову ерундой всякой себе забивать. Пусть хоть все подруги сгинут - это не должно отразиться ни на ее здоровье, ни на здоровье маленького.

- Тебе нельзя волноваться. Смотри, до чего ты себя довела? Из-за чего? Глупая девочка, - погладил ее по голове, как ребенка. В голосе не было укора, угрозы, холода - забота и нежность. Ярославе стало стыдно, что она подумала о нем плохо, накричала, устроила Бог знает что.

- Ты, правда, не знаешь, где Марина?

- Зачем мне лгать? - пожал плечами, как отмахнулся.

Да знает он, где Марина. Не нужно быть ясновидцем, что бы понять в какой гостиной ее искать и в каком виде можно найти. Только плевать ему на это тысячу раз! У него, возможно, будет ребенок - какая к чертям Марина? Он ничего не мог изменить, и не считал нужным, тем более не собирался вмешиваться.

- Этот мир придуман и устроен для мужчин. В нем действуют четкие, прагматичные законы сильных, девочка. Слабым здесь не место.

Их роль - роль игрушек, "пищи" - ничего более. Тебе может это нравиться, может, не нравиться, но твои эмоции никак не влияют на общий расклад. Зато серьезно вредят тебе. И ребенку. /Моему/ ребенку. Пойми это, наконец, и научись думать о близких, а не далеких.

Он говорил тихо, но жестко.

Ярослава села: вот как? Ему важен только его ребенок? Но он тоже будет частью этого мира, частью системы!

- Марина…

- О, черт бы их всех побрал!! - не сдержался мужчина, взвился и отошел, чтобы не схватить девушку за плечи, не встряхнуть со всей силы. А может и стоило? Может так в разум войдет? Их отношения наладились, у них все хорошо, будет ребенок, и вот вам, здравствуйте

- "подруги"! Детский сад какой-то!

- Хватит! - рявкнул и притих, взял себя в руки. Сел в кресло напротив постели спокойно сказал. - Я больше ничего не желаю слышать о твоих подругах. Есть ты, я и наш ребенок, больше никого не существует. Чем быстрее ты это поймешь, тем спокойнее пройдет твоя беременность. Тебе нужно думать о здоровье нашего ребенка.

Ярослава сжала кулачки, понимая, что вразумлять и втолковывать что-то Алексу бесполезно, а идти поперек вовсе чревато. Но его слова не только убивали в ней чувства к нему, но внятно объясняли, кто она и какие у нее права. А заодно сообщили, что грош цена всем завереньям Лешинского. Но раз так, он не выполнил свою часть контракта и тот больше не действителен!

Но говорить это не стоило точно. Девушка уже научилась держать свои мысли при себе, просчитывая последствие их озвучивания. И понимала - заяви она Алексу, что договор расторгнут, да еще сейчас, когда он светится от мысли, что станет отцом, ее не просто не выпустят, ее по ногам руках свяжут и жить в этой клинике до родов оставят. А рожать она не собиралась - только не от этого монстра.

Она признала полный провал своей миссии по спасению человека в

Лешем, признавала, что видно эта затея была заведомо глупа, потому что не принесла результатов и сейчас было абсолютно ясно - не принесет. Конечно, можно было бы еще попытаться и побороться за

Алекса, но у Ярославы не было времени, у нее отняли и это. Теперь ей нужно было быстро оказаться дома, позвонить Свете и рассказать ей все, спасти хоть ее и уходить самой, уходить быстро, но понятно, тихо и незаметно, а это может получиться нескоро. А времени максимум три месяца, пока Суздалева еще успевает на аборт.

- Давай уедем отсюда? Домой.

- Домой? Тебе плохо здесь, что-то не нравится?

- Нет, просто хочу домой.

- Обратно на курорт?

- Тошнит от него, - призналась. Мысль что она месяц покоряла вершины, жила, как бабочка порхала, почти влюбилась в Лешего, поверила ему, а в итоге случилось несчастье с Мариной, вернула ее в те осенние дни, когда она узнала о Ларисе, поняла с ужасом, что пока веселилась с Гришей, ее подругу…

Девушка зажмурилась:

- Поехали домой, пожалуйста, поехали домой, - зашептала горячо.

Алекс не стал сопротивляться, не способен был:

- Хорошо, - улыбнулся.

- Сегодня уедем?

- Да, - еще шире улыбнулся мужчина. Отсутствие нелепых претензий из-за каких-то марин примиряло его с любыми капризами девушки.

- Где моя одежда? - соскочила тут же с постели.

- В шкафу, - кивнул в угол комнаты.

Вечером они вылетели домой.

Первое что сделала Ярослава, ступив на порог своего "каземата" - ушла в ванную. Ей очень хотелось побыть один на один со своими мыслями, а они были откровенно паршивыми.

Девушка включила воду и встала под душ. Ей хотелось плакать и она не сдерживалась.

Она часто представляла себе, что выйдет замуж, как все нормальные девушки, потом забеременеет, муж будет очень рад ребенку, потом родится мальчик, затем девочка. Они будут жить дружной семьей, любить друг друга…

Жизнь настолько цинично разбила ее планы, что смириться с этим

Ярослава не могла. И ненавидела Алекса, виня в том, прежде всего его. Он знал, что она может забеременеть, но все-таки не предохранялся! Выходит, он специально это делал, выходит, он просто искал и содержанку и подходящую курицу, чтобы получить и утеху в постели и ребенка!