Когда впервые появилось трехмерное кино, люди, которые увидели его, были напуганы. В первом таком фильме, показанном в Лондоне, всадник метнул копье, и все люди, находившиеся в кинотеатре, отшатнулись, так как в трехмерном изображении копье выглядело совершенно реальным. На мгновение показалось, что копье действительно летит. Все зрители наклонились в сторону, а на экране ничего не было — ни копья, ничего, что могло бы приблизиться и задеть вас. То была просто игра света и тени, но глаза обманывались. Глазам не стоит так доверять. Нашим чувствам не стоит так доверять.

Просветленные говорят, что прямой, непосредственной бывает только само-осознание, все остальное знание не непосредственно, потому что здесь есть посредник. А на посредника нельзя полностью положиться. То, что воспринимается непосредственно, единственное, что видится по-настоящему. Все остальное, что видится через посредника, не стоит доверия. Если вы войдете внутрь и скажете, что снаружи свет, я вынужден поверить'вам. Возможно, вы говорите правду, возможно, вы лжете или сами заблуждаетесь. Как я могу в это поверить, если сам не выйду наружу и не увижу сам?

Но никакое материальное знание не может быть прямым. Только знание Я может быть прямым, так как здесь нет никого посередине. Здесь только я, только лишь я, посередине нет ничего, что могло бы обмануть или исказить. Вот почему для просветленного то, что в вашем обычном опыте кажется непосредственным, не есть прямой опыт. А то, что вы никогда обычно не воспринимаете, для него есть прямой и непосредственный опыт.

Душа сама излучает свет, чтобы увидеть ее, свет органов чувств не нужен. Этот свет способен увидеть как слепой, так и зрячий. Глухой человек может услышать его в той же мере, что и человек с нормальным слухом. Парализованный может испытать его в той же мере, что и человек, способный одолеть Эверест. Физические возможности здесь ничего не значат. Телу совершенно непривычно познание души. Тело может быть сильным или слабым, здоровым или больным, красивым или уродливым, черным или белым — это не имеет значения. Тело бесполезно для самореализации. Тело служит для познания других — вот в чем его полезность. Ваши глаза должны быть здоровы, ваши уши должны быть здоровы, ваше тело должно быть сильным, только тогда вы сможете сообщаться с другими. Но что касается вашего Я, связь уже присутствует, здесь ничего не нужно устанавливать.

Вот почему сутра гласит: «Самопроявленное божественное…» Чувства не нужны для познания божественного, оно проявляется само по себе. На самом деле, оно уже проявилось. Но мир сам по себе не проявляется: чтобы познать мир, необходимы чувства. Вот почему чем многочисленнее чувства, тем глубже познается мир.

В этом мире множество одушевленных живых существ. У человека пять органов чувств. И есть амеба — крохотная живая клеточка, у которой только один орган чувств — ее тело, оно наделено только осязанием, у него нет другого чувства. Амеба — одно из наименее развитых живых существ в мире — не с точки зрения души, а с точки зрения познания мира. Все ее познание основано только на осязании, это весь круг ее познаний. Затем есть существа с двумя органами чувств, с тремя и четырьмя. По мере увеличения числа органов чувств, в той же пропорции, растет и знание о мире.

Совсем не удивительно, если окажется, что на какой-нибудь другой планете, в других солнечных системах, есть существа, у которых больше пяти органов чувств. Человеческое знание померкнет на фоне их знания. Очень просто может оказаться, что у них десять органов чувств, нет никаких причин, почему этого не могло бы быть. Мы не способны даже представить каким могло бы быть шестое чувство, потому что мы знаем только пять чувств. Наше воображение тоже ограничено этими пятью измерениями. Существа, у которых четыре чувства, не имеют никакого представления о том, каким может быть пятое чувство. У них только четыре чувства, и их область познания ими ограничено.

Оставим в стороне остальные создания — даже слепой человек не знает, что такое свет. Он не может даже представить себе, что глаза могут видеть свет, так как у него нет никакого опыта видения и нет опыта света. У него только четыре органа чувств, его знание ограничено этими четырьмя.

Вы, может быть, удивитесь, узнав, что восемьдесят процентов нашего знания мы получаем благодаря глазам; оставшиеся двадцать процентов — благодаря четырем другим органам чувств. Вот почему нам так жаль слепых. Мы не испытываем такой жалости к увечным, немым и глухим. Причина в том, что жизнь слепого на восемьдесят процентов протекает во мраке. Он теряет восемьдесят процентов жизни и даже не подозревает об этом. Его положение самое плачевное.

Но знание, которое доставляют пять органов чувств, — только внешнее. Никакие чувства не нужны для знания внутреннего. Туда вы можете попасть, только если оставите чувства снаружи. Освободиться от чувств — единственный способ войти.

Божественное сделало двери органов чувств наружу; поэтому органами чувств можно постичь лишь внешние объекты, но не внутреннее существо. Благословен тот, разумен лишь тот, кто в своем стремлении достичь божественного состояния обращает свои глаза и все остальные органы чувств от внешних объектов внутрь; таким образом, он постигает свое внутреннее существо.

Все виды медитаций и практик основаны на одном: ваши чувства должны остановиться. Способы остановки чувств различны, но нет сомнений в том, что это должно произойти. Это состояние, когда все чувства успокаиваются, и вы остаетесь наедине сами с собой. Когда мир остается снаружи, вам приходится остаться внутри, и здесь нет никакого мостика. Никакого связующего звена между двумя — в этот миг ваше внутреннее «я» становится проявленным.

В том эксперименте, который мы проводим здесь, ваши чувства используются на первых трех ступенях. Вы должны их использовать как можно интенсивнее. Вы должны изнурить их так, что даже просто от усталости чувства смолкнут — и тогда вы сможете уловить проблеск внутреннего.

У суфиев есть танец — танец дервишей — он очень ценный. Когда вы наберетесь смелости, мы будем также исполнять этот танец дервишей. Но этот танец длится очень долго, около пяти часов. Постепенно, постепенно вы сможете сделать это. Суфий кружится в танце пять часов, и все в нем устает. Он продолжает кружиться до тех пор, пока тело не упадет само по себе. Он сам не останавливается, со своей стороны он ничего не делает. Он должен продолжать кружится, продолжать кружится до тех пор, пока последняя йота его энергии не исчерпается. Неискренность не пройдет, вот человек думает: «Я уже очень устал, теперь я посижу». Если вы думаете, что можете посидеть, у вас еще есть энергия хотя бы для того, чтобы сидеть. Вы должны израсходовать в кружении даже эту энергию, пока ваше тело не рухнет само по себе.

Это уникальное переживание — почувствовать, что вся ваша энергия исчерпана и ваше тело падает, так что вы не можете ни остановить танец, ни продолжать танец, ни помешать падению тела, вы просто видите, как оно падает. В этот миг внезапно появляется свидетель. А ксгда тело совершенно истощено, органы чувств не могут работать: все двери заперты, все мосты рухнули, и суфий попадает в свой центр.

Медитация в форме киртана, которую мы здесь делаем — часть танца суфиев. Ко мне приходят многие и говорят, что такого киртана в Индии нет! Да, это так, он не связан прямо с индийским киртаном: это не разновидность поклонения или ритуального воспевания. Он не связан с Кришной или Гопалой. Все эти слова просто предлог, это все равно, что крюток на стене. Это необходимо, чтобы довести вас до усталости. Поэтому тот, кто попытается что-то удержать, упустит самое главное. Вы должны изнурить себя, вы должны настолько полно и интенсивно расходовать энергию, чтобы дойти до полного изнурения. Ваше тело становится как труп, жизнь как будто покидает его. Это — тот миг, когда чувства останавливаются, и приходит проблеск внутреннего.

А как только это произошло, трудностей больше нет. Как только путь расчистился, нет нужды в том, чтобы вы изнуряли себя: теперь вы можете двигаться внутрь, просто закрыв глаза. Как только расчистился путь, и дорога ясна… Так мгновенная вспышка молнии темной ночью освещает весь путь. А как только дорогу стало ясно видно, хотя бы на миг, то даже если молнии нет, это неважно; вы можете продолжать свой путь даже в темноте. Теперь вы знаете, что дорога есть. Она здесь, вы видели ее, и теперь вы можете по ней шагать.