"Любовь моя есть самая непорочнѣйшая.

"Во всякихъ предположеніяхъ, я не должна лишаться силы, поелику любовь мною къ нему ощущаемая, значитъ тоже самое, какъ пользу одного человѣка, сравнивать съ пользой всего общества.

Сколь благородныя наставленія, любезнѣйшія мои матери! ваша Генріетта всѣми силами будетъ стараться слѣдовать онымъ во всю свою жизнь.

Позвольте мнѣ, оканчивая письмо, принести вамъ мои жалобы именемъ вашей сироты. Не заступили ли вы, и мой дядя мѣсто всѣхъ тѣхъ дражайшихъ родителей, коихъ я лишилась? И такъ родитель мой, бабушка моя, и другая моя родительница продолжайте ваши желанія и благословенія, не какъ къ вашей сиротѣ, но какъ къ родной вашей дочери, которая поставляетъ себѣ за славу оказывать вамъ за то всю почтительность и нѣжность.

Генріетта Биронъ

Шерлей-Сельби.

Конецъ второй части.

Ричардсон Сэмюэл

Английские письма, или история кавалера Грандисона (Часть третья)

АНГЛИНСКІЯ ПИСЬМА,

или

ИСТОРІЯ

КАВАЛЕРА

ГРАНДИССОНА.

Твореніе Г. РИЧAРДСOHA

сочинителя

ПАМЕЛЫ и КЛАРИССЫ.

Переведено съ французскаго

А. Кондратовичемъ.

OCR Бычков М.Н.

#id59753_mailto:[email protected]

http://az.lib.ru

ЧАСТЬ ТРЕТІЯ.

Во градѣ Святаго Петра

1793 года.

Цѣна безъ перепл. 90 коп.

Свидѣтельствовалъ и подписалъ Коллежскій Совѣтникъ и отправляющій должность С. Петербургскаго Полицмейстера

АНДРЕЙ ЖАНДРЪ.

ИСТОРІЯ

Кавалера

ГРАНДИССОНА.

ПИСЬМО XXXVIII.

Генріетта Биронъ, къ Люціи Сельби.

Изъ Колнеброка, 7 Марта.

Я нахожусь теперь, дражайшая Люція, въ самомъ благополучнѣйшемъ убѣжище, но сколь мало мои чувствованія имѣютъ сходства съ тѣми, съ коими я въ первый разъ въ оное вступила! Колико ужасны были движенія моего сердца въ то время, когда одинъ изъ лакѣевъ Сира Карла, провожающей насъ верьхомъ, показалъ намъ, по приказанію двухъ особъ, то мѣсто, гдѣ повстрѣчались двѣ коляски, и гдѣ начался споръ. Единое сіе воспоминаніе возобновило мой ужасъ. Но не сему ли ужасному случаю обязана я тою дружбою, съ коею принята въ толь драгоцѣнную фамилію.

Разговоръ, во время пути, естественно обратился на поѣздку Сира Карла, коего сестры ласкаются, что двоюродной ихъ братъ извѣститъ ихъ о семъ тайномъ дѣлѣ. Онѣ отъ того улучили случай разсказать мнѣ, что въ субботу за столомъ Сиръ Гарграфъ обьявилъ, что онъ принялъ намѣреніе препровесть въ путешествіи годъ или два, потому что не можетъ жить въ Королевствѣ не видя меня, и что надѣется отъ своего отсудствія получить облегченіе. Г. Багенгаллъ и Г. Мерцеда согласились быть его спутниками. Но, чего ты совершенно себѣ и не воображаешь, любезная моя,Сиръ Карлъ говоря о разскаяніи Вильсона своимъ гостямъ, и убѣждая ихъ, что развратность молодаго человѣка, коего хорошія качества могутъ быть полѣзными, былабъ вредна обществу, сыскалъ средство склонить Сира Гарграфа обѣщать сто гвиней на его свадьбу. Г. Мерцеда, тронувшись таковымъ доказательствомъ великодушія, обѣщалъ дать сему человѣку пятьдесятъ гвиней. Вильсонъ не прежде получитъ сіи двѣ суммы денегъ, какъ въ бракосочетаніи съ тою молодою особою коею занято его сердце; и Сиръ Карлъ принимая не себя совершеніе сего дѣла, по возвращеніи своемъ изъ Канторбери, обьявилъ, что онъ присовокупитъ также по щедрости своей нѣчто къ симъ двумъ суммамъ. Ето еще не все, любезная моя Люція, онъ препоручилъ своимъ сестрамъ одобрить мнѣ сіе дѣяніе, и спросить у меня, желаю ли я его простить. Ахъ! я толико нахожу оное благотворительнымъ и достойнымъ его, что взирая на то со удивленіемъ! Я помню какъ нѣкогда отъ него слышала, что долгъ требуетъ всячески стараться платить за зло добромъ. Онъ самымъ дѣломъ исполняетъ сіи правила. Внушить въ злыхъ снисхожденіе, принудить своихъ враговъ любить себя, принести своевольца къ хорошимъ нравамъ, и заставить его познавать свою пользу учинившись честнымъ человѣкомъ! Какъ же не прощу я ему видя толико благородныя дѣянія! Я также помню, что, судя по письму сего презрительнаго человѣка, я ему равно чѣмъ ниесть обязана. Онъ не былъ столько золъ,сколько онымъ быть могъ. Впрочемъ, молодая Миссъ изъ Падингтона великое оказала ко мнѣ состраданіе. Я вознамѣрилась присовокупить пятьдесять гвиней къ пятидѣсяти гвинеямъ Г. Мерцеды, дабы доказать самой себѣ, что и я способна слѣдовать хорошему примѣру. О дражайшая Люція, я почитаю себя толико малою въ сей удивленія достойной фамиліи, что, дабы употребить израженіе Сира Гарграфа, едва могу я сносить собственную мою низость.

Послѣ сего мы обратились къ домашнимъ ихъ обстоятельствамъ; ибо я напомнила обѣимъ сестрамъ, что онѣ обѣщали подать мнѣ о томъ нѣкое изьясненіе. Вотъ что я могла узнать изъ ихъ обьявленій.

Кавалеръ Томасъ Грандиссонъ, ихъ родитель, былъ изъ первыхъ красавцевъ въ свое время. Онъ великую имѣлъ склонность къ пышности, которую и сохранилъ на всю свою жизнь. Ко всѣмъ нововыдумываемымъ веселостямъ чрезвычайное имѣлъ онъ пристрастіе, выключая карточной игры, къ которой онъ чувствовалъ отвращеніе; но онъ предавался въ другія излишества, которыя называлъ благороднѣйшимъ порокомъ. Онъ поставлялъ себѣ за честь имѣть самыхъ превосходнѣйшихъ лошадей изъ всего Королевства и наилучшую свору собакъ; на что издѣрживалъ почти весь свой доходъ. Его родитель, будучи столько скупъ сколько сынъ его былъ разточителенъ, провелъ всю жизнь свою въ пріумноженіи своего богатства. Его наслѣдство состояло въ шести тысячахъ фунтахъ Штерлинговъ ежегоднаго доходу, получаемыхъ изъ многихъ хорошихъ помѣстьевъ въ Королевствѣ, и около двухъ тысячь изъ Ирландіи, имѣя при томъ въ сундукахъ своихъ довольно серебра. Супруга Сира Томаса произходила отъ весьма знатной породы, сестра Милорда В…… она была превосходнѣйшая изъ всѣхъ женщинъ. Я принимала удовольствіе въ томъ свидѣтельствованіи, кое обѣ ея дочери отдавали ея добросердечію и собственному своему достоинству, съ изобильнымъ пролитіемъ слезъ своихъ. Невозможно, чтобъ свойство толико добродѣтельной матери не заставило и меня воспомнить о моей, и я не могла удержаться, чтобъ не присовокупить слезъ моихъ къ слезамъ изъ очей ихъ текущимъ. Миссъ Жервинсъ также проливала источники слезъ не токмо изъ нѣжности или по природной горячности; но, какъ она намъ призналась, по тому что не имѣетъ какихъ причинъ наслаждаться жизнію своея матери, кои мы имѣемъ оплакивать потерянныхъ нами.

А что болѣе хочу я говорить о Сирѣ Томасѣ Грандиссонѣ, то изходило по временамъ, и какъ будто съ сожалѣніемъ, изъ устъ сихъ обѣихъ сестръ. Я примѣчала не безъ удовольствія, съ какою медлительностію и отвращеніемъ говорили онѣ о его порокахъ, и съ какимъ на противъ того удовольствіемъ возвышали онѣ хорошія его качества. О дражайшая Люція! не ощущали ли онѣ восхищенія, говоря о похвалахъ толико добросердечнаго родителя и толико же превосходящаго, какъ и мой, всякія слабости? Сколь любезно добродѣтельнымъ дѣтямъ воспоминать изящныя совершенства тѣхъ, коимъ обязаны жизнію.