Я оказалъ великое любопытство, по крайней мѣрѣ узнать, какимъ образомъ она избавлена. О томъ раскажу я вамъ, если угодно, при завтракѣ, сказала мнѣ Миссъ Грандиссонъ. Я было хотѣла завтракать, какъ вы вошли въ замокъ.
При сихъ словахъ она позвонила; немедленно принесли чай, и мы сѣли съ такою пріязнію, какъ будто бы давно уже другъ друга знали. Мы избѣгаемъ съ нею, сказала она, всѣхъ такихъ вопросовъ, кои ее могутъ трогать. Я и сама не весьма извѣщена о подробностяхъ ея избавленія. Мой братецъ ѣхалъ въ городъ за весьма нужными дѣлами. Едва его люди сошли съ лошадей. Онъ не сумнѣвается, говорилъ онъ мнѣ, чтобъ молодая особа, которую онъ оставляетъ на мои руки, не пришла вскорѣ въ состояніе удовольствовать мое любопытство. Но она впадала въ обмороки, кои толь часто возобновлялись, по мѣрѣ какъ вспоминала ту бѣду, изъ коей избавилась, что я сочла за долгъ отложить свою нетерпѣливость до возвращенія Сира Карла Грандиссона, я его ожидаю нынѣ къ первому часу.
О! Боже мой, вскричалъ я горестно, чего не должна была претерпѣть сія дражайшая дѣвица? Ахъ! не слыхалъ ли я, что тутъ было сраженіе? Я надѣюсь, Сударыня, что Сиръ Грандиссонъ…. Я также надѣюсь, прервала она, и туже нетерпѣливость, съ какою вы желаете увидѣть свою сестрицу, имѣю я видѣть моего брата. Но, какъ я оказала ему свои опасенія, то онъ свидѣтельствовался честію, что его рана почти ничего для него не составляетъ, Мой братецъ человѣкъ справедливый, и когда обязывается своею честію, то можно въ томъ на него положиться.
Тогда я спросилъ у Миссъ Грандиссонъ, не чрезвычайно ли она изумилась увидя молодую особу въ толь странномъ платьѣ?
Я вамъ ето судить оставлю, отвѣчала она. Я сидѣла въ своей горницѣ. Вдругъ ко мнѣ вошли, говоря, что Сиръ Карлъ Грандиссонъ проситъ меня на минуту сойти въ низъ; что онъ избавилъ какую-то прелѣстную госпожу изъ рукъ воровской шайки, ибо такъ мнѣ о томъ сперьва было сказано, и что онъ съ нею возвратился. Я весьма изумилась нечаянному возвращенію моего братца, истолько была тронута ужасомъ и уныніемъ его спутницы, когда на нее взглянула, что не примѣтила ея одежды. Она дрожала, а Карлъ Грандиссонъ стоя подлѣ нее ободрялъ ее въ весьма нѣжныхъ выраженіяхъ. Я обнявъ ее поздоровалась съ нею. и обѣщала приложить о ней все мое попеченіе. Она хотѣла было однимъ колѣномъ стать на полъ, для возблагодаренія за мои ласки, столько-то, казалась она уничтоженна своимъ нещастіемъ; но мой братецъ ее поддержалъ, и она согласилась сѣсть, извиняясь своею слабостию. Вы видите предъ собою, сказала она мнѣ, весьма странное позорище, и тутъ посмотрѣла на свое платье. Но я надѣюсь,Сударыня, что вы отъ сего не худшее мнѣніе возѣимъете о моей невинности. Сіе ненавистное убранство не мною избрано было, въ какое смущеніе оно меня приводитъ! Желали другіе, чтобъ я въ семъ переодѣяніи была въ маскерадѣ: нещастное увеселеніе! Я еще онаго не знала… и въ первой только разъ… Не судите въ худую сторону, обратясь къ моему братцу, и сжавъ свои руки подняла оныя и говорила, не судите худо о той, которую вы столь великодушно избавили. Не судите о мнѣ худо, Сударыня, обратясь ко мнѣ. Я ни въ чемъ себя укорить не ногу. Злодѣй, презрительнѣйшій изъ всѣхъ человѣковъ… ей не достало силъ окончить свою рѣчь.
Братецъ поручилъ мнѣ приложить стараніе, дабы ее привести въ чувство, и потомъ ее разпросить дабы подать ея фамиліи извѣстіе о щастливомъ ея избавленіи. Такая особа, присовокупилъ онъ, ни минуты не можетъ быть въ отлучкѣ не причиня всѣмъ своимъ друзьямъ жесточайшаго безпокойства. Я вторительно говорилъ ей, что она находится въ честномъ домѣ, и что я сочту себѣ за щастіе въ чемъ нибудь ей служить. Она хо тѣла, чтобъ ее отвезли въ городъ; а какъ я примѣтила, что она пристально смотрѣла на свое платье: то предложила ей, чтобъ она переодѣлась въ мое. Братецъ ей сказалъ, что если она намѣрена ѣхать, то онъ поѣдетъ веръхомъ, а ей оставитъ карету, надѣясь, что я охотно съ нею вмѣстѣ поѣду. Но прежде нежели могла она принять сіе предложеніе, такъ какъ и казалась къ тому расположенною,силы ея ослабли, и она упала въ безпамятствѣ къ моимъ ногамъ. Мой братецъ ждалъ только того, чтобъ она открыла глаза. Не должно и думать, говорилъ онъ мнѣ, о ея отъѣздѣ. Позовите какъ можно скорѣе Доктора. Она такъ слаба и изнеможенна, что не перенесетъ безпокойства каретной ѣзды. Вы извѣститесь отъ ней о ея фамиліи, какъ скоро она въ состояніи будетъ съ вами говорить. Онъ со мною простился; обѣщавшись нынѣ же къ обѣду возвратиться. При отъѣздѣ своемъ повторилъ онъ, вы находитесь въ безопасномъ мѣстѣ, Сударыня, вамъ здѣсь ничего опасаться не должно. Она его благодарила однимъ наклоненіемъ головы, не будучи въ силахъ промолвить ни единаго слова. Онъ отправился. И да сохранитъ его Боже! сказалъ я Миссъ Грандиссонъ, въ небесной своей благодати, повсюду куда бы онъ ни обратился.
Она мнѣ говорила, что замокъ, въ коемъ мы находимся, принадлежитъ Графу Л… которой недавно женился на старшей ея сестрѣ, и поѣхалъ съ ней въ Шотландію, въ коей большая часть его помѣстьевъ находится; что они скоро возвратятся, и что не болѣе трехъ дней, какъ сама она пріѣхала въ Колнеброкъ, для пріуготовленія всего нужнаго къ ихъ принятію. Весьма щастливо для вашей сестрицы, прибавила она, что мой братецъ со мною вмѣстѣ пріѣхалъ, и что вчера необходимыя дѣла призывали его въ Лондонъ. Онъ намѣренъ былъ нынѣ возвратиться, и сего же вечера туда меня отвезть. Наша фамилія, Г. Ревсъ, весьма тесно соединена. Кровная нѣжность никогда столь велика не бывала между братомъ и сестрами. Но на что теперь говоритъ о такихъ подробностяхъ? Я надѣюсь, что мы лучше другъ съ другомъ познакомимся, и объявляю уже вамъ, что я очень полюбила Миссъ Биронъ.
Послѣ завтрака, коимъ она для моего удовольствія поспѣшила, привела она меня къ покоямъ Миссъ Биронъ, и оставя меня у дверей ея горницы, подошла весьма тихо къ головамъ ея постели. Какъ скоро она разскрыла занавесъ, то я тотчасъ услышалъ любезной голосъ нашей Генріетты. Въ какой трудъ я васъ привожу, сказала она съ нѣжностію своей благодѣтельницѣ. Миссъ Грандиссонъ просила ее съ любвидостойною благопріязнію, не говорить съ нею такимъ образомъ. Потомъ ее спросила, обѣщается ли она ей удержаться отъ излишне великаго изумленія, когда меня увидитъ. Я тому очень буду рада, отвѣчала она. Тогда Миссъ Грандиссонъ дала мнѣ знакъ войти, и я подошелъ къ постелѣ, дабы стократно облобызать дражайшую руку, ко мнѣ простертую. И такъ я васъ вижу, вскричалъ я со слезами, любезнѣйшая сестрица: я васъ вижу въ рукахъ достойныхъ васъ особъ. Ахъ! я не могу самъ сказать всего того, что мы претерпѣли?
Нѣтъ, отвѣчала она мнѣ, не говорите мнѣ того, что уже я могу предугадывать. Но знаете ли вы, Сударь, что я попала въ прелѣстнѣйшее мѣсто? Миссъ Грандиссонъ прервавъ ея рѣчь, укоряла ее излишнею ея благодарностію, и наклонясь ко мнѣ, просила меня вспомнить, что Докторъ приказывалъ держать ее въ спокойствѣ.
Естьли Миссъ Грандиссонъ называетъ ея благодарность излишностію; то вы, любезной Сельби, зная сколь чувствительно сердце несравненной нашей Генріетты къ самымъ простымъ обязанностямъ, можемъ заключить: сколь сильны должны быть ея чувствованія къ великодушному брату, своему избавителю, къ сестрѣ, прилагающей о ней толь нѣжныя попеченія, къ двумъ незнакомымъ особамъ, коимъ обязанною себя считаетъ сохраненіемъ своей чести и жизни! Одна сія мысль удобна была удержать языкъ мой, боясь привесть ее въ излишне сильное движеніе. Однако не смотря на данной мнѣ совѣтъ, не могъ я возпротивиться тому колебанію, которое вдругъ возстало въ ноемъ разумѣ. Я одинъ только предложу вопросъ моей сестрицѣ, сказалъ я съ примѣтнымъ замѣшательствомъ; неуже ли насиліе сего изверга было?… Я хотѣлъ было сказать, въ инномъ намѣреніи, а не для брака; но Миссъ Грандиссонъ пресѣкла мою рѣчь. Вы не должны ей предлагать ни одного такого вопроса, сказала она мнѣ, которой бы могъ возобновить непріятныя воспоминанія. Развѣ Миссъ Биронъ не жива? Развѣ она не здѣсь? Не поправляется ли она въ своемъ здоровьѣ? Возьмите терпѣніе до того времени, пока она не придетъ въ состояніе разсказать вамъ свое приключеніе. Я не присовокуплю ни одного слова, возразилъ я, отъ пылкаго мщенія… Моя сестрица начала говорить; я повинуюсь приказамъ Доктора, сказала она мнѣ, но естьли я могу когда либо простить виновнику моею нещастія; то развѣ за то, что онъ мнѣ подалъ случай узнать Миссъ Грандиссонъ; ибо она толико обязываетъ меня своими милостями, что мнѣ не можно будетъ достодолжно ее возблагодарить. Она остановилась. Въ сихъ рѣчахъ показалось мнѣ, находилъ я щастливое доказательство того, что она не была угрожаема крайнимъ насиліемъ; иначе не думала бы она, чтобъ могла когда либо простить своему злодѣю.