Родитель его желалъ чтобъ они отправилисъ сперва въ городъ Афины, а по томъ и въ области Мореи. Лоримеръ нашелъ тамъ свою любовницу, съ коею согласился тамъ свидѣться. Какія ни прилагали они старанія дабы сокрыть свое намѣреніе, но оно не могло быть долгое время безъизвѣстно Доктору. Благодѣяніе, кое онъ почиталъ за долгъ оказать своему питомцу, заставило его обратить свою ревность противъ той безчестной женщины. Онъ жаловался на нее суду, которой Христіяне имѣютъ въ Афинахъ и состоитъ изъ осьми стариковъ, коихъ могутъ они избирать въ осьми частяхъ города; но между тѣмъ какъ онъ старался о всемъ развѣдать, сія неистовая женщина оклеветала Г. Барлета многими преступными обвиненіями, передъ Кадіемъ Турецкимъ судіею. Нѣкоторые подарки принесенныя ею тамошнему начальнику привлекли его на ея сторону. Она получила столько власти, что велѣла задержать Доктора, на коего наложа цѣпи посадили въ темницу. Находящимся же въ городѣ Христіянамъ запрещено было даже и помышлять о вспоможеніи ему и жестокость простиралась даже до такого степени, что не дозволено имѣть съ нимъ никакого сообщенія. Лоримеръ же съ своею любовницею возвратился паки въ Венецію.
Г. Бельшеръ, молодой Англинской путешественникъ, человѣкъ предостойной познакомясь по случаю съ Кавалеромъ Грандиссономъ на островѣ Кандіи, и восчувствовавъ къ нему ту благородную дружбу, которая основывается на сходствѣ добродѣтельнѣйшихъ ихъ склонностей, прибылъ въ самое то время въ Афины. Онъ узналъ о нещастіи Доктора отъ одного изъ осьми старцевъ Христіянскаго судилища. Сіи благочестивые старики весьма жестоко были угнѣтаемы; но какъ та безчестная женщина вмѣщала законъ и государственныя дѣла въ свои оклевенія, то они съ великимъ прискорбіемъ взирали на то приказаніе, которое принуждало ихъ къ молчанію. Имя, о которомъ Г. Бельшеръ вспомнилъ, что слыхалъ часто съ любовію произносимое своимъ другомъ, въ туже минуту возбудило всю его ревность. Онъ поспѣша тайнымъ образомъ отобрать извѣстія уважилъ ихъ сколько было можно; и зная что Кавалеръ находился въ то время въ Константинополѣ, отправилъ къ нему нарочнаго съ своими изьясненіями и документами имъ собранными.
Столь неожидаемое извѣстіе причинило не менѣе удивленія сколько и прискорбія Кавалеру Грандиссону. Онъ тотчасъ изьяснилъ оное Англинскому Посланнику, которой уважилъ сей случай всѣмъ могущественнымъ Христіянскимъ Министрамъ и они по принесеннымъ Визирю съ общаго согласія жалобамъ легко получили приказаніе объ освобожденіи Доктора. Кавалеръ не довѣряяся довольно тщанію Чауса посыланнаго съ симъ дѣломъ принялъ намѣреніе ѣхать съ нимъ, дабы во всемъ ускоритъ своимъ отъѣздомъ. Онъ прибылъ въ Афины въ самой тотъ день, когда Турецкое правосудіе, какъ освѣдомились отъ начальника, долженствовало осудить Г. Барлета принять роковую веревку. При столь скоропостижной опасности Докторъ сталъ Кавалеру Грандиссону гораздо любезнѣе нежели прежде. Такое щастливое вспомоществованіе толико же любезнымъ учинило и Кавалера Доктору; а въ взаимной своей нѣжности они не менѣе восчувствовали оной къ Г. Бельшеру, которой не токмо былъ первымъ орудіемъ сего радостнаго освобожденія, но и не желалъ оставить Афины не узрѣвъ Доктора освобожденнаго отъ гибели и не щадилъ ни стараній ниже своего кошелька, дабы приговоръ былъ на нѣсколько дней отсроченъ. Вотъ случай соединившій ихъ тѣсною дружбою. Она началась между молодыми особами по сходству ихъ свойствъ. Ихъ то милости Г. Барлетъ обязанъ тою честію, которую они ему оба оказываютъ почитая его какъ родителя, и величайшее его удовольствіе даже до сего времени состоитъ въ томъ, дабы писать къ Г. Бельшеру о всемъ касательно до жизни и дѣяній такого человѣка, коего одинъ поставляетъ себѣ за образецъ, а другой почитаетъ за славу человѣческаго рода.
Докторъ нѣсколько времени не зналъ того участія, которое Лоримеръ имѣлъ въ его нещастіи. Сей несмысленной молодой человѣкъ писалъ въ Англію въ весьма чувствительвыхъ выраженіяхъ изьявляя свое прискорбіе по причинѣ той опасности, коей его надзиратель подвергся между Турками и его родитель принялъ всевозможныя мѣры, при столь дальномъ разстояніи подать помощь Доктору; во весьма вѣроятно, что сія помощь пришла бы очень поздо.
Но поелику родитель не могъ и подумать, чтобъ его сынъ имѣлъ въ семъ заговорѣ участіе; то едва только освѣдомился о благополучномъ освобожденіи Г. Барлета, то и заклиналъ его не допущать его сына до худыхъ склонностей. Докторъ равно ни мало не подозрѣвая въ томъ своего питомца безъ всякаго затрудненія возвратился въ Венецію изъ сожалѣнія какъ къ родителю такъ и сыну. Онъ съ величайшимъ трудомъ исторгнулъ Лоримера изъ рукъ той безчестной женщины. Потомъ отправился съ нимъ въ Римъ. Но тамъ сей нещастной молодой человѣкъ не укрощая разпутныхъ своихъ склонностей учинился дѣйствительно жертвою оныхъ, и кончина его была облегченіемъ его родителю, Доктору и всѣмъ тѣмъ, съ коими онъ имѣлъ хотя нѣкую связь. При скончаніи своемъ онъ признался въ томъ злодѣйскомъ умыслѣ, въ коемъ его распутная любовница обвинила Доктора въ Венеціи и въ участіи, кое онъ имѣлъ въ оклеветаніяхъ въ Афинахъ. Сіе признаніе и обстоятельства его кончины привели Доктора въ такую печаль, что онъ впалъ въ болѣзнь, отъ которой съ великимъ трудомъ выздоровѣлъ.
Въ теченіе сего времени Кавалеръ Грандиссонъ былъ уже въ нѣкоторыхъ частяхъ Асіи и Африки, а особливо довольно долгое время пробылъ въ Египтѣ, пользуясь всѣми случаями дабы продолжать свою переписку съ Г. Бельшеромъ и Докторомъ. По возвращеніи своемъ въ Италію, гдѣ оба друзья его ожидали, онъ склонилъ Доктора быть сотоварищемъ Г. Бельшеру въ нѣкоторыхъ другихъ путешествіяхъ, кои онъ имъ предпринять совѣтовалъ, подъ тѣмъ видомъ будто самъ надѣется отъ того получить такое просвѣщеніе, коего онъ не имѣлъ времени и пріобрѣстъ собственными своими глазами. Онъ снабдилъ ихъ деньгами потребными на расходы въ семъ предпріятіи. Онъ зналъ что у Г. Бельшера была такая мачиха, что лишила его съ нѣкотораго времени двухъ третей его пенсіи. А когда его другъ желалъ отказаться отъ столь великодушнаго условія; то онъ поставлялъ первою причиною, что такое путешествіе послужитъ къ совершенному возстановленію здоровья Доктора, которой обѣимъ имъ равно былъ дорогъ и любезенъ. Онъ всегда имѣлъ доводы дабы уменшать замѣшательство тѣхъ, коихъ онъ желалъ обязать и склонять ихъ принимать его благодѣянія какъ такой долгъ или такое приношеніе коимъ онъ имъ былъ обязанъ.
Когда его друзья объѣзжали тѣ мѣста, о коихъ онъ имъ предложилъ, въ то время онъ безпрестанно находился то въ Болоніи то во Флоренціи, гдѣ нѣкоторыя обстоятельства весьма много причинили ему замѣшательства. Г. Бельшеръ и Докторъ осмотрѣли вмѣстѣ главнѣйшіе острова Архипелага; послѣ чего молодой путешественникъ обратилъ свои намѣренія къ Асіи а Г. Барлетъ нашедъ корабль возвращающійся въ Италію воспользовался случаемъ отправишься въ Ливорну. Видя что здоровье его поправилось и зная что Кавалеръ Грандиссонъ съ нетерпѣливостію ожидалъ отъ своего родителя приказанія возвратиться въ Англію не сумнѣвался онъ чтобъ его присудствіе не было ему любезно для заключенія нѣкоторыхъ обязательствъ, о коихъ онъ былъ извѣстенъ. Въ самомъ дѣлѣ Кавалеръ весьма обрадовался его прибытію и вскорѣ отправился въ Парижъ, препоруча Миссъ Емилію его попеченіямъ.
До сихъ поръ, Миссъ Биронъ, составляющая утѣхи тѣхъ, кои имѣютъ щастіе васъ знать, прочли вы одни токмо выписки моихъ бумагъ, писанныя рукою моего племянника. Теперь же я присовокуплю къ сему нѣкоторыя обстоятельства касающіяся единственно до Г. Бельшера, о коемъ вы наиболѣе знать желали; но я не ручаюсь вамъ, чтобъ могъ легко остановится естьли вознамѣрюсь хвалитъ столь дражайшаго друга.
Г. Бельшеръ есть молодой человѣкъ весьма пріятнаго виду. Когда же я его назову вторымъ Сиромъ Карломъ Грандисономъ, то вы конечно возъимѣете весьма высокое мнѣніе о его разумѣ, учтивости и всѣхъ любвидостойныхъ его качествахъ. Онъ происходитъ отъ весьма знатной породы. Сиръ Генрихъ Бельшеръ, коего онъ единый сынъ, любитъ его нѣжно и держитъ во отдаленности противъ своей склонности наипаче противъ склонности своего сына съ того времени когда любезнѣйшей его другъ возвратился въ Англію. А сіе онъ дѣлаетъ изъ угожденія къ второй своей женѣ, женщинѣ властительной и злопамятной, которая во время вдовства обратила свои взоры на молодаго Бельшера, дабы вступитъ съ нимъ въ бракъ надѣясь склонитъ его остальною своею красотою, подкрѣпляемою великимъ богатствомъ. Не взирая на то ея намѣреніе было не безъизвѣстно его родителю, которой въ то же самое время говорилъ ей о любви; сынъ его объявилъ ей а можетъ быть нѣсколько по Кавалерски, что ему не нравятся ея предложенія. Отъ сего отказу она пришла въ чрезвычайный гнѣвъ. Она помышляла только о единомъ мщеніи и будучи небезъизвѣстна что все его щастіе зависѣло отъ его родителя пожелала принять попеченія отъ Сира Генриха, коего руку приняла единственно отъ своего гнѣва, и при томъ съ такими договорами чтобъ она имѣла равномѣрную силу, какъ надъ нимъ такъ и его сыномъ. Впрочемъ она въ скоромъ времени возъимѣла совершенную власть надъ разсудкомъ своего супруга. Г. Бельшеръ отправился въ путешествіе съ опредѣленною пенсіею, состоящею изъ шести сотъ фунтовъ Стерлинговъ. Она совершенно не имѣла спокойствія, пока не лишила его Четырехъ сотъ фунтовъ пенсіи; но и остальныя двѣсти столь худо были плачены, что молодой человѣкъ впалъ бы въ величайшія замѣшательства, естьлибъ не пріобрѣлъ на всегда готоваго вспомоществованія въ вѣрнѣйшей дружбѣ Кавалера Грандиссона. Не смотря на то увѣряютъ, что его мачиха имѣетъ хорошія качества и что во всемъ, выключая того что принадлежитъ до ея сына, она весьма, хорошо поступаетъ съ его родителемъ; но какъ она разумѣетъ дѣла, къ коимъ Сиръ Генрихъ не имѣетъ склонности, то и присвоила себѣ вольность разполагать всѣми доходами вообще, а чрезъ сіе-то его другъ не имѣетъ власти дѣлать ни малѣйшей щедрости безъ ея соучастія.