Я извѣстился о ихъ склонностяхъ и намѣреніяхъ. Все что я о нихъ ни узналъ принесло мнѣ великое удовольствіе. Племянница, говорятъ, вступила уже въ любовныя дѣла. Родитель ихъ будучи презираемъ всѣми послѣ злодѣйскаго своего покушенія на жизнь братнюю, уѣхалъ на острова, и по послѣднимъ извѣстіямъ узнали, что его здравіе и имѣніе находятся въ плачевномъ состояніи въ Барбадѣ. Можетъ быть его уже нѣтъ и на свѣтѣ. Я просилъ Г. Сильвестра склонить трехъ молодыхъ особъ своими совѣтами разсудить нѣсколько о своемъ поступкѣ. Я ему сказалъ, что намѣренъ поступить съ ними милостиво; что я просилъ у нихъ довѣренности, дабы сами извѣстили меня о своемъ состояніи и что рѣшился въ память ихъ дяди оказать имъ всякія услуги. Словомъ, сказалъ я Г. Сильвестру, увѣрьте ихъ что малодушіе другаго не можетъ учинить меня малодушнымъ.

Онъ вышелъ отъ меня будучи весьма доволенъ и два часа спустя засвидѣтельствовалъ мнѣ письменно благодарность имъ покровительствуемыхъ, прося у меня по ихъ прозьбѣ позволенія привести ихъ ко мнѣ послѣ обѣда. Но какъ нѣкоторыя посѣщенія и другіе недосуги занимавшія меня остальное время дня не позволяли мнѣ принять ихъ такъ скоро, какъ я того желалъ; то и просилъ ихъ пожаловать ко мнѣ къ ужину съ добродушнымъ ихъ адвокатомъ.

Я предполагаю, что въ Колнеброкѣ всѣ находятся въ добромъ здравіи, куда я не пошлю письма до тѣхъ поръ, пока ни присовокуплю къ сему повѣствованію обстоятельствъ нашего свиданія.

Въ пятницу въ вечеру.

Г. Сильвестръ, съ видомъ изьявляющимъ сердечное его удовольствіе, представилъ мнѣ сперва Миссъ Данби, потомъ обѣихъ ея братьевъ, которые приняли первыя мои ласки съ нѣкіимъ замѣшательствомъ, какъ будто бы заслуживали какую укоризну или искренно жалѣли о томъ, что были предупреждены. Сестра имѣла видъ гораздо вольнѣе, будучи не менѣе отъ того скромна; а посему-то я и судилъ, что она менѣе была хулы достойна нежели ея братья, кои, какъ весьма вѣроятно кажется, ею управляли. Миссъ Данби весьма любезная молодая особа. Г. Томасъ и Г. Едуардъ Данби, равно молоды, милой физіономіи и разумны.

Съ первой минуты я уничтожилъ въ нихъ всякое безпокойство и мы сѣли всѣ съ видомъ довѣренности и дружбы. Я не желаю васъ утруждать, сказалъ я имъ, чтеніемъ завѣщанія вашего дяди; довольно будетъ повторить вамъ то, о чемъ уже вы извѣстились отъ Г. Сильвестра, каждому изъ васъ опредѣлено по тысячѣ фунтовъ Стерлинговъ.

Они поклонились мнѣ весьма низко; а старшей братъ обьявилъ мнѣ, что они принимаютъ отказанное имъ по духовной.

Я паки началъ говорить: еще три тысячи фунтовъ надлежитъ роздать бѣднымъ, по волѣ душеприкащика. Есть еще нѣсколько подарковъ, кои назначены тремъ или четыремъ друзьямъ вашего дяди. Остальное же имѣніе, состоящее почти изъ двадсяти четырехъ тысячъ фунтовъ Стерлинговъ, отказано по духовной душеприкащику, коего онъ также называетъ общимъ наслѣдникомъ; ето такая милость, которой онъ столь же мало желалъ, сколько и надѣялся.

Старшій братъ сказалъ, наклоня ко мнѣ голову: Богъ да благословитъ оное въ рукахъ вашихъ! младшей присовокупилъ къ тому: оно досталось въ руки честнѣйшему человѣку. Молодая дѣвица пошевелила губами; и хотя не произнесла ни единаго слова, но я читалъ въ глазахъ ея, что она мнѣ тогожъ желала.

Мнѣ кажется, дражайшій Докторъ, что весьма было бы невеликодушно держать людей въ недоумѣніи, хотя бы то было и съ намѣреніемъ имъ услужить. Удовольствіе, кое находятъ приводя другихъ въ удивленіе, не отъ инаго чего происходитъ въ подобномъ сему случаѣ, какъ отъ тщеславія заключающаго въ себѣ нѣкое оскорбленіе. Я чрезвычайно желаю, сказалъ я имъ, быть вамъ полезнымъ. Изьяснитесь мнѣ обстоятельно, государи мои, можетъ быть я буду просить позволенія у вашей сестрицы переговорить съ нею на единѣ, что вы надѣялись получишь отъ вашего дяди? что нужно было, дабы слѣдовать съ нѣкоею выгодою тому намѣренію, съ какимъ каждый изъ васъ разположенъ былъ вступить въ свѣтъ? Я увѣрялъ Г. Сильвестра, что готовъ оказать вамъ всякія услуги. Но вы, Г. мой, (оборотясь къ старшему, которой хотѣлъ было говорить) разсудите пожалуйте о томъ, прежде нежели станете мнѣ отвѣчать. Ето дѣло весьма важное. Не скрывайте отъ меня ничего. Я люблю откровенность и истинну. Я выду на часъ, а вы можете въ сіе время посовѣтоваться. Вы меня увѣдомьте, когда примете свои рѣшенія.

Я пошелъ въ кабинетъ и по прошествіи нѣкоего времени они велели мнѣ сказать, что ожидаютъ моихъ приказаній. Я возвратился къ нимъ. Они смотрѣли нѣсколько минутъ другъ на друга. Говорите, Г. мой, сказалъ я ему. Не опасайтесь мнѣ изьясниться. Считайте меня по вашему дядюшкѣ за своего брата. Старшей хотѣлъ лишь говорить, но видя его колеблющагося при первыхъ словахъ я повторилъ, говорите смѣлѣе. Я хочу самъ открыть вамъ къ тому путь. Какое теперь ваше состояніе, Г. мой? къ чему склонны теперь ваши способности?

Родитель мои, Г. мой, нещастія моего родителя…

Не будемъ о томъ говорить, Г. Данби. Предадимъ забвенію бытіе вашего родителя. Я полагаю, что всѣ ваши чаянія основывались на милости вашего дяди.

Дядя мой воспиталъ насъ… дядя мой, какъ мнѣ такъ и моему брату, далъ по тысячѣ гвиней для пріученія насъ къ торговлѣ. У насъ еще есть по пяти сотъ, а остальныя находятся у вѣрныхъ людей.

Дядя вашъ, Г. мой, былъ человѣкъ предостойной. Мы должны имѣть на всегда почтеніе къ его памяти. А въ какой торгъ вы вступили, Г. мои?

Въ торгъ производимой въ Западной Индіи.

Какія же ваши намѣренія въ семъ промыслѣ?

Я весьма бы иного получилъ по онымъ, Г. мой, естьлибъ Богу угодно было… Купецъ, къ коему я пріобщился, предлагалъ моему дядѣ что беретъ меня къ себѣ въ четвертую долю, а по прошествіи года хотѣлъ взять меня въ половину.

Сіе намѣреніе приноситъ вамъ великую честь, Г. мой, и доказываетъ что онъ весьма доволенъ вашимъ поведеніемъ. Купецъ вашъ имѣетъ ли и теперь таковое разположеніе?

Ахъ! Г. мой.

А съ какими договорами, Г. мой, желаетъ онъ принять васъ въ четвертую долю?

Съ тѣмъ договоромъ, Г. мой, дабы дать ему четыре тысячи гвиней. Но мой дядюшка говорилъ намъ, чтобъ мы болѣе трехъ тысячь не надѣялись; выключая его первой щедрости: а когда онъ извѣстился о смерти и поведеніи моего родителя, то обьявилъ намъ, что мы ничего болѣе не должны отъ него надѣяться. По истиннѣ сказать тысяча фунтовъ Стерлинговъ, кои онъ намъ оставляетъ по своей духовной, весьма превосходитъ наше чаяніе.

Я люблю вашу откровенность. Но скажите мнѣ, полезны ли будутъ четыре тысячи гвиней для вашего состоянія?

Естьли говоритъ вамъ съ сущею откровенностію, Г. мой, то сообщникъ мой имѣлъ намѣреніе, когда бы не воспослѣдовало какой перемѣны, выдать за меня по прошествіи года свою племянницу и тогда принять меня въ половинную долю своего промысла: а по сей-то причинѣ мое имѣніе вдругъ бы усугубилось,

Любители вы сію племянницу?

О! Г. мой, люблю ли я ее!

И увѣрены ли вы, что она имѣетъ, равныя къ вамъ чувствованія?

Естьлибъ ея дядя… я конечно въ томъ увѣренъ, Г. мой, естьлибъ ея дядя могъ на то склонить моего.

Хорошо, Г. мой, я заступаю, теперь мѣсто вашего дяди. Но выслушаемъ вашего братца. Что вы скажите, Г. Едуардъ? Желаете ли и вы также меня увѣдомить о своемъ состояніи и о намѣреніяхъ?

Одинъ богатой купецъ, Г. мой, торгующей французскими винами взялъ меня къ себѣ; онъ препоручилъ мнѣ всѣ свои торги, и я думаю что онъ намѣренъ былъ раздѣлить свое имѣніе между мною и своимъ племянникомъ, естьлибъ я могъ доставить ему половину его капитала.

А въ какой суммѣ имѣли вы нужду? О? Г. мой! мнѣ нужно было имѣть шесть тысячь фунтовъ Стерлинговъ. Но естьлибъ мой дядюшка опредѣлилъ мнѣ и три тысячи фунтовъ, въ коихъ онъ меня сперва обнадѣжилъ; то я могъ бы достать другую половину за небольшой процентъ. Я пріобрѣлъ бы себѣ чрезъ то добрую славу.

Но естьли каждый изъ васъ надѣялся получишь не болѣе трехъ тысячь гвиней; то какъ вы думали, кудабы онъ, употребилъ остальное свое имѣніе?