Сиротенко, он в Кундузе покрышками торговал - но Сиротенко тоже по замене ушел в феврале 1982 года, на место замполита восьмерки прислали старшего лейтенанта Кацоева.

Сережа Листопад практически был вечным дежурным по батальону, а зенитчики и связисты, обслугой штаба батальона.

Кажется, летом 1982 года, Сереже поступили ЗУ-23-2, это спаренные зенитные пулеметы. Первый и последний раз при мне зенитчики выехали с нами "на колонну". Пулеметы установили на

ГАЗ-66, построились и пошли. Пока до ущелья шли, они поливали

"зеленку" - было внушительно. Ребята броники поснимали - жарко, на прогулку выехали, командира рядом нет; за ущельем, после воронки, мне Саша Коняев (позывной "Замок", всегда колонны замыкал) потом рассказал:

- Они выехали из ущелья, остановились на обочине, и начали перезаряжать пулеметы, стволы задрали вверх, "духи" точно поджидали, из гранатомета по кабине, а из стрелкового по пулеметчикам, всех снесло, последние машины колонны прошмыгнули не останавливаясь, а я прямо на духов вылетел. Покрошили их, вертушки довершили, а что толку: пятерых ребят потеряли, пятый в госпитале скончался, притащили искореженный ГАЗон. Ты его, наверное, видел на свалке.

Александр:

_СТРОГИЙ ВЫГОВОР._

За всю службу в Афгане у меня было одно взыскание - строгий выговор: "За нетактичное обращение с военнопленными".

В июле 1982 - ротный в отпуске - я за него, завтра колонна, необходимо перед ней прошерстить близлежащие кишлачки. Каждой группе дали направление, удаление от батальона не более десяти километров.

Утром прямо от КПП я с группой перебрался через речку, потом прошли зеленку, это где-то метров 300-400, а затем на горное плато. Вдалеке кишлак виднеется, подходим к нему, слева очередь, как учили в автошколе: "Противник слева, справа - слева перебежками по одному в направлении…". Подскакиваем к расщелине, там два красавца коня стоят, а людей нет, я даю команду на поиск, через пару минут вытаскиваем из ниши в горе двух духов, кричат: "Дуст, дуст!", какой на хер дуст, разрываю одному рубашку на плече, а там след от приклада, а потом еще и оружие нашли. Бойцы - разрешите нам его кончить! У меня удар послабже, я одного со всей дури в дыню, и говорю Махметкулову Эрику, замкомвзводу: "Бери коней, духов свяжи и в батальон, доложишь по связи, что добрался".

К ужину приходим в расположение, Эрик на крыльце меня встречает: "Комбат злой, сразу сказал, чтобы к нему". Я думаю, что такое? - оружие принес, духов взял - не к чему прикопаться. Захожу, докладываю.

- Ты духов брал? Дежурный по штабу, привести пленных.

Вводят, а у моего челюсть отвисла, раздулась - минимум двойной перелом, тот, что слева, сфотографированы напротив нашей караулки.

- Лейтенант, это главарь банды. Если его не допросишь тебе строгач, понял?

Какой там допрос, он, наверное, забыл как самого звать, я на взыскание и согласился. Коней стреножили и отправили пастись. В часа два ночи прибегает посыльный по штабу: "Вас комбат вызывает", - думаю, наверное опять в засаду? А у комбата в кубрике офицер сидит, уже оба довольно поддатые, служили вместе в Союзе. И такой разговор идет:

- Вот мои офицеры со ста метров в пятак попадут.

- А мои… с одного удара духа мочат!

Дает мне кружку самогона:

- Не обижайся за взыскание. Вас всех е..ть надо.

Думаю, засадой тут не пахнет. Показал, что могу, и пошел спать. В четыре часа взрыв за арыком на минном поле, конь перепрыгнул и подорвался на мине, батальон со всех дежурных средств, шквал огня - минут десять ничего слышно не было, затем затихло все.

Ночью, после спора комбатов, у того "духа", после моего удара пульс не прощупывался, сколько дежурный по штабу водой не обливал…

А второго ХАДовцы расстреляли через пару дней, после допросов. А допрашивать оне могли, СС (господин Гиммлер) - отдыхает.

Утром колонна, комбат инструктирует:

- Идете в Кабул, продай коня, перед Днем ВДВ надо браги наделать.

А куда его, в десант не лезет, к минометчикам в БТРД тоже не помещается, привязал его сзади к своему БТРу. И пошли. После

Мухамедки попали под перекрестный огонь, я командую:

- Стволы "елочкой", скорость "триста", - это когда "цепочку" ведешь, по связи: "Скорость - пять… десять… сорок… триста…", - это кто как может. Броне прикрыть коробочки, второй взвод постом в месте обстрела.

Проскочили, потерь нет, в колонне только пробоины по машинам.

В пустыне перед Кабулом остановились передохнуть:

- Екарный бабай, Махметкулов, а где же конь?

- Товарищ лейтенант, когда вышли, все было нормально, а при обстреле, когда скорость увеличили, он километра два бежал, а потом по асфальту стерся, одни постромки остались. На связь не выходил, потому что не боевые потери.

Вдалеке отара паслась, говорю Саше Козлову:

- Ты своими минометами по краю отары отработай так, чтобы никого не зацепить.

- Сделаем.

Прибегают пастухи:

- Командор, спасай! Душманы стреляют, помоги.

- Только в обмен на барана.

Написал им мандат на разрешение пасти отару от командования

Советских войск, он бумагу в чалму завернул, мы пока поразмялись, постреляли, они нам барана в БТРД.

Пошли дальше. В Кабуле, около скотного двора, это ближе к аэродрому, Саша Козлов начал торговать. Как налетели на него афганцы:

- Афган баран, Афган баран!

- Узбек баран, только из Термеза, с аэропорта.

Это надо было видеть, мы покатываемся со смеху, все руками машут, кричат - восточный базар. Короче, продали. По ходу купили сахара, прибыли в "Теплый стан", оставили колонну, назад вернулись без происшествий.

Александр:

_"Водник", я "Калина" - ПРИЕМ._

Мой позывной был "Водник", позывные офицеров, согласно наставления СУВ (скрытого управления войсками), менялись периодически, нас начальник штаба бригады майор Масливец за это драл на каждой операции. Позывными занимался у нас Женя Сиваков - начальник связи батальона.