Сутра:

Ни бытие ,ни отсутствие бытия ,ни пустота ,ни полнота ,в это невозможно поверить ,и это выше органов восприятия . Это ребёнок ,который сидит с короной на голове и говорит — как же его можно назвать по имени?

Он смеётся ,играет ,находясь в медитации ; и днём ,и ночью делится божественным знанием . Он смеётся ,играет ,но ум его не обеспокоен ; такой безмятежный человек всегда с Богом .

И днём ,и ночью он растворяет ум в не-уме ,отбрасывает то ,во что можно верить ,и говорит о том ,во что верить нельзя . Он оставляет надежду ради безнадёжного . Брама ,творец ,говорит : « Я твой слуга ».

То ,что течёт вниз ,он направляет вверх ,йог сжигает своё сексуальное желание . Он высвобождает свои объятия ,сотрясает иллюзии ; Вишну ,который поддерживает вселенную ,омывает его стопы .

Умри ,йог ,умри . Умри ,ибо смерть сладка . Умри той смертью ,которой умер Горакх — и прозрел .

Великий индуистский поэт Сумитранандан Пант однажды спросил меня: « Кого в безбрежном море индуистской религии, с твоей точки, зрения можно назвать самыми яркими сияющими звёздами?» И я дал ему большой список: Кришна, Патанджали, Будда, Махавира, Нагарджуна, Шанкара, Горакх, Кабир, Нанак, Мира, Рамакришна, Кришнамурти. Когда я сказал это, Сумитранандан Пант закрыл глаза и погрузился в размышления.

Не так-то легко составлять такой список, потому что индийское небо наполнено столькими звёздами. Кого выбрать, кого исключить? Сумитранандан был прекрасным человеком, необычайно мягким, необычайно приятным, женственным. Даже в старости на его лице сохранялась свежесть, как и должно быть. Он становился всё более и более красивым. Я начал читать выражение, которое появлялось и исчезало на его лице. Ему также было трудно. Некоторые имена, которые естественным образом хотелось включить, не присутствовали в моём списке. Там не хватало имени Рамы.

Он открыл глаза и сказал: «Ты исключил Раму!»

Я сказал: « Поскольку ты позволил мне выбрать только двенадцать, мне пришлось убрать многие имена. И поэтому я выбрал только эти двенадцать человек, которые сделали определённый вклад. Рама не сделал естественного вклада, а Кришна сделал. Вот почему индуисты назвали Кришну полной инкарнацией, но только не Раму!»

И он ещё сказал мне: « А можешь ли ты дать мне семь имён?» Теперь вопрос стал ещё более сложным.

И я дал ему семь имён: « Кришна, Будда, Махавира, Шанкара, Горакх, Кабир».

Он сказал: « Ты исключил пять, на каком основании ты сделал это?»

Я сказал: « Нагарджуна содержится в Будде; то, что присутствовало в Будде в виде семени, расцвело в нём. И поэтому, если уж обязательно нужно кого-то исключить, Нагарджуну можно отбросить. Деревья могут быть отброшены, но только не семена. Потому что семена снова станут деревьями. Они станут новыми деревьями. Когда рождается Будда, сотни Нагарджун снова родятся, но ни один Нагарджуна не может дать рождения Будде. Будда — это исток Ганга, Нагарджуна - это место паломничества, которое встречается вам по течению Ганга. Это прекрасно, но если вам нужно кого-то исключить, то, в таком случае можно пожертвовать местом паломничества, но не самим истоком, не Гангом!

Подобным образом в Будду включён Кришнамурти, это новое издание Будды, самое свежее, которое говорит на современном языке. Но отличие только в языке. Кришнамурти — это расширение последней сутры Будды: сто дипо бхаво — будь светом себе. Комментарий на эту сутру, глубокий, безгранично важный, значительный, но он всё равно лишь комментарий, комментарий к этим словам: будь светом себе. Апо дипо бхаво . Это были последние слова Будды на этой земле. Перед тем как оставить своё тело, он дал эту главную сутру, как будто бы сокровище всей его жизни, всего его жизненного опыта содержалось в этих словах, в этой маленькой сутре.

Рамакришну можно легко включить в Кришну. Миру и Нанака можно растворить в Кабире. Они подобны ветвям его дерева. Создаётся такое ощущение, что половина Кабира проявилась в Нанаке, а половина проявилась в Мире. В Нанаке проявлен мужской аспект Кабира, поэтому не удивительно то, что сикхизм стал воинствующей религией, религией солдат. В Мире проявлен женский аспект Кабира, и поэтому в ней появляется такая сладость, такое благоухание, и вся эта музыка отражается от колокольчиков Миры. Мира поёт в Кабире на эктаре, а Нанак в Кабире говорит речи. Оба они содержатся в Кабире».

И я сказал: « Вот таким образом возник этот список из семи имён».

Ему стало очень интересно, и он сказал: « А если бы тебе пришлось составить список из пяти имён?»

Я сказал: « Это для меня было бы даже ещё труднее».

И я дал ему такой список: « Кришна, Патанджали, Будда, Махавира, Горакх». Потому что Кабир растворён в Горакхе. Горакх — это корень. Горакха нельзя оставить в сторонке. Шанкара же легко растворяется в Кришне. Он — продолжение Кришны, философская сторона Кришны.

Потом он сказал: « Ещё один раз: если оставить только четверых?»

И тогда я перечислил для него: « Кришна, Патанджали, Будда, Горакх». Потому что Махавира не слишком-то отличен от Будды. Небольшое отличие, он продолжение Будды, просто выражение их различное. Величие Махавиры можно передать величием Будды».

Он начал говорить: « Ещё всего лишь один раз. Пожалуйста, выбери троих!»

Я сказал ему: « Теперь это уже невозможно. Я не могу дальше никого отбрасывать. Эти четыре индивидуальности представляют собой четыре главных направления. Эти четыре измерения подобны четырём измерениям времени и пространства. Эти четыре руки подобны четырём рукам концепции Бога. На самом деле, есть только один Бог, но у Него четыре руки. И оставить одну руку будет всё равно, что отрезать её. Я не могу этого сделать. До сих пор я шёл у тебя на поводу. Я продолжал сокращать количество имён. Теперь же нужно будет резать руки, части тела, а я не могу на это пойти. Пожалуйста, не настаивай на таком насилии».