Прежде чем Кейла успела ответить, Мэт одной рукой обнял за плечи ее, а другой – Тиффани.

– Давайте улизнем через черный ход и избежим всей этой кутерьмы.

Кейла была так рада убежать от толпы на первом этаже, что не стала возражать.

Неудивительно, что Мэт и Кейла не обнимались по пути в госпиталь. Но и не спорили. Вместо этого они сидели на заднем сиденье, сохраняя вежливую сдержанность, в то время как Тиффани говорила и говорила на всевозможные темы. Ее словоохотливость вызвала у Кейлы даже какой-то благоговейный ужас. Она работала с политиками, которые относились к категории людей, не отличающихся сдержанностью, и тем не менее она никогда не слышала, чтобы кто-то говорил так же, не смолкая ни на минуту, как это делала Тиффани Минтир.

– Все в семье были потрясены, когда ты вчера позвонил и попросил подготовить бракосочетание, – продолжала Тиффани, пока они трое брели в лабораторию госпиталя, – Они не могли представить, что именно с Мэтом мог приключиться такой, подобный урагану, роман, но лично я верю в любовь с первого взгляда. Мне кажется, что это каким-то образом связано с нашей прошлой жизнью.

– Опять! – тяжко вздохнул Мэт. – Тиффани считает, что мы все живем на свете не в первый раз. Она твердо уверена, что мы жили в Джонстауне в 1889 году и нас унесло во время Потопа.

– Это правда, я действительно в это верю. – серьезно сказала Тиффани. – Я никогда не любила плавать. А помнишь, маленькой я терпеть не могла, когда меня умывали? Ведь даже шампунь травмировал меня как напоминание о моей трагической кончине в прошлой жизни.

– Это, конечно, не могло быть вызвано тем, что тебе в глаза попало мыло, а, Тиф? – спросил Мэт, посмеиваясь.

Тиффани не сдавалась.

– Ну а как насчет мгновенно возникшей между тобой и Кейлой связи? – настаивала она. – Ты сказал маме, что, едва встретив ее, ты тут же понял, что хочешь на ней жениться, и как можно скорее. Для меня очевидно, что вы вашу прошлую жизнь прожили вместе. Возможно, вы были возлюбленными, которые утонули во время Потопа, вцепившись друг в друга, когда их смыло волной.

Мэт вздохнул.

– Ты слишком часто смотрела эти фильмы о Потопе, Тиф.

Кейла молчала. Теория Тиффани о перевоплощении показалась ей не более эксцентричной, чем все остальное в этот странный день.

Она безучастно наблюдала, как лаборант наполнил пробирку ее кровью, хотя анализ был скорее формальностью, чем необходимостью, поскольку разрешение на брак было получено в порядке особой любезности со стороны судьи. Какая-то часть ее существа удивлялась собственной странной пассивности. Не собиралась ли она просто позволить Минтирам заставить себя пойти к алтарю? Время истекало, до четырех оставалось всего несколько часов.

Кристина уже прибыла в дом Минтиров, когда Мэт, Кейла и Тиффани вернулись из госпиталя. Едва Кейла взглянула на сестру, сидящую в столовой с горой еды на тарелке, как внезапно вышла из состояния оцепенения и инертности.

– Кристина, можно поговорить с тобой наедине? – спросила она очень милым тоном. – Может быть, наверху?

– Собираетесь обсудить стратегию? – Тон Люка был таким же сладеньким, как и ее. – Вы хорошие сестры, работаете, как слаженная команда. И у вас явно полоса везения.

– Всегда есть победители и побежденные, – с улыбкой сказала Кристина, глядя на него в упор. – К какой группе относишься ты, Люк?

Мэт, которого похитила одна из его тетушек, был на кухне, поэтому наверх близнецов проводил его брат Джон. Все трое пришли в спальню для гостей на третьем этаже, где был оставлен багаж Кристины. Женский костюм цвета слоновой кости, в пакете из химчистки, висел на наружной стороне дверцы стенного шкафа; на полу, в открытой обувной коробке, была пара туфель-лодочёк на высоких каблуках, в тон костюму.

– Кристина говорит, что ты наденешь это на церемонию бракосочетания, – любезно сказал Джон, кивая в сторону костюма. – Он действительно прелестный, Кейла.

– Я не знала, какого цвета блузку ты захочешь с ним надеть, поэтому привезла пять на выбор, Кейла, – нервно сказала Кристина, открывая дверцу стенного шкафа. – Здесь ярко-розовая, ярко-синяя, ярко-желтая, цвета тыквы и оливковая.

Джон удалился, оставив сестер наедине.

– Ну, так какой же цвет ты выбираешь? – спросила Кристина. Она все возилась с блузками, продолжая нервно болтать и избегая взгляда Кейлы. – А что ты скажешь о Минтирах? Мне все они нравятся, кроме его брата Люка. О, не правда ли, он противный? С тех пор, как я приехала, он постоянно отпускает шпильки в мой адрес.

– Я не хочу обсуждать Люка. Меня волнуешь ты. Кристина! Как ты могла?..

– Пожалуйста, не сердись, Кейла, – быстро перебила Кристина. – Хотя бы не слишком сердись. Ты понимаешь, что я сделала это только ради тебя… И ради ребенка тоже, конечно. Ведь это будет мой самый первый племенник или племянница.

– Я не хочу слышать никаких оправданий, Кристина! Ты рассказала Мэту о ребенке, несмотря на то что я просила тебя этого не делать. И не пытайся провести меня при помощи этой уловки с Люком – ты знала, что он все расскажет брату! Ты позаботилась об этом. А сейчас ты вступила в сговор, чтобы устроить мне западню с бракосочетанием с мужчиной, которого я…

– Если не хочешь выходить за него, не выходи, – резко перебила ее Кристина.

Кейла в изумлении уставилась на сестру. Вот уж чего она никак от нее не ожидала.

– Никто не собирается заставлять тебя выходить замуж под дулом пистолета, Кейла, – продолжала Кристина. – Если ты не хочешь, давай спустимся вниз и скажем всем, что бракосочетание отменяется.

Кейла была потрясена. Она представила, как, спустившись вниз, стоит среди всех этих улыбающихся лиц и сообщает им…

– Я… я не смогу сделать это, Кристина, – выпалила она.

– Конечно же, сможешь. Я пойду с тобой, если ты хочешь. Просто скажи, что ты передумала, и мы уедем. Моя машина стоит прямо перед домом, и я отвезу тебя назад в Вашингтон. Никто не будет держать тебя здесь против твоей воли, Кейла. Никто не собирается тащить тебя в церковь и заставлять говорить: «Да, я согласна».

Конечно, Кристина права. Сделав для себя это открытие, Кейла совсем растерялась. Это, конечно, нелегко, но она может уйти отсюда в любое время и не выходить замуж за Мэта.

Кейла вдруг ощутила сильную сухость во рту. Она с трудом проглотила комок в горле.

– Но… но Мэт… – Она замолчала, облизывая губы кончиком языка. – Для него было бы унизительно таким образом, публично, получить отставку. Его семья ждет, что мы поженимся, они все распланировали для бракосочетания, и они…

– Какое тебе дело до того, что Мэт будет унижен или что члены его семьи будут расстроены? – прервала ее Кристина.

– Ну, я… я знаю, каково быть отвергнутым. Помнишь, как Скотт Сарес порвал со мной и сразу же обручился с этой его тайной пособницей Викторией Диллон? Представь, что бы почувствовал Мэт, если бы я бросила его на глазах у всей его семьи, уверенной, что мы любим друг друга и что он женится на мне! Я… я просто не могу так оскорбить его.

– Значит, ты собираешься выйти за Мэта только потому, что тебе его жаль? – Кристина недоверчиво рассмеялась.

– Конечно, нет! Я бы никогда не вышла замуж из жалости!

– Я тебя не понимаю, Кейла. Ты намерена выйти за него или нет?

Кейла уставилась на нее.

– О, Кристина, я… я думаю, я намерена.

– Но ты хочешь этого? Ты действительно этого хочешь? Ты не просто сдаешься под давлением, устав сопротивляться?

– Я хочу этого, – сказала Кейла, и на этот раз ее не поразило собственное признание. – Кристина, я бы хотела немного побыть одна… одеться… и подумать.

– Я спущусь вниз и закончу ланч. Эти Минтиры мастера готовить! – Кристина быстро обняла ее. – Ты приняла правильное решение, Кейла.

Да, она приняла решение. Оставшись в комнате одна, Кейла наконец почувствовала, что полностью уверена в себе. И как зрелая, мыслящая женщина, она поняла, что выйти замуж за Мэта Минтира было во всех отношениях самым лучшим решением.