Рейф нашелся не сразу. Не хотелось лгать снова, но он понимал, что должен сделать это для Джилли, как бы тяжело не было.

– Последнее слово остается за ней. Возможно, через несколько месяцев.

Девушка опустила глаза, нежно поглаживая кольцо с гранатом.

– Желаю счастья вам обоим. Твоей невесте очень повезло, – сказала она вместо того, чтобы воскликнуть: «Нет, не делай этого, Рейф, я люблю тебя!»

Что же, насильно мил не будешь. Какой наивной надо быть, чтобы считать, что никто не сможет их разлучить!

Молодой человек тоже едва сдерживал себя, чтобы не закричать: «Все это неправда, милая, у меня никогда не будет никого, кроме тебя!» Он знал, что ни одна женщина не сможет сравниться с Джиллиан. Любовь к этой девушке захватила все его существо навсегда, до конца жизни.

Возникла неловкая пауза, но, к счастью, в гостиную вернулся Тони.

– Ты готов, Рейф? Джилли, моя девочка, поцелуй меня перед разлукой, – сказал Чамберз, печально улыбнувшись.

Джиллиан было грустно расставаться с Тони. Неизвестно, суждено ли встретиться вновь? У девушки возникло чувство, словно детство с огромной скоростью улетало в прошлое.

– Удачи тебе, – сказала она с любовью и нежностью. – Счастливого пути и успехов в делах по наследству.

– Будь здорова и счастлива, дорогая, – ответил молодой человек, делая вид, что ничего не знает о ее любви к другу. Он не сразу решился открыть стеклянную дверь, ведущую в гостиную, и немного постоял, глядя на Рейфа и Джилли, а войдя, сразу почувствовал скованность, с которой держались его друзья. Как больно видеть эту девушку, всегда веселую и жизнерадостную, грустной, с потупленным взором, а американского друга – сжимающим кулаки, чтобы скрыть истинные чувства! – Я благодарен за все, что ты сделала для Джорджи. – Тони приподнял подбородок девушки и нежно ее поцеловал. – Ты такая красивая, Джилли. И такая добрая. Счастливчику, который поведет тебя под венец, очень повезет. – Молодой человек многозначительно посмотрел на Рейфа и направился к выходу.

Рейф собрался последовать за другом, но девушка не могла позволить любимому уйти, не прикоснувшись к нему еще хоть раз. Порывисто обняв американца, она припала головой к его груди. Рейф закрыл глаза и прижал Джилли к себе, наслаждаясь внезапно выпавшим мгновением счастья. Еще немного, и он не смог бы отпустить ее, но его сильные руки разжались. Джилли почувствовала себя покинутой и бесконечно одинокой. Она все поняла, отступила на шаг и заглянула в глубокие озера глаз Рейфа. Потом подняла руку, на которой всегда носила подаренное любимым кольцо, и легонько коснулась его щеки.

– Я буду скучать, Рейф.

Боже! Нужно со всех ног бежать из этого дома, пока не произошло что-нибудь такое, о чем придется пожалеть!

– Прощай, – произнес молодой человек и, с трудом сохраняя самообладание, вышел из комнаты.

Да хранит тебя Бог, мой любимый! Чувствуя, как глаза застилают слезы, девушка выпрямилась и направилась к себе.

Не прошло и двух дней, как Рейф стоял на палубе быстроходного судна с названием «Леди Виктория». Прекрасная скорость, думал Рейф, глядя туда, где за водами Атлантического океана скрылась Англия.

Так и не сумев заснуть, он вышел из каюты и поднялся наверх. Рейф беспокойно вышагивал взад-вперед по палубе, пока, наконец, не остановился, залюбовавшись бескрайним простором океана и вдыхая его соленый запах. Небо начинало проясняться, и первые робкие лучи солнца обещали теплый день. Американец радовался, как ребенок, возможности сменить одежду лондонского денди на узкие черные брюки из саржи, черную рубашку и кожаные сапоги. Вернувшись к привычной манере одеваться, молодой человек, наконец, перестал чувствовать себя чопорным манекеном.

Ухватившись тонкими пальцами за борт, Рейф смотрел туда, где, по его предположению, находилась Англия, где осталась любимая. Им овладела меланхолия. Неужели он поступил, как последний дурак?

Нет, ответил себе американец. Сделано то, что нужно было сделать. Узы, связывающие их, разорваны раз и навсегда, и у обоих появился шанс обрести счастье с кем-нибудь другим. Джилли свободна. Жестокие слова, потрясшие ее, перечеркнули как то, что связывало их в прошлом, так и то, что могло ожидать в будущем.

Услышав голоса, Рейф обернулся и увидел Тони, поднимавшегося с нижней палубы с каким-то матросом. Кто-кто, а он не оглядывался назад, предпочитая смотреть вперед, туда, где открывалось будущее.

Нужно последовать примеру друга, как бы тяжело не было без любимой.

– Прощай, – сказал Рейф своему прошлому, поворачиваясь навстречу завтрашнему дню.

ГЛАВА 14

– Не могу поверить, что он лгал! – взволнованно говорила Джилли подруге.

– В чем дело? – спросила Джоржи, оторвавшись от своего занятия. Художница делала наброски со щенков колли, весело резвящихся неподалеку. Было начало августа, и вот уже три месяца, как она, приняв приглашение подруги, гостила в ее родовом поместье в Дорсете. Окруженная тишиной и красотой этого места, Джорджи понемногу выздоравливала. И хотя этот процесс протекал медленно и болезненно, девушка приучала себя к мысли, что случившееся с ней осталось в далеком прошлом. Теперь ее беспокоило состояние подруги, сердечная рана которой еще не зарубцевалась. Она почти не вспоминала о техасце, но было видно, что Рейборн по-прежнему безраздельно владеет ее сердцем. Джилли хорошо умела скрывать свои чувства, но от подруги не укрывалось задумчивое выражение серых глаз, причину которого она хорошо знала.

– Вот письмо от Тори. Послушай, что она пишет: «Меня несказанно удивили твои слова о скорой женитьбе Рейфа. С чего ты взяла, что он собирается жениться?» Как тебе нравится?

– А твоя невестка уверена, что это не так?

– Конечно, – воскликнула Джилли.

– Слушай дальше.

«Насколько мне известно, Рейф вовсе не собирается связывать себя браком. Хотя дело вовсе не в недостатке лиц женского пола. Стоит ему лишь пальцем поманить, и все они бросятся ему на шею. И потом, сохранить помолвку в секрете в наших краях просто невозможно».

Прочитав отрывок, Джилли несколько минут сидела молча, глядя перед собой.

– Рейф никогда не лгал мне раньше.

У Джорджи, однако, были свои подозрения относительно этого техасца. По какой-то причине ему не хотелось, чтобы Джилли знала, как сильно он ее любит. Но что это за причина? Когда Тони, наконец, в одном из писем написал о наказании, постигшем Джейсона Кинсфорда, и когда она сама прочитала в одной из лондонских газет сообщение о внезапном отъезде насильника в Южную Африку, Джорджи изменила прежнее решение и распорядилась, чтобы полотно «Магдалина» немедленно отправили в Техас. Художница считала себя его должницей.

– Очевидно, у него были веские причины.

– Но ведь так нехорошо, нечестно! – воскликнула Джилли, теряя терпение.

Отложив альбом в сторону, Джорджи поудобнее устроилась в кресле.

– Ты все еще любишь его, да?

– Конечно, – не задумываясь, ответила Джилли. Бесполезно отрицать очевидное. Она пыталась забыть любимого. Принимала приглашения, которые раньше не привлекли бы ее внимания, и здесь, в Дорсете, и в Лондоне, куда она иногда наезжала по делам благотворительности. Приходилось бывать и на обедах, и на вечерах, и на балах. Везде ее осаждали толпы поклонников, которых можно было понять – Джилли молода, красива, принадлежит к знатному роду, и, самое главное, богата. Находясь в их окружении, девушка заставляла себя выбросить из головы мысли о Рейфе, но ничего не получалось. Никто не бередил ее душу и сердце, кроме него. Несколько мужчин, молодых и не очень, решались даже на поцелуи, но напрасно: они не трогали ее сердце. Ни один из мужчин не мог сравниться с Рейфом; девушка все еще помнила прикосновение его губ, и это волновало куда больше, чем ухаживания поклонников. Так почему же он все-таки обманул ее?

Джилли чувствовала, что душевное состояние подруги день ото дня улучшается, но бросить ее как раз в тот момент, когда ей удалось только-только выйти из этого ада отчаяния и пустоты, было бы нечестно и непорядочно с ее стороны.