В отдалении ревел мощными моторами строй грейдеров, и операторы заняли места в кабинах, уже опустив сверхпрочные четырёхметровые ножи к самой площадке. Любой, кто находился рядом с таким монстром на огромных, выше человеческого роста, метровой ширины колёсах, где кабина располагалась на шестиметровой высоте, испытывал невольный страх. Двенадцать колёс, по шесть с каждой стороны, попарно посаженных на три несущие оси, обеспечивали грейдеру скорость около сотни километров в час по пересечённой местности. Рабочая скорость движения зависела от твёрдости грунта, который предстояло срезать по верхушке, оставляя ровную, как стол, поверхность после прохода ножей. Перед въездом в центральный туннель, уводящий в пещерный лабиринт, было пусто — все инженерные машины и передвижные буровые установки собрались у противоположного ската горы, готовясь пробить новый туннель. Группы проходческих отрядов с переносными резаками и ультразвуковыми дробовиками выстроились рядом, готовясь раскрошить в пыль несколько огромных валунов, скатившихся с корявых склонов. Техники тянули кабели высокого напряжения, пристёгивая к стационарным лазерным платформам.

— Скоро, совсем скоро праздник достигнет высшей кульминации! — думали террастроители.

Обещанные премии — ничто по сравнению с возможностью растоптать, раскатать в блин чужие горы, для того чтобы человечество обрело ещё один мир!

Откуда рабочих посещали такие возвышенные мысли, знали только химики лабораторий крейсера «Будгард», изготовившие, как они окрестили, «коктейль патриотов»… К этому моменту секция, в которой располагались изыскательские лаборатории звездолёта, уже была эвакуирована после получения звездолётом повреждений. Но своё дело они сделали. Как и обещал майор-аналитик, террастроители не валялись пьяными под столами, не сходили с ума от глотка неожиданной передышки, помноженного на множество глотков алкоголя. Они готовились к своему празднику.

Отряд, возглавляемый Гризли, первым подготовил свою горнопроходческую машину, чтобы вцепиться множеством клыков в твёрдую породу. Сам Гризли, взвалив на плечо сорокакилограммовый бур, оттолкнув огромной ногой упор-фиксатор, как ненужную ему деталь, сейчас скалил зубы, громыхая по сторонам добродушным, разве что чрезмерно частым, смехом. Хмель в голове Гризли делал своё дело — звал на подвиги и требовал высвобождения всей энергии, накопленной за год работы по контракту. Он ощущал себя искрящим аккумулятором, который нельзя передерживать без нагрузки. В остальных проходчиках жило точно такое же ощущение. А в стороне от общего возбуждённого веселья оживал «Аллеган».

Операторам противометеоритных установок тоже не терпелось выяснить — кто из них лучший по профессии? Командор сказал: я обеспечу ваши установки целями, а вы уж постарайтесь…

В ином состоянии это заявление было бы встречено с недоверием. Но сейчас, когда рядом с турелями скорострельных автоматов — шампанское и коньяк, недоверия быть не могло. Артустановки ещё не приступили к работе, не начали поглощать энергетические обоймы, а вот бокалы уже опрокидывались один за другим!

— Полная выкладка. «Угроза Улью». Тройной боезапас. Готовность — десять минут, — выталкивал наружу Шериф, в голове которого всё ещё звучали воспоминания, перемешиваясь с информацией, которой поделился командор «Аллегана».

— Шериф, да что за блажь? Ты пьян, вот и всё, какая, к чёрту, Угроза Уль…

Охранник, пытающийся панибратски закинуть руку на плечо старшему команды, с которым провернул немало разных дел за годы работы в СВБ, отлетел на несколько шагов, по дороге сметая столы с салатницами.

— Ещё сомневающиеся есть? — всё так же пылая взглядом, оглядел он собравшихся. — Старшие групп — ко мне, остальным — исполнять!

Подчинённые Шерифу офицеры СВБ недоуменно переглянулись, но всё же вышли вперёд, а рядовые охранники, оседлав гравиплатформу, метнулись к «Аллегану», в оружейную комнату. Они и раньше видали, как накатывает ярость на старшего команды. Видали его и после более внушительных попоек. И успели узнать — каков бы ни был их начальник, но просто так слов на ветер не бросает. Даром, что контуженный в какой-то стычке на Светоче, о которой только и сказали когда-то, что силы безопасности Солнечной разогнали недовольных в системе Светоч. Что были применены щадящие спецсредства, что при восстановлении порядка пятеро человек погибли, несколько получили ранения. Виновные предстали перед трибуналом… Это уже потом, через несколько дней случилась настоящая трагедия, подробности которой новостные каналы раструбили по всем уголкам: группа транспортных звездолётов, следовавшая на учения, попала в мощный метеоритный поток, и роковая случайность при отказе автоматики противометеоритной защиты привела к гибели самого большого транспорта, на котором погибли несколько сотен солдат и офицеров из состава полка штурмовой пехоты, возвращавшиеся со Светоча, а также солдаты и офицеры охранных подразделений Светоча, включая спецназовцев патрульной службы. Новостные каналы смаковали подробности целый месяц, демонстрируя съёмки с места события. Однако Шериф никак и никогда не комментировал эти два случая. На тему умиротворения недовольных на Светоче он не разговаривал вообще. Что касается крушения транспортного звездолёта, когда его всё-таки доставали особо любопытные, интересуясь, как могло случиться, что несколько человек, и сам Шериф в их числе, выжили во время такой катастрофы, Шериф коротко отвечал: «Валялись пьяные в спасательном боте, чтобы Тор не заметил. Повезло».

На вопрос «а кто такой этот Тор», шериф сказал:

— Самый лучший лейтенант штурмовой пехоты…

Поскольку из него больше ничего нельзя было вытянуть, тема угасла и Шерифа оставили в покое. Кому какое дело, кто кому и за что натыкал в морду на Светоче? Там каждый год какие-нибудь беспорядки… Зачем было гонять большой полковой транспорт со штурмовой пехотой, тоже чужого ума дело…

— Старший, зачем бить-то? — спросил Шерифа его заместитель, тоже из бывших военных, связист с марсианской базы. Только он один и мог почти на равных разговаривать с начальником, но тем не менее не додумался бы хватать руками за плечи.

— Экономит время, у нас его и так почти не осталось, — ответил Шериф, наблюдая, как выкарабкивается из-под стола наполовину протрезвевший охранник.

— Бегом в оружейку! — рявкнул Шериф, исключая всякие неловкости от обиды. И уже вдогонку, — обратно вернёшься с гравиплатформой, захватишь амуницию для меня и старших групп!

Повторять не пришлось. Охранник, увидев, каким неожиданно серьёзным стал тон Шерифа, почувствовал — что-то здесь не так. Чёрт с ней, с оплеухой, за вчерашнее ещё и не такое стерпеть можно, но эта глупая вводная… Что-то не так, зря гонять по «Угрозе Улью» Шериф не стал бы.

— Но можно хотя бы объяснить, что ожидается и откуда тебе известно то, что неизвестно нам? — настаивал на ответах заместитель.

— Уязвлённое самолюбие? Сейчас я это исправлю. Слушайте сюда… Через двадцать, самое большее — тридцать минут, мы будем атакованы. Враг уже сбросил посадочные транспорты…

Подчинённые снова переглянулись. Кто-то приписывал мысленно эти несуразные вводные Шерифа ночной нерасторопности охранников у лифта, а кто-то посчитал просто желанием показать выпендрёж перед зарвавшимися террастроителями. И никто даже представить не мог, что всё это может быть правдой.

— Какие транспорты, Старший? Чьи?

— Никто пока не знает. Каких-то тварей, которые прямо сейчас жгут на высоких орбитах наши корабли. Поэтому «Аллеган» на поверхности… Кто-нибудь из вас обратил внимание, что со вчерашнего вечера отсутствует связь со всеми локациями, кроме Хамета?

— До сих пор не восстановлена, — подтвердил Старший второй группы. — С утра пытался поговорить с Оазисом-18, но…

— Нет больше Оазиса-18. Понятно? Это нашествие. И командор просит прикрыть его людей. Кто не верит — вот, — Шериф достал из нагрудного кармана кредитную карту с открытым кодом доступа и протянул её своим офицерам: — Если я выдумываю и ничего здесь происходить не будет, смело потратьте всё, что есть у меня на счёте. А у меня там много чего есть…