- -

"Данцун" с ревом преодолевал подъем.

Узкая дорога - почти тропа - змеей ползла вокруг огромных каменных глыб, поднимаясь все выше в горы. Местами машина зарывалась в мелкий гравий почти до днища, изредка буксовала, с ревом выплевывая из-под колес камни и дорожный сор. В такие минуты Серж стискивал руль до боли в руках. В голове билась одна мысль - алый сигнал!

Ментальный поводок раз в несколько минут колол висок острой болью. Марахов уже не однажды вспомнил недобрым словом всех родственников по материнской линии безвестного техника, который готовил это орудие пытки.

Руганью Агент Кубикса отгонял от себя страх.

Эта чертова дорога! И почему именно сейчас, когда время так дорого?!

Однако местный ками оказался милостив и вскоре гость Кинто выбрался к неприметной расщелине, выходящей прямо к дороге. Бросив "Данцун" с незаглушенным двигателем, Марахов проломился через хилые кустики придорожной растительности и вскоре оказался под невысоким каменным козырьком. Именно здесь Серж несколько недель назад спрятал комп и пару мелочей, наличие и суть назначения которых было бы затруднительно объяснить ханзаку.

Марахов достал из каменной щели сверток, укутанный в вечную пленку, и опустился на землю. Комп бесшумно распахнул полупрозрачный экран. Ментальный поводок разочарованной взвыл и умолк. Боль тоже ушла.

Страх - остался.

Серж лихорадочно перебирал команды управления капсулой, влезая все глубже и глубже в ее системы. Он уже видел кровавую полосу на экране. Он понимал мигающие слова и числа. Но еще не осознавал их.

Не давал себе осознать.

И лишь когда базовые алгоритмы и системы подтвердили внезапный сбой энергосистемы; когда бортовой мозг хронокапсулы с сожалением констатировал лептонный пробой большинства аккумуляторов; лишь тогда Марахов отпустил себя. И принял то, о чем предупреждала тревожно мерцающая кровавая надпись.

"Энергонакопители: 22.2% стандарта.

Критический предел: 67 часов".

У него оставалось чуть больше трех суток.

На все.

- -

Серый песок и мелкие выбеленные морем куски дерева хрустели под ногами.

Тропинка уже минут пять извивалась меж все плотнее смыкающихся стен ржавого металла. Ржавчина была морская - темная, плотная, вовсе не желающая отслаиваться широкими рыхлыми пластами, как то бывает на суше. Нет, она крепко держалась черно-охряной шкурой на громадных железных цистернах, погнутых подъемных механизмах и каких-то непонятных конструкциях, небрежно наваленных в этой дальней от города части Порта. Изредка на ржавье мелькали серо-белые проплешины соли.

Серж огляделся, шагнул в сторону с тропинки и скрылся среди плотной тени, которую отбрасывала какая-то замысловатая конструкция, похожая на давно издохшего кита. Через минуту он вышел из сумрака и отправился дальше по тропе. Там, позади, под слоем песка остались лежать обломки телефона, самого дешевого из тех, что попались ему вчера в магазине.

Серж прошел последние полсотни шагов по узкой тропинке меж тонущих в грязном песке конструкций и добрался до старого, возрастом в не меньше чем сотню лет, ангара. Строение было почти квадратным в плане, с одной единственной дверью, в которую упиралась тропинка. Впрочем, другие двери тут были не нужны. Во многих местах железной обшивки ангара мелькали щели и рваные дыры, а в одном месте кто-то выломал приличных размеров кусок.

Марахов осторожно постучал в дверь, криво висящую на одной петле. Еще раз стукнул. Подождал и стукнул дважды. Выждал минуту и потянул дверь на себя, стараясь отодвинуть ее как можно шире в сторону. Пару раз Серж тут уже бывал и каждый раз эта дверь награждала его изумительно плохо отчищающимися рыже-черными полосами на плаще.

Открылся темный зев, из которого тянуло запахом гниющих водорослей, дымом ларшавхи и, на удивление, слабым запахом дорогой парфюмерии. Марахов принюхался - да, пахло именно какими-то духами или чем-то подобным. Он переступил порог и сразу же отошел от двери, шагнув вправо.

Глаза постепенно привыкали к полутьме и он смог оглядеться.

Булькающий голос позвал его слева:

- Я здесь, господин северянин.

Марахов обернулся и в несколько шагов добрался до говорившего. На новеньком деревянном ящике с яркими оранжевыми и лиловыми наклейками сидел человек лет сорока, крепкий и невысокий. Желтый Тунец, человек одного из кланов контрабандистов. Человек в последний раз затянулся крохотной сигаретой из листьев ларшавхи, сплюнул на пальцы, потушил ее и сунул остаток сигареты в нагрудный карман болотного цвета балахона.

- Как… кхлям… добрались? - равнодушно пробулькал Тунец.

- Неплохо. Только однажды кто-то мелькнул. Черная таревская куртка и что-то синее на голове.

- Не беспокойтесь, господин. Это мой… кхлям… человек.

Марахов кивнул.

Человек поднялся с ящика и отвесил небрежный поклон.

- Ваш заказ готов, господин Серж Марахов.

- Это хорошо. Покажите.

Человек покачал головой.

- Подождем. Кхлям… недолго.

Несколько минут, и в стенку ангара дважды тихо стукнули.

- Все хорошо, за вами… кхлям… не следили, - булькнул Тунец, поднялся, прошел куда-то в глубь ангара и вернулся с маленькой пластиковой карточкой в руке.

Он протянул ее Марахову.

Тот внимательно осмотрел карточку, достал из внутреннего кармана маленькую монетку из палладия и отдал ее человеку в балахоне. Тунец извлек из кармана небольшое устройство, чиркнул им по монете и подождал результата. Трижды мигнул зеленый огонек. Человек довольно булькнул и спрятал монету и прибор в карман.

Тем временем Серж подошел к двери и еще раз осмотрел карточку. На ее светло-синей поверхности играли радужные разводы, а внутрь пластика был запечатан квадрат тонкой золотой фольги с его именем и парой длинных номеров.

- Это хороший товар, господин северянин, - заверил контрабандист. - Кхлям… он стоил хороших денег.

- И я хорошо заплатил за него.

Тунец довольно ухмыльнулся.

Серж спрятал карточку в карман и достал из другого кармана почти такую же. Он долго и осторожно жег пластик на огне зажигалки. Когда от карточки остался только сморщенный обгорелый кусок - разломал его и растер между пальцами.