Найл молча вскочил с кровати, подошел к своей сумке и достал из нее свадебный костюм.

– Ваша служанка забыла об этом, – сказал он, передавая пиджак и брюки леди Феннимор.

Крестная брезгливо улыбнулась и скрылась за дверью.

Фиона устало провела пальцами по своим волосам, на укладку которых парикмахер потратил больше часа, и сказала:

– Не срывай, пожалуйста, свою злость на крестной. Она уже пожилая женщина и больше всего на свете любит красиво одеваться и выходить в свет. Ее маленькие причуды никому не причиняют вреда, скорее наоборот, – девушка замолчала и после непродолжительной паузы продолжила, – она хочет, чтобы я была счастлива, и решила говорить всем знакомым, что мы поженились так поспешно потому, что очень любим друг друга, – сказав это, Фиона печально улыбнулась. Как бы ей хотелось, чтобы это было правдой.

– Ты права, – спокойно произнес Найл, – я вел себя бестактно и обязательно извинюсь перед ней за обедом.

– Советую тебе отрепетировать свою речь, обед через пятнадцать минут. А после него тебе придется переодеться.

Во время обеда Найл, верный своему слову, извинился перед леди Феннимор. Он взял ее пухлую руку и, поднеся к губам для поцелуя, сказал:

– Прошу вас принять мои извинения, миледи. Я не имел права выказывать свое плохое настроение, ведь вы в этом не виноваты.

Крестная вспыхнула и смутилась, как девушка, только что сошедшая со школьной скамьи.

Обед завершился ровно в восемь. Леди Феннимор первой встала из-за стола и торжественно произнесла:

– Нам пора идти.

Все поднялись, и только графиня Колонсей осталась на месте. Найл вопросительно посмотрел на Фиону, но та лишь пожала плечами.

Усаживаясь в экипаж, Найл спросил:

– Разве леди Макфи не едет с нами?

– Она не очень хорошо себя чувствует, – ответила крестная, – дорога утомила ее.

Найл и Фиона обменялись многозначительными взглядами. Уж им то хорошо было известно, как тяжело бывает в пути, особенно если приходится скрываться от всех и ночевать под открытым небом.

Когда они подъехали к дому, где ставился мюзикл, Найл с превеликой радостью покинул экипаж. Фиона всю дорогу прижималась к нему бедром, и мужчина уже находился на грани нервного срыва.

Они вошли в роскошно украшенный зал, и леди Феннимор сразу же принялась представлять молодоженов присутствующим. Найл был потрясен и некоторое время спустя спросил у Фионы:

– А здесь вообще есть хоть один человек, с которым твоя крестная не знакома?

Девушка улыбнулась:

– Крестная прожила в Эдинбурге всю жизнь, всегда выезжала, поэтому знакомых у нее очень много. Так что на твой вопрос я с уверенностью могу ответить нет.

– Хочешь пунша? – спросил Найл, беря Фиону под руку. Он предложил ей это только потому, что хотел увести подальше от крупного мужчины, который развлекал неподалеку двух молоденьких леди. Когда они проходили мимо этой троицы, Найл почувствовал, что Фиона вся напряглась.

Молодожены уже довольно далеко отошли от милой компании, как вдруг услышали позади себя громкий мужской голос:

– Фиона? Тебя ли я вижу?

Найл обернулся и удивленно взглянул на мужчину. Тот смотрел на Фиону откровенным взглядом собственника. Бедная девушка не знала куда себя деть и наконец тихим безразличным голосом произнесла:

– Энгус.

– Ты знакома с этим мужчиной? – спокойным голосом спросил Найл, хотя внутри у него все клокотало от негодования. Он готов был врезать ему по физиономии, потому что уже догадался, что это и есть тот самый Энгус Меджи, над которым подшучивала леди Феннимор.

– Да, – так же тихо ответила Фиона.

– Фиона, дорогая, неужели я снова вижу тебя, – слащавым голосом произнес Энгус, слегка картавя. Его спутницы нахмурились, и одна из них положила руку на плечо мужчины, но он не обратил на это внимания.

Энгус быстро подошел к Фионе, взял ее за руки и благоговейно их поцеловал. Девушка густо покраснела.

– Как поживаешь, Энгус? – спросила она, скрывая свое замешательство.

– Хорошо. А ты? Ты исчезла так внезапно, что я даже не успел с тобой попрощаться.

Найл внимательно разглядывал своего соперника. У мистера Меджи были очень выразительные глаза, которыми он плотоядно смотрел на Фиону. Ситуация показалась Найлу двусмысленной, а он этого терпеть не мог и потому отчетливо произнес:

– Женщина, которую вы пожираете взглядом, моя жена, – сказав это, он выхватил пальцы Фионы из рук ее бывшего возлюбленного.

Энгус отшатнулся.

– Извиняюсь, я этого не знал, – пробормотал он, продолжая смотреть на Фиону.

Спутницы мистера Меджи наконец ушли, и Найл не винил их за это. Разговор, который они вели, явно был только флиртом. Фиона же, проводив взглядом молодых леди, воспрянула духом и ехидным голосом произнесла:

– Догони Сюзанну, Энгус, не то упустишь шанс получить ее миллионы.

Лицо Энгуса стало пунцовым, его глаза потеряли свою выразительность.

– Вижу, ты совсем не изменилась, Фиона. У тебя по-прежнему острый язычок.

Девушка окончательно пришла в себя и улыбнулась ему, словно напроказивший ребенок.

– А ты, как всегда, бегаешь в поисках богатой невесты, – язвительно сказала Фиона. – Ты прав, мой язычок все такой же острый, но сама я сильно изменилась за последние три месяца. Теперь у меня есть муж, так что догоняй Сюзанну, Энгус, не стоит терять попусту время.

Энгус Меджи молча ушел.

Найл проводил его долгим взглядом, затем внимательно посмотрел на Фиону и спросил:

– Значит, он не считает тебя богатой невестой? А почему? Ведь ты являешься наследницей леди Феннимор, а у нее огромное состояние, которое достанется тебе.

Фиона вздохнула и покачала головой.

– Три месяца назад я была бедна как церковная мышь и не знала, что крестная собирается оставить мне свои деньги. Энгус же ищет себе жену с толстым кошельком.

Найл задумался над ее словами, а когда понял их истинный смысл, небрежно спросил:

– Значит, если бы ты три месяца назад знала, что являешься богатой наследницей, ваши отношения с этим слюнтяем сложились бы по-другому. Я прав?

– Наверное, прав, – тихо произнесла она, уголки ее рта опустились, – но сейчас я рада тому, что не знала этого, иначе я стала бы его женой, а не твоей.