– Мама, Мэгги – иностранка и не знает наших обычаев. Мы проживем здесь всего несколько недель. На это время я жду от тебя понимания. А от тебя, Мэгги, уважения к моей матери.

Девушка чувствовала себя; как набедокуривший ребенок. Все, что она могла сделать – надуться.

– Понятно? – Кристофер обратился сначала к Мэгги, потом к матери. – Понятно? – он требовал ответа, так как обе промолчали.

– Конечно, – резко ответила герцогиня. – Вряд ли в Лондоне найдется более понятливая дама, чем я.

– Мэгги?

– Я попытаюсь. Но ей не стоит обзывать меня.

– Она не будет.

Мэгги хотела, чтобы леди Торрингтон хоть на день приехала в Нью-Мексико. Несколько минут в коровнике пошли бы ей на пользу.

– Я буду уважать ее так, как она этого заслуживает.

Во взгляде Кристофера ясно читалось – этот ответ ему не понравился. По нахмуренному лицу герцогини было заметно то же самое. «Ну, – подумала Мэгги, – придется постараться».

За ужином Мэгги представили остальным членам семейства Тэлботов. Это формальное событие возглавлял герцог. Его жены не было – она лежала в постели с нервным приступом.

– Мама очень чувствительна, – извинилась Элизабет. – Волнение от вашего приезда вызвало нервное потрясение.

Молодой человек, которого Кристофер представил как младшего брата Родни, фыркнул при заявлении Элизабет о чувствительности матери.

– Она так же чувствительна, как дракон. Просто разыграла представление, чтобы Кристофер чувствовал себя виноватым из-за долгого отсутствия.

– Родни, как ты груб. Что подумает наша новая сестра? – спросил Джеймс, старший из братьев.

Мэгги решила, что Родни пьян. Она учуяла запах виски несмотря на то, что тот сидел далеко от нее.

– Кто? Наша новая, кто? – герцог окинул взглядом собравшихся. В черном вечернем костюме он смотрелся очень элегантно. Высокий, стройный, седовласый. Было очевидно, что решительные, сильные черты лица передались Кристоферу от отца. Слегка рассеянное выражение лица, выцветшие глаза, словно подернутые пеленой, и морщины вокруг говорили о почтенном возрасте.

– Наша новая сестра, отец, – нетерпеливо повторил Джеймс. – Кристофер женился, ты же знаешь.

– Конечно, знаю. Мелисса, Мелинда – что-то в этом роде.

– Магдалена, – подсказал Кристофер.

– О, интересное имя! Она папистка?

– Нет, папа. Она из Америки.

– Ну, тогда другое дело. Твой прапрадедушка, второй герцог Торрингтонский, подавил восстание американцев. И был убит. Хорошо, что у него остался сын, иначе нас бы не было на свете.

Мэгги почему-то почувствовала себя виноватой.

– Мне очень жаль, Ваша Светлость. Герцог с трудом пытался рассмотреть ее лицо.

– Не нужно жалеть, детка. Сомневаюсь, что его убила ты.

– Нет, сэр.

– Отец! – вмешался Родни. – Сейчас 1883 год. Она не могла убить его.

Через стол от Мэгги сидела единственная дама, которая ничего не говорила, лишь глотала пищу с каменным выражением лица. Ее представили как леди Стефан Тэлбот – Катарину, несчастную вдову Стефана. Неэмоциональная, как каменная, она была очень красива. Мягкие каштановые волосы обрамляли прекрасный овал лица. На бледной коже чуть выделялся румянец. Светло-карие глаза сочетались с цветом волос. Полные губы неодобрительно сжаты.

– Аделия! – позвал герцог. – Где Аделия?

– Мама в своей комнате. У нее опять расшалились нервы, – объяснил Джеймс.

– Нервы, что за вздор! – герцог, разрезавший пирог с говядиной, вдруг резко переменил тему. – Откуда вы?

– Из Нью-Мексико, сэр. – Если все семейные разговоры такие, как этот, то неудивительно, что Родни пьян, Джеймс слишком сдержан, Элизабет застенчива, а Катарина молчалива. – Это в Америке.

– Что вы говорите!

– И как велико ранчо моего мужа? – спросила Катарина.

– Теперь это ранчо не твоего мужа, – отрезал Джеймс. – Оно принадлежит Кристоферу и семье.

– В действительности, оно принадлежит Мэгги и мне, – вмешался Кристофер.

Джеймс бросил на брата колючий взгляд.

– Я отвечу на вопрос Катарины, – продолжил Кристофер. – Ранчо «Дель-Рио» занимает площадь сто тысяч акров. Его в свое время подарил семье Монтойя губернатор штата, а все владения Монтойя в пять раз больше. Мы постараемся разработать всю землю, но для этого нужно все хорошо спланировать.

– Планировать, как пасти скот? – с усмешкой спросил Джеймс.

– Кроме скота, есть много других работ, – не выдержала Мэгги. Все удивленно посмотрели на нее, как будто она сказала что-то не совсем приличное, затем отвернулись.

– Сколько стоит земля? – не унимался Джеймс. – Мы сейчас в затруднительном положении. Конечно, не только мы. С тех пор, как цены на сельскохозяйственную продукцию упали, стало трудно собирать арендную плату. Может быть, лучше продать землю, а деньги вложить во что-нибудь еще?

– Это неразумно! – категоричным тоном объявила Мэгги. – Моя земля – богатейшее пастбище на Западе, а рынок скота быстро растет.

Опять все уставились на нее, только Кристофер не удивился выступлению жены.

– Прости нас, Мэгги, – сказал Джеймс, – мы должны были помнить, что обсуждать дела в присутствии дам не стоит.

Разговор переключился на критику оперы, которую Джеймс и Родни смотрели несколько дней назад. Элизабет рассказала о новом артисте, восхищавшем весь Лондон. Катарина хранила молчание. Герцог пытался вставлять свои комментарии, не имеющие ничего общего с темой разговора, но на него никто не обращал внимания, и он вскоре замолчал.

Мэгги обед показался вечностью, но все когда-то кончается. Как только они с Кристофером остались одни, Мэгги с жаром набросилась на мужа:

– Ты не будешь продавать землю? Ты не можешь это сделать. Ранчо…

– Мэгги, успокойся, никто не будет продавать ранчо «Дель-Рио».

– Я категорически против продажи! Даже продав всю землю, ты не сможешь помочь ЭТОМУ! – она развела руками, имея в виду дом и всю его обстановку.

Перед обедом Элизабет показала ей дом, и Мэгги потеряла счет комнатам – для прислуги на чердаке, отдельные апартаменты для каждого члена семьи на втором этаже, общие и личные гостиные, кабинеты, библиотеки, на первом этаже – огромный холл, столовая, коридор, ведущий к бесчисленным кладовкам, помещению для мытья посуды, кухне, а в цокольном этаже еще ряд комнат – экономки, дворецкого, сапожника и еще неизвестно кого.

– Не могу понять, зачем вам нужна моя земля, такие люди должны быть богаты, как короли!

Кристофер усмехнулся.

– Когда-то Торрингтоны и были богаты, как короли. Но постепенно финансы истощились. У нас, конечно, есть источники доходов – в основном, это земля. Моя доля в корабельном бизнесе тоже помогает поддерживать семью.

Мэгги села на кровать, пытаясь понять эту странную страну и странный образ жизни английского общества.

– А что, никто из Торрингтонов не работает?

– Никто. Как ты поняла из разговора за обедом, Родни пьет и играет в карты, Джеймс проводит время, волочась за женщинами, отец впал в детство, ну а дамы заняты светскими приемами и немного благотворительностью.

– Ха! Неудивительно, что у вашей семьи нет денег!

Кристофер опять усмехнулся.

– Может, ты и права. Здесь все не так, как в Нью-Мексико.

– Мне там больше нравится.

– Ты могла остаться. Мэгги вздернула подбородок.

– Я хотела познакомиться с жизнью аристократов, но это не значит, что обязательно должна их полюбить. Я же не нравлюсь твоей семье.

– Я и не ожидал, что они тебя полюбят. Это потому, что ее не любит он? Интересно, ведь кое-когда жена ему нравится.

– Мэгги, ты приехала сюда по доброй воле и тебе будет намного легче, если постараешься побыстрее привыкнуть к английскому понятию о хороших манерах.

Ну, вот, опять Кристофер недоволен ее поведением. С другой стороны, если она решила завоевать мужа, нужно, видимо, постараться, чтобы он был доволен.

– Я подумаю.

– И, пожалуйста, не высказывай свое мнение по неженским вопросам. Оставляй их для наших личных бесед.