По аудитории прошла заметная волна. Еще бы! Здесь каждому были известны научные титулы этого мерзавца. Но многие лишь догадывались о его звании в КГБ. Это он запирал диссидентов в психиатрические больницы особого назначения. Это по его указанию, а возможно и методике, здоровых нормальных людей насильно вводимыми лекарствами лишали человеческой личности. Для меня не было разницы между Снежневским и Менгеле. Это были убийцы с врачебными дипломами, самые невероятные и самые страшные из всех убийц.

Прошедшая по аудитории волна объяснялась тем, что упоминание Снежневского в таком контексте было несомненной крамолой. Но она была не единственной во вступительной части моей лекции. Излагая историю магнитотерапии, я упомянул Галена, греческого врача конца первого начала второго века нашей эры, который написал, что лечение водянки магнитами было известно евреям в древнейшие времена. Что такое древнейшие времена с точки зрения античного врача? Что подразумевал Гален под термином водянка? Где найти соответствующие источники?

Вероятно, в пору Галена они были в Александрийской библиотеке, основанной во времена Птолемеев. Но, завоевав Александрию в восьмом веке, арабы уничтожили библиотеку, одно из чудес света. Их предводитель заявил, что все, достойное описания, есть в Коране. А если этого нет в Коране, значит не достойно упоминания и подлежит сожжению. Даже два слова «евреи» и «арабы» в таком контексте в ту пору были крамолой. А я продолжал:

— Но есть книга, которая не горит. Это Библия. В четвертой книге царств описывается, как древний врачеватель, пророк Элиша в девятом веке до нашей эры произвел первую в мире реанимацию, в том числе наложив на лоб ребенка магнит.

Позже, излагая возможности магнитотерапии, я снова упомянул пророка Элишу, так как сослался на замечательную работу моего способного и трудолюбивого диссертанта о влиянии магнитных полей на экспериментальных животных в терминальном состоянии.

Приятно, когда лекцию хорошо принимают. Но эту — было особенно приятно.

Уже в Киеве я получил магнитофонные бобины с записью и впервые услышал себя в качестве лектора. Вероятно, не только я получил и не только я услышал. Курировавший меня интеллигентный майор КГБ по-отечески пожурил за арабов и евреев, за академика Снежневского и за ссылки на Библию. А я по-швейковски простодушно возражал, что даже генеральный секретарь ЦК КПСС цитировал из Библии пророка Исайю: «Перекуют мечи на орала».

Прошло пять лет. В Рио-де-Жанейро проходил Пятнадцатый конгресс SICOT (Интернациональный Союз Хирургов-Ортопедов-Травматологов). В Советском Союзе я был абсолютно невыездным. Меня даже не выпустили в Польшу, когда я получил официальное приглашение Вроцлавского университета и министерства здравоохранения страны-сателлита прочитать курс лекций. А тут на Конгрессе я был представителем Израиля.

В кулуарах в перерыве после моего доклада от группы японских ортопедов, стоявших в нескольких метрах от нас, отделился мужчина средних лет и подошел ко мне. На табличке, прикрепленной к лацкану его пиджака, я прочел: «Проф. Охаши. Япония». Мне были знакомы его работы. Профессор Охаши поздравил меня с докладом и спросил:

— Как вы добрались до Рио-де-Жанейро?

Посчитав его вопрос простой любезностью, я ответил:

— Спасибо. Хорошо.

Он улыбнулся.

— Нет, я имею в виду, каким видом транспорта вы сюда добрались?

— Самолетом. Из Израиля в Нью-Йорк, а оттуда — в Рио-де-Жанейро.

Профессор Охаши что-то сказал по-японски своим коллегам. Улыбки засветились на их лицах.

— В 1975 году — (то есть за год до школы-семинара в Томске) — мы пригласили вас на конгресс в Киото. Зная советские нравы, приглашение было послано на адрес министерства здравоохранения Советского Союза. В нем сообщалось, что ваше участие в конгрессе бесплатно, мы оплачиваем полет в оба конца, ваше пребывание в гостинице и питание бесплатно, и от имени императора Японии вам будет вручена небольшая сумма денег на карманные расходы. Вскоре мы получили ответ, подписанный министром здравоохранения. Он благодарил за приглашение и выразил сожаление по поводу невозможности вашего участия в конгрессе, так как черепное ранение с наличием инородного тела в мозгу не позволяет вам лететь.

Я рассмеялся и уверил профессора Охаши в том, что даже не имел представления о приглашении. Вот когда мне стала ясна причина странной паузы во время телефонного разговора министра-академика товарища Петровского. Вероятно, в тот момент он размышлял, где и как произошла утечка информации, дошедшая до меня. Но я-то узнал об этом только сейчас, пять лет спустя.

Обрезание

Многое я узнавал с большим опозданием. Даже мое еврейство. Я ощущал его инстинктивно, не имея о нем представления. Я ощущал антисемитское выталкивание меня из окружающей среды, не понимая, почему оно происходит. Ведь абсолютно ничем, и в первую очередь — мировоззрением, я не отличался от большинства, окружавших меня. Но вслух я гордился моим еврейством только потому, что меня постоянно ущемляли как еврея. Во многих случаях именно это было причиной моей фронды.

Однажды позвонила мне заведующая детской поликлиникой. Вера Леонтьевна была фанатично предана здравоохранению. Хороший врач-педиатр. Но именно детская поликлиника была делом всей ее жизни. Я относился к ней с величайшим уважением.

— Ион Лазаревич, обращаюсь к вам с большой просьбой.

— Ваша просьба для меня приказ.

— У меня в поликлинике сейчас находится младенец с тяжелейшим парафимозом. Может быть, вы даже слышите его крик. Я прошу вас прооперировать его.

— Вера Леонтьевна, вы, вероятно, забыли, что я не уролог, а ортопед.

— Ничего я не забыла. Отец ребенка о-о-очень влиятельная личность. Он требует, понимаете, не просит, а требует, чтобы прооперировали именно вы.

— Вера Леонтьевна, вам отлично известно мое отношение к о-о-очень влиятельным личностям. Пошлите его…

— Я не могу послать. От них зависит наша поликлиника. Пожалуйста, не откажите мне. Пожалейте, в конце концов.

— Ладно. Пусть приготовят все к операции. Еду.

Бедный младенец изнемогал от крика. Головка полового члена, ущемленная воспалившейся крайней плотью, была уже темно-синего цвета. Оперировал я в боксе, отгороженном стеной то ли из сухой штукатурки, то ли из прессшпана. Звукопроницаемость идеальная. Почти сразу после рассечения крайней плоти младенец перестал кричать. Удаляя препуциум и накладывая стерильную салфетку, из озорства, зная, что меня слышит о-о-очень влиятельный, я запел арию Карася из оперы «Запорожец за Дунаем»: «Тэпэр я турок, нэ козак…». Но этого мне показалось мало. Я взял ребенка на руки и вынес родителям. Мама намеревалась взять его. Я сделал вид, что не заметил, и вручил ребенка отцу:

— Примите своего еврея.

Отец, возможно даже благодарный за то, что я избавил его младенца от страданий, готов был убить меня. Шутка ли! Сказать такому высоконачальственному украинцу, что его обрезанный сын — еврей.

Я был уверен, что эта циркумцизия будет единственной в моей врачебной практике. Я ведь ортопед.

Ночь на 31 января 1977 года. С Феликсом, другом моего свояка, мы сидели в ресторане пограничной станции Чоп. Счет выпитого уже давно был потерян. Но это не улучшало настроения. Мы знали, что поезд, слава Богу, уже мчится по Чехословакии, увозя семью сестры моей жены подальше от Советского Союза. Весь день, до самого момента, когда они вошли в зал таможенного досмотра, я не переставал капать Саше на мозги, объясняя, что евреи должны ехать в Израиль, а не в какую-то Америку. Но Саша отвечал, что я успел сделать его антисоветчиком, а не сионистом.

Я вовсе не собирался делать Сашу антисоветчиком. Я уже давно потерял интерес к стране, за которую пошел воевать в шестнадцать лет, за которую обильно пролил кровь, которой своими работами принес немалый капитал. Я уже осознал себя евреем, то есть — гражданином Израиля. Я объяснял Саше, талантливейшему человеку, который не только не был востребован своей проклятой страной, но даже отвергнут ею, что еврей принадлежит Земле Израиля, а Земля Израиля принадлежит еврею. Тщетно. Поезд сейчас увозил их по пути в Америку. Но, слава Всевышнему, они уже вырвались на свободу. А что ждет меня? Получим ли мы разрешение на выезд? Станем ли отказниками и будем загнивать в тюрьме, занимающей одну шестую суши земного шара?