Два дня спустя епископ Кретин ведет двойную похоронную процессию на маленькое кладбище Святой Православной Церкви Благословенной Кровоточащей Девы. Вместе со старой миссис Метакса, последним оставшимся членом его преданной паствы, епископ хоронит тела старой миссис Хеллювамесс и доктора Сиффолиса, бок о бок.

Этой же ночью, в шести футах под землей на церковном кладбище, раздается внезапный стук в стенку гроба доктора Сиффолиса.

— Проклятие! — кричит доктор. — Что же на этот раз?

— Ах, доктор! — каркает старуха. — Дайте мне что-нибудь от глистов! (англ. worms, может также значить «от червей»).

Малыш Альберт курсирует по дому в пижаме, разыскивая, откуда исходит шум. И вот он решает войти в комнату своей шестилетней сестрички.

— Эй, Сьюзи! — кричит Альберт, стучась в дверь ее спальни. — Что случилось, малышка?

— Тебе нельзя входить! — орет Сьюзи. — Я в ночной сорочке, а мамочка говорит, что мальчишкам неприлично смотреть на девочек в ночных сорочках.

— Ладно, — говорит малыш Альберт, уходя. — Дело твое.

Через несколько секунд Сьюзи зовет:

— Теперь можешь войти. Я сняла ее.

Отец Фамини, христианский католик, совершает миссионерский тур по всем своим пунктам в Африке. Он прибывает на маленький форпост в Огабоге, где вождь Бонга, деревенский лидер, с гордостью демонстрирует старому миссионеру окрестности.

— Скажи мне, — спрашивает отец Фамини, — считаешь ли ты, что наша католическая христианская религия прогрессирует здесь, в вашей деревне?

— Я совершенно уверен в этом, — отвечает вождь Бонга с энтузиазмом. — Теперь мы едим по пятницам только рыбаков!

Ниведано...

Ниведано…

Будьте безмолвны...

Закройте глаза... и почувствуйте свои тела совершенно застывшими.

Это подходящий момент, чтобы войти внутрь. Соберите все свои энергии, свое тотальное сознание и устремитесь к центру своего существа, который точно в двух дюймах ниже пупка, внутри вас.

Глубокая настоятельность необходима для достижения — как будто это ваш последний момент. Быстрее и быстрее... Глубже и глубже...

Как только вы начинаете приближаться к центру своего существа, великое безмолвие нисходит на вас, и великий свет наполняет все ваше существо — свет без источника. Вы и есть этот свет. Другое название для этого света — будда. Расслабьтесь в этом свете, свидетельствуйте три вещи: первое — вы не это тело; второе — вы не этот ум; третье — вы есть только это свидетельствующее сознание.

Ниведано...

Расслабьтесь...

Позвольте...

Растайте, в точности как лед тает в океане.

Чистое сознание наполняет аудиторию Гаутамы Будды.

Все разделения утрачиваются. Вам легко с существованием.

Эта непринужденность с существованием продолжает

возрастать до того момента, пока она не становится

постоянным осознаванием двадцать четыре часа,

бодрствуете вы или спите.

Цветы осыпают вас, благословения всего существования.

Существование всегда радуется в медитирующем, потому что

медитирующий приводит существование к его

окончательному выражению и к его окончательной красоте.

В этот момент вы есть будда — и всегда им были. Вот три

шага, которые помогут вам вспомнить.

Первый шаг: будда приходит к вам как тень, следуя за вами.

Второй шаг: вы становитесь тенью, следуя за буддой.

И третий шаг: даже как тень вы исчезаете в будде. Вы

становитесь просто чистым светом, осознаванием,

бесконечным и вечным.

Вы всегда были этим, только позабыли.

Вспомните — саммасати.

Ниведано...

Возвращайтесь, но возвращайтесь с осознаванием.

Возвращайтесь, следуя за буддой.

Посидите несколько мгновений молча, просто вспомните, в

каком пространстве вы побывали, какую красоту вы

пережили, какую тишину, какое великолепие, потому что

это и есть ваше основное существо.

Все, кроме этого, будет отнято у вас. Но ваше основное

существо не может отнять даже смерть.

И мы здесь лишь для того, чтобы узнать то, что не может

быть разрушено даже смертью — бессмертное, вечное.

Это только вопрос вспоминания;

забытый язык вспомнился снова.

И продолжайте вспоминание весь день напролет.

Поступайте так, как поступает сознательный человек.

Делайте обычные вещи: рубя дрова или нося воду из

колодца, делайте это, как будто это делает сам Будда.

И то, что я говорю вам, не философское утверждение, это

переживание тысяч будд.

Найти существенное в вас — вот Манифест дзен.

Хорошо, Маниша?

Да, Ошо.