Если это вопрос выбора между просветлением и мной, то те, кто испытал соприкосновение, выберут меня. И вследствие этого выбора они станут просветленными. Если вы все же выбираете просветление вместо меня, вы не достигнете его, по крайней мере, через меня. Вы не достигнете его.

Вы так спешите, что вы еще не испытали соприкосновения. Вы просто жадный.

Этот человек принял санньясу лишь неделю назад. Вы слишком сильно спешите. Вы не понимаете, что говорите. Вы не понимаете, что ищете. Вы не понимаете, где вы. Вы не понимаете, кому говорите.

Вы говорите: «Уже испытав соприкосновение, могу ли я пройти через ваш водоворот очень быстро?» Если бы вы испытали соприкосновение, вы захотели бы остаться в этом самом водовороте навсегда. Вы не захотели бы выходить из него. Если бы вы испытали соприкосновение, вы влюбились бы. Кто хочет выйти из любви? Если вы хотите выйти из этого, то это просто означает, что вы не влюблены совсем. Вы просто хотите пройти через это, так чтобы вы могли что-нибудь выиграть. Вы не санньясин. Вы приняли санньясу, но вы не санньясин. У вас лишь оранжевые одежды и мала и больше ничего. Ваше сердце осталось неокрашенным. А когда сердце не окрашено, держите ли вы оранжевое и мала или нет, не имеет значения. Даже если вы держите их, вы не пребываете в контакте со мной. Поэтому отбрасывание их не имеет значения. Вы можете отбросить их.

Я не скажу этого так легко другим, если увижу, что их сердца окрашены, окрасились в мои цвета. Я не скажу им легко: «Отбросьте свою мала и одежды». Я не скажу этого вовсе. Но вам я могу сказать это, потому что вы лишь имеете мала и одежды и больше ничего. Упущен «плюс» — отсюда и этот вопрос.

И вы спрашиваете: «Поскольку ничто не приносит удовольствия или неудовольствия, не прекратить ли мне контакт с вашей любовью...» Вы уже вне контакта. Вы думаете, что, просто пребывая здесь, вы находитесь в контакте? Вы думаете, что, слушая меня в течение четырех или пяти дней, вы находитесь в контакте? Вы думаете, что, просто дыша в медитации и слегка подпрыгивая, вы находитесь в контакте? Тогда вы ничего не понимаете. Контакт требует времени. Контакт требует вашей отдачи, нуждается в вашем самоотречении. Если вы не отдались мне, какой может быть контакт?

И когда я говорю: «Ничто не приносит удовольствия или неудовольствия», я говорю это о себе. Мне вовсе не доставит неудовольствия, если вы все отбросите оранжевое, — это совершенно не расстроит меня. То, что вы приняли оранжевое, не доставило мне удовольствия.

Это не проблема. Если никто не придет сюда, я буду так же счастлив, как сейчас. Если целый мир придет сюда, я буду так же счастлив, как сейчас. Мое счастье — это мое внутреннее свойство. Оно не зависит от вас, я не завишу от вас. Мое счастье — мое. Иногда это задевает вас. Вы хотели бы, чтобы я зависел от вас. Вы хотели бы, чтобы я шел за вами и говорил: «Не делайте этого. Это очень сильно заденет меня». Вы хотели бы, чтобы я убеждал вас, потому что это помогает вашему эго чувствовать себя более надутым. Но мое счастье — независимое явление. Я просто счастлив — вовсе не по какой-либо причине. Вы или не вы — совершенно безразлично.

Но это очень значимо для вас. Вы можете отбросить одежды — это будет безразлично для меня, совершенно безразлично, но это будет значимо для вас.

Вы говорите: «Не прекратить ли мне контакт с вашей любовью, никогда более не надевая оранжевое и мала». Коль скоро дело касается моей любви, то она будет продолжать изливаться на вас — она ведь не связана с вами. Пожалуйста, постарайтесь понять. Когда я изливаю свою любовь на вас, это не касается меня. Это не вопрос выбора, проливать мне на вас свою любовь или не проливать. Здесь нет выбора. Я не изливаю свою любовь на вас — я есть любовь. Когда вас нет здесь, то и тогда она изливается, когда я смотрю на деревья, то и тогда она изливается, когда я смотрю на скалу, то и тогда она изливается.

Вы не являетесь чем-то особым. Я не делаю для вас ничего особого. Просто таков я есть. Это очень обыкновенно. Это просто. Это все равно, что я просто стою живой перед вами, но не потому, что это вы. Если вы уйдете прочь, я не умру. Вы не являетесь причиной того, что я дышу. Вы уйдете прочь, я буду дышать — дышать с деревьями, дышать со звездами. Но даже если деревья и звезды уйдут прочь, это ничего не изменит, потому что я не связан причинно на этом пути. На том же пути лежит моя любовь. Я не изливаю её на вас. Нет никого, кто изливал бы её. Я есть любовь.

Но это становится очень значительным для вас. Если вы отбросите мала и оранжевое, вы станете закрытыми. Вы не будете в состоянии воспринимать. Если во время дождя вы перевернете горшок вверх дном, то облака будут продолжать изливать дождь. Они не зависят от того, правильной ли стороной направлен горшок, они не ждут этого, они будут продолжать изливаться дождем. Им несущественно, правильной или неправильной стороной кверху поставлен горшок. Не имеет значения, вверх дном он или нет, дождь будет продолжаться. Но если горшок вверх дном, он не наберет дождевой воды. Но даже если он правильной стороной кверху, но закрыт, то и тогда вода не наберется. Или даже если он правильной стороной кверху и не закрыт, но имеет утечку, то и тогда воды не будет. А облака будут продолжать изливаться. Они не адресуют конкретно свою воду этому конкретному горшку.

Я не адресую свою любовь конкретно вам. Но это зависит от вас. Если вы хотите, чтобы она попала в ваше сердце, вам нужно будет оставить его открытым.

Эти одежды и мала — просто жесты, символы, которые вы открываете ко мне, которыми вы показываете, что со своей стороны вы связаны со мной. С моей стороны связь невозможна. Все связи с вашей стороны. Здесь нет Учителя, здесь только ученики. Учитель умер. Учитель только тогда Учитель, когда его нет. В тот день, когда я познал истину, в тот самый день я исчез. Это отсутствие, это пустота, это ничто.

Если вы хотите воспринять это ничто, вам нужно будет причинно связаться со мной, вам нужно будет открыться в направлении ко мне. Эти оранжевые одежды и мала — это ничто. Это просто жесты. Но это очень значительно, коль скоро вы связаны.

Какое мне может быть дело до того, в оранжевом вы или нет? Как это касается меня? Но для вас это имеет большое значение, поскольку вы живете этими маленькими вещами. Вы — все еще ваши одежды, поскольку вы — все еще ваше тело. Мала и медальон означают многое для вас, поскольку вы все еще думаете о себе, как об изображении. Когда вы смотритесь в зеркало, вы думаете, что это вы. Для меня это безразлично. Это не мое изображение, поскольку нет возможности получить фотографию меня. Все, что вы получите, будет всего лишь формой. А я — это не форма. Это целое послание.

Итак, если это доставит вам удовольствие, бросьте носить оранжевое и мала, — но прежде подумайте об этом, помедитируйте над этим. Первая глупость, которую вы сделали, была та, что вы стали санньясином — вы, должно быть, стали санньясином, не подумав об этом. Теперь это будет второй глупостью: выйти, не подумав. Так что, пожалуйста, по крайней мере, совершая вторую глупость, будьте немного более осознающими.

Я слышал о Мулле Насреддине. Он получил свое месячное жалование, и там была одна лишняя банкнота в десять рупий. Должно быть, бухгалтер обсчитался. Но Мулла был счастлив.

В следующий месяц одной банкнотой в десять рупий было меньше, поэтому он незамедлительно выразил свое неудовольствие. Бухгалтер сказал: «Мулла, а как в прошлый раз, когда я дал тебе на десять рупий больше? Тогда ты не жаловался».

Мулла сказал: «Послушай. Когда ошибка совершена однажды, это ничего. Но когда она совершается дважды, я жалуюсь».

Запомните это. Вы совершили ошибку однажды, не будьте так глупы снова.

Последний вопрос:

Когда я испытываю сострадание, то считаю себя святее всех святых; в любви я слишком печален и серьезен; игра раздражает. Должен ли я убить себя и тем самым уменьшить несчастье других людей?