Пятый вопрос:

Предпочитает ли человек Дао пробовать многих женщин, или он остается с одной до тех пор, пока способен вкушать Учителя?

Первое: для человека Дао нет много и нет одного. Для человека Дао все женщины — одна женщина, поскольку человек Дао смотрит на энергию, а не на форму. Для человека Дао одна женщина отличается от другой только обрамлением — небо одно и то же. Для человека Дао есть энергия женского начала и есть энергия мужского начала, инь и ян, стоите ли вы у одного окна и смотрите на небо, или вы стоите у другого окна и смотрите на то же небо, разницы нет. Так что первое — это то, что все женщины — одна женщина, потому что есть только одна энергия женского начала. Одно небо, обрамленное различными окнами.

Второе: для человека Дао одна женщина — это все женщины, потому что когда вы смотрите из окна на небо, если вы не очень заняты обрамлением, тогда это то же самое небо, одно небо. Так что для человека Дао одна женщина — это все женщины и все женщины — это одна женщина, потому что человек Дао думает, созерцает в понятиях энергий, но не форм. Он думает в понятиях бесформенного. Когда я смотрю на вас, я совсем не обращаю внимания на обрамление, в котором вы существуете; я смотрю на картину, я не смотрю на раму. Рамы меняются, но картина остается. Это один Бог, одно и то же небо.

И на самом деле для человека Дао мало-помалу начинают исчезать и мужчина, и женщина. Есть только одна энергия, назовите её XYZ. Даосы называют её Дао. Она ничего не означает. Она означает неизвестное. Есть только одна энергия — Дао. Она действует двумя путями: мужским и женским. Это та же самая энергия. Чтобы функционировать, она должна создать полярность, иначе она совершенно не сможет действовать.

Эти две мои руки — одна и та же энергия. Я в обеих. Но если я захочу хлопать ими, я смогу хлопать, я могу приложить их друг к другу. Я могу ударить своей правой рукой по левой, или я могу ласкать свою левую руку правой. Но я теку в обеих моих руках. Я есть Дао. Правая рука — ян, левая рука — инь. Вы — Дао. Мужское начало — ваша правая рука, женское начало — ваша левая рука. Теперь вы можете ими двумя или издать лязг, или создать гармонию. Но лязг это или гармония — энергия остается одной и той же.

Человек, достигший Дао, ушел за пределы мужского и женского. Он — Дао.

Шестой вопрос — и как гром среди ясного неба:

Ли-цзы никогда не существовал, не правда ли?

Существовал Ли-цзы или нет — не имеет значения. Так это или нет — не имеет совершенно никакого значения.

Западные ученые были очень озадачены по поводу Ли-цзы: существовал он или нет. Проведены большие исследования. Они годами работали, чтобы найти, существовал ли этот человек на самом деле или нет. Для восточного ума вся эта ученость выглядит глупой, поскольку не имеет значения, существовал он или нет. Если вы спросите меня, существовал он или нет, я отвечу, что это все равно. Кто бы ни написал эти красивые истории, он был Ли-цзы. Одно известно точно: кто-то написал эти красивые истории. Это совершенно определенно, поскольку эти истории существуют.

Какая разница, написал ли действительно эти истории кто-то по имени Ли-цзы, или их написал кто-то с другим именем? Это не добавит ничего нового к этим историям, они совершенны. Это и не отнимет ничего от этих историй, от них ничего нельзя отнять. Как на эти истории может повлиять, был ли Ли-цзы исторической личностью или нет? Эти истории так прекрасны, они обладают неотъемлемой ценностью. Одно известно точно: кто-то написал их, — но зачем беспокоиться о его имени, был ли это Ли-цзы или кто-то другой?

Возможно, что они были написаны многими людьми, и тогда тоже нет проблемы. Кто бы ни написал какую-нибудь из этих историй, он должен был прикоснуться к сознанию Дао, иначе история не была бы написана. Эти истории мог написать один человек или многие, но когда писались эти истории, кто-то проник в сознание Дао, кто-то понял, что есть жизнь, кто-то имел видение.

На Западе же вопрос авторства имеет большое значение. Люди пишут и пишут книги о том, существовал ли Шекспир или нет. Как будто есть какая-нибудь разница. Пьесы, написанные Шекспиром, так прекрасны — почему бы не смотреть эти пьесы и не наслаждаться ими? Мне кажется, что спрашивать, существовал ли Шекспир или нет, это все равно, что блуждать в потемках. И вопрос этот возникает потому, что думают, что Шекспир был необразованным человеком и поэтому не мог написать такие прекрасные вещи. А что, вы знаете хорошо образованного человека, который бы написал что-нибудь прекрасное?

Думают, что настоящим автором был не Шекспир, а лорд Бекон. Но я не верю этому, потому что я читал другие книги лорда Бекона — их нельзя даже сравнивать с Шекспиром. Лорд Бекон очень ординарен. Он, возможно, был очень образованным человеком, он, возможно, был великим ученым, но его книги обыкновенны, ординарны, ерунда. Кто обманется лишь тем, что он лорд Бекон и это очень знаменитое имя? Слышали ли вы какое-нибудь название книги лорда Бекона? Кого это волнует? Как мог лорд Бекон написать эти шекспировские пьесы? Под своим именем он не написал ни единого шедевра, так как он мог написать хотя бы один под псевдонимом? И если он мог писать такие прекрасные пьесы, как пьесы Шекспира, под псевдонимом, то, что он делал, когда писал под своим собственным именем? Это не похоже на правду.

Итак, не имеет смысла, был ли Шекспир известен как Шекспир или нет. Какое-то сознание определенно существовало, чтобы дать рождение этим прекрасным пьесам. Что неправильного в том, чтобы называть это сознание Шекспиром?

То же относится и к Ли-цзы: по его поводу есть подозрение. На Востоке подозрения нет, мы никогда не беспокоились по такому поводу. У нас в Индии много книг, написанных одним человеком, Вьясой. Достаточно указать на Махабхарату. Для одного автора вполне достаточно написать книгу, подобную Махабхарате. Это как Британская Энциклопедия. Она прославит человека на века. И это только одна из книг, написанных им, — есть сотни книг, авторство которых приписывается Вьясе.

Западные ученые не могут поверить, что один человек мог написать так много книг. Я понимаю это. Это выглядит невозможным. И эти книги не написаны в одну эпоху: одна книга написана пять тысяч лет назад, другая — три тысячи лет назад, еще одна — две тысячи. Что же, этот человек существовал на протяжении тысяч лет?

На Востоке это никогда не волновало нас. Что же, мы не видим проблемы? Конечно же, мы видим проблему, но наш подход другой. Мы говорим: «Какое имеет значение, кто написал их?» Книги прекрасны, очень красивы, потрясающе значительны. Мы наслаждались ими на протяжении столетий, мы любили их, мы размышляли над ними. Авторство же не имеет отношения к делу.

И почему один человек? В действительности дело вот в чем. Коль скоро имя Вьяса стало знаменитым, то другие авторы и не думали подписываться своими собственными именами. Они говорили: «Этого достаточно. Имя Вьясы хорошее и широко известно, его и достаточно». Так что на протяжении столетий, кто бы ни написал красивую книгу и ни полагал, что она достойна Вьясы, он подписывал её именем Вьясы. Она достойна человека, написавшего Махабхарату, так что, как же можно подписывать её своим собственным именем? Это выглядело бы неправильным. На самом деле она так прекрасна, что один только Вьяса мог написать её, и автор подписывался именем Вьяса.

Эти люди были прекрасны, они не имели своего собственного эго. Они были только как средства для выражения мыслей. На самом деле позднее имя «Вьяса» стало синонимом слова «автор». «Вьяса» означает «автор», написанное автором. Это не означает ничего другого. На Востоке мы знаем, что если книга написана Вьясой, то это означает: написано автором. Естественно, каждая книга написана автором. «Вьяса» стало синонимом «автора».