Японцы и немцы резко поднялись и направились к выходу. На пороге Мунро обменялся рукопожатиями с немцами и церемонно поклонился японцам.

— Кажется, вы правы, — сказал Эллиот. — Он их отправляет ни с чем.

Но Росс помрачнела и нахмурила брови.

— Нет, это невозможно, — сказал она. — Они не могут уйти просто так.

Эллиот растерялся окончательно.

— Я думал, вы тоже хотите, чтобы они ушли.

— Черт! — выругалась Росс. — Нас провели.

И она снова что-то зашептала в телефонную трубку.

Теперь Эллиот даже не пытался ничего понять. Мунро закрыл дверь за последним из гостей, потом вернулся к Эллиоту и Росс и объявил, что ужин подан. Эллиоту это сообщение уверенности не прибавило.

Ужин был подан по-мароккански. Все сидели на полу и брали пищу руками.

Первым блюдом оказался „толстяк“ — пирог с бараниной, луком и яблоками, потом подали тушеное мясо.

— Значит, вы отказали японцам? — спросила Росс. — Сказали им „нет“?

— Что вы, ни в коем случае, — ответил Мунро. — Это было бы невежливо. Я сказал, что подумаю. Я и в самом деле подумаю.

— Тогда почему они ушли?

Мунро пожал плечами:

— Уверяю вас, я здесь ни при чем. Думаю, им что-то сообщили по телефону, и все их планы изменились.

Карен Росс бросила взгляд на часы.

— Отличное мясо, — сказала она, стараясь угодить хозяину.

— Рад, что вам понравилось. Это таджин. Верблюжатина.

Карен Росс поперхнулась. Питер Эллиот заметил, что у него тоже аппетит поубавился. Мунро повернулся к Эллиоту:

— Я слышал, у вас, профессор Эллиот, имеется горилла?

— Откуда вам это известно?

— Японцы сказали. Они от нее в восторге. Не могу сообразить почему, но они прямо с ума посходили. Молодой человек с гориллой и молодая женщина, которая ищет…

— Промышленные алмазы, — подсказала Карен Росс.

— Ах, значит, промышленные алмазы, — Мунро снова повернулся к Эллиоту.

— Люблю откровенный разговор. Алмазы — это потрясающе.

Судя по его поведению, самого главного ему никто не сказал.

— Мунро, — решительно приступила к делу Росс, — вы должны повести нас в Конго.

— В мире полно промышленных алмазов, — возразил Мунро. — Они есть в Африке, Индии, России, Бразилии, Канаде, даже в Америке — в Арканзасе, Нью-Йорке, Кентукки. Куда ни плюнь — везде алмазы. А вам непременно подавай Конго.

Хотя вопрос и не был высказан прямо, тем не менее он требовал ответа.

— Мы ищем голубые алмазы типа IIb, легированные бором, — объяснила Карен Росс, — с особыми полупроводниковыми свойствами. Они нужны в микроэлектронике.

Мунро пригладил усы.

— Голубые алмазы, — повторил он. — Тут есть некоторый смысл.

Росс ответила, что смысл безусловно есть.

— А алмазы нельзя легировать самим? — спросил Мунро.

— Нет. Многие пытались. Предлагалось несколько промышленных процессов легирования бором, но все они оказались трудно воспроизводимыми. Один такой процесс разработали американцы, другой — японцы. И те и другие в конце концов отказались. Решили, что задача неразрешима.

— Значит, вам нужно найти источник природных алмазов.

— Правильно. Мне нужно попасть туда как можно быстрее, — вяло, не сводя с Мунро пристального взгляда, проговорила Росс.

— Это само собой разумеется, — сказал Мунро. — Для нашего уважаемого доктора Росс дело прежде всего, да? — Он прошелся по комнате, прислонился к одной из арок и бросил взгляд на ночной Танжер. — Это меня нисколько не удивляет. В сущности…

Мунро прервала автоматная очередь. Он быстро нырнул за стену, посуда на столе разлетелась вдребезги, одна из служанок вскрикнула, а Эллиот и Росс бросились на мраморный пол. Пули свистели над головами, дождем сыпалась штукатурка. Только секунд через тридцать воцарилась могильная тишина.

Когда все кончилось, Эллиот и Росс, поглядывая друг на друга, неуверенно поднялись.

— Консорциум платит за мое гостеприимство, — ухмыльнулся Мунро. — Я их понимаю.

Росс стряхнула пыль с одежды и повернулась к Мунро:

— Пять и две десятых против первых двухсот, без вычетов, в швейцарских франках, с поправками.

— Пять и семь десятых, и я иду.

— Пять и семь. Решено.

Мунро обменялся рукопожатиями с Росс и Эллиотом и объявил, что ему нужно несколько минут на сборы, после чего он будет готов отправиться в Найроби.

— Так просто? — сказала Росс. Будто вдруг что-то вспомнив, она озабоченно посмотрела на часы.

— Вас что-то тревожит? — спросил Мунро.

— Чешские АК-47, — сказала Росс. — В вашем доме.

Если Мунро и удивился, то не подал виду.

— Лучше их забрать, — сказал он. — У консорциума наверняка тоже припасено что-нибудь в этом роде, а в ближайшие несколько часов у нас будет дел по горло.

В этот момент издалека донесся вой полицейской сирены. Он приближался.

— Воспользуемся черным ходом, — сказал Мунро.

Через час все трое уже были в воздухе. Самолет взял курс на Найроби.

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ: НАЙРОБИ, 16 ИЮНЯ 1979

ГЛАВА 1. КРИВЫЕ ВРЕМЕНИ

От Танжера до Найроби — 3600 миль через всю Африку, восемь часов полета — дальше, чем от Нью-Йорка до Лондона через Атлантический океан. Эти восемь часов Росс провела главным образом за компьютером, рассчитывая то, что она называла „кривыми вероятности в гиперпространстве“.

На экране была карта Африки; весь континент пересекали разноцветные линии.

— Это кривые времени, — объяснила Росс. — Мы можем оценить их относительную длину и коэффициент запаздывания.

Под картой Африки цифры показывали суммарную продолжительность различных маршрутов.

— Что это значит? — спросил Эллиот.

— Компьютер выбирает оптимальный путь. Видите, он только что нашел кривую времени, которая приведет нас на место через шесть дней восемнадцать часов пятьдесят одну минуту. Теперь компьютер пытается побить собственный рекорд.

Эллиот невольно усмехнулся. Ему казалась смехотворной сама мысль о том, что компьютер способен предсказать время прибытия экспедиции в назначенное место Конго с точностью до минуты. Но Росс была настроена серьезно.

Пока они разговаривали, цифры на таймере компьютера изменились, и теперь он показывал пять дней двадцать два часа двадцать четыре минуты.

— Это уже лучше, — кивнув, сказала Росс, — но еще не то, что нам нужно.

Она нажала другую клавишу; поколебавшись, линии сместились и снова вытянулись вдоль Африканского континента.

— Это маршрут экспедиции консорциума, — сказала она, — рассчитанный на базе тех же данных, которыми располагаем и мы. Они идут большой группой тридцать человек или даже больше, весьма солидно. И они не знают точных координат города, или, во всяком случае, мы на это надеемся. Зато у них есть большое преимущество на старте, по меньшей мере двенадцать часов, потому что их самолет уже загружается в Найроби.

Таймер показал продолжительность маршрута консорциума: пять дней девять часов девятнадцать минут. Потом Росс нажала кнопку „DATE“, и цифры изменились на 06 21 79 0814.

— Получается, что экспедиция консорциума достигнет назначенного места в Конго чуть позже восьми часов утра двадцать первого июня.

Компьютер тихо щелкнул. Кривые снова зашевелились, потом растянулись, а таймер показал новую дату: 06 21 79 1224.

— Итак, — сказала Росс, — вот что мы сейчас имеем. Если и они, и мы будем продвигаться по своим маршрутам в максимально благоприятных условиях, то консорциум опередит нас чуть больше, чем на четыре часа. Это будет через пять дней.

Мимо, на ходу дожевывая бутерброд, прошел Мунро.

— Лучше поискать другой путь, — сказал он. — Или нужно предпринимать какие-то радикальные меры.

— Не хотелось бы ничего радикального из-за обезьяны.

Мунро пожал плечами:

— Все равно что-то с такой кривой времени делать надо.

Эллиот прислушивался к разговору, и его не покидало ощущение нереальности происходящего. Эти люди всерьез обсуждали разницу в несколько часов, которая вроде бы должна обнаружиться через пять дней.