657. Г.А. Потемкин — Екатерине II
Херсон. Майя 28 дня [1783]
Матушка Государыня. Немало меня смущает, что не имею давно об Вас известия. Дай только Бог, чтоб Вы меня не забыли. По сие время еще Хан не выехал, что мне мешает публиковать манифесты. Татары не прежде будут развязаны, как он оставит Крым. При нем же объявить-сие народ почтет хитростью и попытками, по прозьбе его зделанными. И так еще неделю подожду, а там уже приступлю. Зараза вновь не распространяется, к чему меры взяты наистрожайшие.
Вы, матушка, не можете представить, сколько мне забот по здешнему краю одно Адмиралтейство. По сие время распутать не могу. Нету ничему ни лет, ни примет. Денег издержано много, а куда, тому не сыщу. Строение кораблей с моего приезда идет успешно. За лесами, коих недостает, послал. Зделайте милость, прикажите командировать сюда потребное число чинов, о чем прилагаю ведомость. Кузнецов здесь недоставало. Послал по коих в Тулу. С другойстороны по Губернии напакощено немало. Тут мои заботы облегчил много Губернатор1, которого теперь я послал, куда нужно. Одна часть меня услаждает — это закупка хлеба, которая дешева и успешна. По сие время была бы оная еще и выгоднее, естли б не встретилось по таможням недразумение: в тарифе написано, хлеб в прилежащие Губернии к Польше пропускать без пошлин, но как тут именно упомянуты только что Малороссия и Белоруссия, то и не пропустили без пошлин, а поляки, не имея чем платить, отвезли сей хлеб в Очаков и Аккерман, которого было 50 тысяч четвертей.
Я застал мало, однако тысяч пять купил у них за 65 ко[пеек] четверть. По сей цене и весь бы был куплен. Я, имея Ваше повеление покупать в Польше в помешательство туркам, приказал, не брав пошлин, провозить, записывая число четвертей. Я не знаю, матушка: для Новороссии то запрещено, что позволено старым Губерниям, а наша еще в младенчестве2. Кроме пособия в хлебе, в котором от саранчи терпели нужду, была от привозщиков и та польза, что мужики часто у нас оставались.
Прости, матушка родная, я совсем наготове ехать в Крым. Жду с часу на час выезда ханского3.
Цалую ручки Ваши
вернейший раб
Князь Потемкин
658. Екатерина II — Г.А. Потемкину
Из Царского Села. Майя 30 числа 1783
Письмо твое из Херсона от 16 мая я получила вчера и, по прозьбе твоей выполняя, имею тебе объявить, что я здорова, а в начале мая захворала так, что первого числа вместо гуляния пустила кровь и то лежа на постели.
Вместе с твоим письмом получила я из Вены курьера с письмом от Иосифа Второго, с которого при сем копию прилагаю1. Увидишь из оного, что твое пророчество, друг мой сердечный и умный, сбылось: l'appetit leur vient en mangeant.[265]
Дай Боже, чтоб татарское или, луче сказать, крымское дело скоро кончилось. Я думаю, что менее теперь станешь мешкать, то лутче, дабы турки не успели оному наносить препятствия, какие ни на есть, буде скорее узнают, нежели зделается. А на прозьбу татар теперь не смотреть, а ногайские и так уже по письмам Павла Сергеевича о подданстве заговаривают2.
Сожалею, что в Херсоне строения военные и цивильные не таковы, как желалось. Надеюсь, что усердием все исправлено будет. У нас весь май месяц так хорош, что луче желать нельзя.
Святова я определю в должность Генерала-кригскомиссара, а что пишешь о Завадовском, то трудно разбирать: не понимаю, как от Сената да к собакам, а от собак к полководству дорога лежать может. Я на время возьму к шталмейстерской должности или Князя Ник[олая] Алекс[еевича] Голицына3 или Юсупова4. Adieu, mon Ami, portes-Vous bien. Саша тебе кланяется и сам писать будет.
По разным представлениям получишь резолюции. Восьмое июня поеду на десять дней в Финляндию, где в Фридрихсгаме увижусь с Королем Шведским.
659. Г.А. Потемкин — Екатерине II
1-е июня [1783]. Херсон
Матушка Государыня! Хан свой обоз на Петровскую крепость отправлять уже начал. После чего и сам в Херсон будет скоро1. Резон, что я манифестов при нем не публикую, есть тот, что татары сами отзываются, что при Хане они желания быть в подданстве российском объявить не могут, потому что только тогда поверят низложению ханства, когда он выедет. Самовольное же их покорение тем полезнее делам Вашим, что нельзя уже никому будет грозить и тем, что их к подданству принудили. Я не упускаю ничего к приуготовлению умов2.
В Очакове починка крепости начинается; войски прибывают помалу; я теперь начал Кинбурн приводить в оборонительное состояние, который положением своим не поручен был поддерживаем от какого-либо корпуса, и так надлежит его поставить на долгую оборону.
Адмиралтейство здешнее ни копейки денег не имеет, так что и рабочим платить нечем, кроме тех, что на плотников отпускаются. Комиссию я учредил, чтобы изследовать расходы, но сего скоро зделать неможно, а при том и барыша мало будет. Найдутся только дорогие цены, а не деньги. Чтобы не остановить работ, которые так горячо пошли, благоволите поддержать. Что касается до городских строений, сии достаточно своими деньгами исправятся.
Пред сим представил я о доставлении следуемого числа людей в Адмиралтейство: зделайте, матушка, милость, прикажите их командировать, они бы заменили в работе армейские полки, которым теперь нету способа уже людей уделять на работы: сверх содержания разных постов ими я производить буду строение в Кинбурне и на Глубокой пристани. Осадная артиллерия почти уже вся доставлена в Херсон; огромное число и так больших орудий я не замедлил скоро доставить, не требуя на сие новой суммы, а изворотился старою и экстраординарной экономией; число орудий почти в пять раз больше того, что было под Бендерами.
Повторяя мою просьбу о снабжении Адмиралтейства Херсонского деньгами и людьми, доношу, что первый корабль спустится «Слава Екатерины»; позвольте мне дать сие наименование, которое я берусь оправдать и в случае действительном.
Цалую ручки Ваши,
вернейший раб
Князь Потемкин
Александру Дмитричу кланяюсь.
660. Екатерина II — Г.А. Потемкину
Из Царского Села. Июня 5 числа 1783 года
Третьего дня получила я от Кор[оля] Шведского извещение с нарочным, что он приехал в Або благополучно, быв 22 часа на море; а вчера прислал он другого с тем, что он, смотря войски при Тавастгусе, стоя на одном месте верхом — лошадь его, испугавшись от пушечного выстрела, бросилась в сторону, и Его Вел[ичество], упав с ней, левую руку меж плеча и локтя переломил наискось. Присланный сказывает, что с места Короля понесли на кресле до Тавастгуса. Он же сам правою рукою написал ко мне, чтоб я согласилась отсрочить свидание до двадцатого июня и что тогда лекарь обнадеживает, что с перевязанной рукой ко мне быть может. Я писала к нему с сожалением, послала камер-юнкера для осведомления о его здоровье и согласилась на отсрочение. Pardi, mon Ami, voila un heros bien maladroit, que de tomber comme cela dans une manoeuvre devant ses troupes.[266]
Письмо твое, мой милый друг, от 18 мая я получила1. Чтоб Ханское желание в рассуждении голубой ленты удовлетворить2 и притом сохранить все то, что мне и ему сохранить надлежит, то приказала я изготовить голубую ленту чрез плечо с медальоном овальным, на котором посреди алмазов слово из надписи ордена Святаго Андрея: «Верность». Звезда же бриллиантовая и с тою же надписью. А ему при том сказать надлежит, что креста ни он носить не может, ни я дать не могу ему, потому что он не христианин, а даю ему голубую ленту с надписью ордена Святаго Андрея и с преимуществом того ордена — с Генерал-Поруческим чином. Нетерпеливо жду от тебя известия о окончании Крымского дела. Пожалуй, займи прежде, нежели турки успеют тебе навернуть сопротивление. К Павлу Сергеевичу и к тебе приказала отправить подарок: мехи и вещи, которые ты требовал3.