– А еще все нервничают из-за похищения манускрипта и неуверенности, по тому ли пути мы идем, особенно Бия. Ты заметил, как она изменилась? Нетерпеливая, резкая, просто другой человек.

– Еще бы! Ведь она рискует всем, она играем ва-банк. А Торрес? После того нападения он выглядит так, будто его зомбировали. Ты, кстати, тоже стала резче, и вообще… Меня знать не хочешь и ищешь любого случая, чтобы потрепаться с кем-то из мужчин, как сейчас с Наджибуллой. И не говори, что тебе надо практиковаться в персидском. Это мы уже слышали.

– Что-то я не пойму: я что, твоя собственность? Стоит мне взглянуть хотя бы на камень, и ты сразу подозреваешь, будто я хочу ему отдаться. Не забывай, ты не имеешь на меня никаких прав! Кто ты такой, чтобы указывать мне, как жить и с кем спать?!

– Какая ты… бесчувственная, – холодно проговорил Андре, повернулся и пошел к лагерю.

– Ты меня для того только и пригласил, чтобы высказать все эти гадости?! – выкрикнула ему вдогонку Анна.

Горькие мысли бродили в голове у Андре. Он не только не сблизился с желанной женщиной, но за последнее время еще сильнее отдалился от нее. Как же он был опрометчив, надеясь на скорую победу. «Самонадеянный баран!» – ругал он себя. Но… ведь с другими же она спит! О, как это мучительно! Постоянное желание и невозможность обладания этой сексапильной красавицей доводили Андре до отчаяния. Он уже готов был на все, только бы добиться ее любви…

Глава одиннадцатая

– Мы уже в Афганистане! – сообщил Наджибулла.

– Но ведь мы не проходили через контрольно-пропускные пункты. Разве нам не надо поставить печать в паспорт? – удивился Скотт. – А визы?

– С визами тут всегда проблемы. По правде говоря, нужно иметь два паспорта и две визы, потому что талибы не признают виз, выданных посольствами, а мы не признаем виз, выданных талибами. Здесь лучший пропуск – вот это! – Он показал револьвер. – В Герат мы сегодня уже не успеем! Лучше разбить лагерь здесь! Ночь будет холодной.

На следующее утро в лучах восходящего солнца путешественники увидели Герат, третий по величине город Афганистана, насчитывающий около ста пятидесяти тысяч жителей. Крепостные стены образовали большой четырехугольник, над которым, словно ракета, устремился ввысь минарет мечети Мезджет Джем. Вокруг мечети кипел многолюдный базар. Герат является крупным торговым центром, в который стекаются афганские, иранские и туркменские товары. Наджибулла провел путников в маленькую гостиницу и пошел встретиться со своими людьми.

– Интересно, сколько веков этому городу? – проговорил Скотт, выглядывая в окно.

– Герат основан Александром Великим в триста тридцатом году до новой эры, – охотно отозвался Америку. – Вернее, даже не основан, потому что здесь уже существовало маленькое поселение, а назван Александрией, став, таким образом, одной из семидесяти Александрий того времени. У императора, по-видимому, было не очень богатое воображение или невероятный эгоцентризм… не знаю… но он всегда давал городам это имя. Исключение составляет Буцефалия в Индии, названная в честь погибшего там его коня Буцефала.

– И какой вывод мы должны из всего этого сделать? – усмехнулся Скотт.

– Что Александр был безумцем. Вы только представьте, какая получалась путаница. Допустим, кто-то говорил: «Я еду в Александрию». – «В которую из семидесяти?» – спрашивали его. Чтобы как-то различать все эти города, люди стали давать им дополнительные наименования: «Александрия на Оксе», «Александрия на Герируде (Герат)»… И даже Троя при нем стала называться «Александрия-Троя». Думаю, единственная Александрия, сохранившаяся до наших дней, это Александрия в Египте. Знаете, мне даже захотелось перечитать Плутарха, «Сравнительные жизнеописания», биографию Александра.

Ресторан, в который привел их Наджибулла, пообещав угостить всем самым лучшим, что только есть в афганской кухне, был почти пуст. Только за одним из столов двое мужчин играли в нарды. На первый взгляд ресторан произвел на них далеко не лучшее впечатление. Помещение было мрачным, и чистота, по-видимому, не была основным пристрастием его хозяина. Да и меню не отличалось разнообразием. В качестве закуски предлагались «болани», пирожки с картошкой и кумином, и «аушак» – вареные шарики из теста также с кумином.

– Что такое кумин? – подозрительно спросил Торрес.

– Это растение из семейства камнеломковых, – поторопился объяснить Андре, желая блеснуть перед Анной своими познаниями.

– Это цветок, и довольно-таки ароматный, – уточнила Анна, бросив на Андре быстрый взгляд.

– Как у некоторых из женщин? – многозначительно спросил Торрес.

– Но он примитивный на вкус, как некоторые из мужчин, – с простодушным видом заметил Андре.

Торрес нахмурился. Наступило неловкое молчание. Но обстановка разрядилась, когда начали есть. Соус, кисловатый и пряный, придавал мясу, гарниром к которому служили вареные шарики, поистине божественный вкус. Пирожки не пользовались таким же успехом, но всем понравилось хрустящее тесто, из которого они были сделаны.

В качестве основного блюда Анна, Америку, Скотт и Торрес заказали «кабеле палав» – маленькие кусочки баранины с рисом, приправленным морковью, шафраном и сухими фруктами. Цвет у этого кушанья был ярким, вкус – изумительным. Андре и Наджибулла, которых нисколько не заботила проблема холестерина, ели традиционный «шиш-кебаб». По афганскому рецепту, на шампуре чередовались кусочки баранины и бараньего сала. Поджаренное таким образом мясо таяло во рту. Андре получил такое удовольствие, что спокойно перенес лекцию Бии о вреде нездоровой пиши. Сама она заказала тушеные баклажаны с помидорами, сдобренные чесночным соусом.

Вернувшись после ужина в гостиницу, Анна установила свой «ноутбук» на большом столе в холле и подключила его к телефону. Эта операция заняла минут пятнадцать. Администратор подозрительно следил за ее действиями, но ничего не сказал.

– А теперь посмотрим… – размышляла вслух Анна. – Ближайшая страна, в которой провайдер обеспечивает мне доступ, это Туркменистан… Ашхабад… номер… Готово.

Странное потрескивание, издаваемое компьютером, вызвало в воображении Америку образ извивающегося земляного червя. Если бы он мог издавать звуки, то они, наверное, были бы такими же. Америку недоверчиво относился к новейшим технологиям, в этом смысле он был последователем Хайдегерра.

– Вам нужен был Плутарх? Жизнеописание Александра? – спросила Анна, ища это произведение в списке, появившемся на ее мониторе. – Вот! Жизнеописание Александра в переводе Джона Драйдена! К сожалению, греческого оригинала здесь нет.

– Драйден – это замечательно! Он временами даже лучше, чем сам Плутарх, который не был таким уж выдающимся стилистом, – обрадовался Америку, предвкушая встречу с классиком, готовым материализоваться прямо у него на глазах.

– Теперь надо подождать несколько минут, – сказала Анна, нажимая на «Enter».

Америку не отрывал взгляд от монитора.

– Все, профессор! Вот ваш Плутарх.

– Где?

– На моем жестком диске. Теперь вы можете читать его на мониторе.

– На мониторе? – Америку был явно разочарован. – Вообще-то я предпочитаю печатный вариант.

– К сожалению, у меня нет с собой принтера…

– Что ж, и на том спасибо, – грустно молвил профессор и отправился к себе.

– Мне кажется, он не разделяет ваших восторгов по поводу этих машин, – заметил Скотт, устроившийся неподалеку в кресле с сигарой, – и я с ним совершенно согласен. Ни один компьютер не сможет заменить книгу. Кажется, Эдмунд Уилсон испытывал чувственную страсть к книгам? Может быть, и наш профессор таков. К тому же, компьютер не будешь читать в постели, даже такой маленький, как у вас.

– Я тоже люблю хорошие издания. Но в чрезвычайных обстоятельствах, когда нужно достать текст в такой дыре, как здесь, нет ничего лучше Интернета.

– Возможно, но для некоторых людей недостаточно только получить доступ к тексту, иметь только электронную версию какой-нибудь книги, если нельзя ее потрогать!