Вали дружнее!

Перкун падает. Бодзанта заливает огонь. Раздается крик торжества со стороны христиан и крик ужаса среди вайделотов.

ЛИЗДЕЙКО.

Упал!.. Лежит!.. И все спокойно?

И живы все?.. И гнев Перкуна

Не поразил дерзнувших свергнуть

Его во прах?.. О Знич, о боги,

Так вы бессильны! (Закрывает лицо руками).

БОДЗАНТА.

Видишь сам,

Что этот бог был истуканом

И, ниспровергнутый, во прахе

Лежит недвижим, как чурбан.

Ты обманулся! Обратись же

К другому, истинному Богу,

Который вечен, припади

К его стопам и вместе с нами

Прославь величие Творца.

ЛИЗДЕЙКО (опустив руки, медленно подходит к Перкуну).

Ваш Бог сильней, ваш Бог могучей, (указывает на Перкуна).

Но он, но этот был мой бог.

Ему служил я и молился,

И именем его вещал

Всегда народу. Я не в силах,

Да и не должен пережить

Его позор. Тебя низвергли –

И место мне возле тебя!

Прощайте все; прощай, Ягелло!

В последний раз вам возвещаю

Я волю бога; он низвержен,

Но и над вашим Божеством

Глумились люди в дни страданий.

Потушен Знич, но там, на небе,

Взойдет он завтра, осветит —

И вам, слепцам, свое прощенье

В лучах пошлет. А я... а мне...

Довольно жить! (обращаясь к Перкуну) Коль ты во прахе,

Так должен обратиться в прах

И твой служитель! (Вынимает из-за пояса кинжал и убивает себя, падая к ногам Перкуна).

БОДЗАНТА.

Что он сделал!

Самоубийца!

ЯГЕЛЛО (твердо).

Замолчи!

И не глумись над тем, кто долго

Был нам отцом, кто веру предков

Хранил столь твердо, кто служил

Богам, достойным Гедимина.

Подайте знамя! (прикрывает знаменем труп Лиздейки).

Да прикроет

Тебя тот стяг, который ты

Вручал мне в храме, призывая

Благословение богов (к литовцам).

Ступайте все! Костер сложите,

И вместе с божеством сожгите

Его последняго жреца!

БОДЗАНТА.

Князь, не забудь заветы веры!

Ты христианин, и не должен

Им разрешать — с таким почетом

Творить языческий обряд.

ЯГЕЛЛО.

Почет врагам, на поле битвы

Достойно павшим, мы привыкли

Всегда давать, а он был другом,

Он был отцом нам много лет.

Он был хранитель нашей веры,

Так пусть же по ея обычью

Над ним и тризну совершат (к литовцам).

Возьмите их и отнесите!

А после смело приходите

Вы в новый храм, и Бог Христос,

Бог милосердья бесконечный,

Вас не проклянет за почтенье

К телам отцов.

БОДЗАНТА.

Нельзя же, князь,

Давать почет...

ЯГЕЛЛО.

Молчи! Довольно!

Я христианин, но я князь!

И не позволю вам мешаться

В мои дела! Идемте все!

И праху вещаго Кревейто

Последний воздадим почет!

Лиздейку, в предшествии Перкуна, уносят в торжественной процессии при пении погребального гимна; Ягелло с литовцами уходит за нею.

БОДЗАНТА.

А мы в сем храме воздадим

Хвалу Всесильному Владыке

Всего живущего, Христу (запевает Te Deum).

ЯГЕЛЛО (входит с литовцами-христианами).

Теперь и я могу спокойно

Молиться Богу христиан!

Становится рядом с Гедвигою, пение продолжается; занавес медленно падает.

Конец

Н. А. Вроцкий (А. А. Навроцкий). Крещение Литвы // Русская речь. 1879. Кн. IX. С. 11 — 76.

Подготовка текста © Лариса Лавринец, 2006.

Публикация © Русские творческие ресурсы Балтии, 2006.

Александр Навроцкий Обсуждение

Поэзия Балтийский Архив

© Русские творческие ресурсы Балтии, 2006