- Да. Непосредственно сюда приходят, конечно, только мелочи. Крупные предметы, такие, как, например, телевизоры, пересылаются по главным передатчикам в других городах. Некоторые подробности нашей деятельности могут вызвать у вас удивление, но общие принципы коммерции, безусловно, вам прекрасно известны.
- Именно это меня и беспокоит,- сказал Коннор.- Мне плевать на иные миры и передатчики материи, но я не могу понять, зачем вам все эти хлопоты. Земные деньги вряд ли ценятся у вас на… в общем там, откуда вы прибыли. В плане техники вам тем более нечего…
Коннор замолчал, вспомнив, что Смит вложил в черный проем «сейфа». Старый, написанный маслом холст.
Смит благосклонно кивнул.
- Правильно. Ваши деньги у нас действительно ни на что не годятся. Мы тратим их здесь. Человечество во многих отношениях довольно примитивно, однако среди его художников, несомненно, встречаются гении, даже по нашим стандартам. Мы неплохо зарабатываем на экспорте картин и скульптур. Видите ли, товары, которые ввозит наша организация, относительно дешевы.
- На мой взгляд, они стоят немало.
- Вот именно, на ваш взгляд - в том-то и дело. Мы не импортируем изделия, которые сносно изготавливают на Земле. Ваши вина и другие напитки, к примеру, не слишком плохи, и мы ими не занимаемся. Но ваш кофе!..
Рот Смита искривился еще сильнее.
- Значит, вы тратите миллионы. Рано или поздно кто-нибудь заметит, что какая-то одна компания скупает слишком много произведений искусства.
- Не совсем так. Кое-что мы приобретаем на аукционах и в художественных галереях, но часто покупки для нас делают наши клиенты, а мы переводим деньги на их счет.
- Ах так!
Теперь Коннору многое стало ясно. Не потому ли миллионеры, даже такие, от кого, казалось бы, этого и ожидать нельзя, часто становятся собирателями произведений искусства? Не здесь ли таится первопричина странного феномена - «частная коллекция»? Почему в обществе, где «денежные мешки» получают столько удовольствия от бахвальства, многие картины и скульптуры бесследно исчезают с глаз публики? Не потому ли, что ими расплачиваются за товары с маркой «С»? В таком случае занимающаяся этим организация должна достигать чудовищных размеров… У Коннора внезапно ослабли ноги.
- Давайте сядем и поговорим,- сказал он.
Смит слегка смутился.
- У нас нет обыкновения сидеть. Можете воспользоваться одним из ящиков, если вам нехорошо.
- Со мной все в порядке, так что не вздумайте валять дурака,- предупредил Коннор, но все же присел на край деревянного ящика, лихорадочно пытаясь поглотить и усвоить все услышанное.- Что означает маркировка «С» на ваших товарах?
- Не догадываетесь?
- Совершенство?
- Правильно.
Готовность, с какой Смит раскрывал свои карты, настораживала Коннора, но терзавшие его вопросы требовали разрешения.
- Мисс Ломонд сообщила мне, что она платит восемьсот шестьдесят четыре тысячи долларов… Откуда такая сумма? Почему не миллион?
- А это и есть миллион - в наших деньгах.
- Понимаю. А сорок три дня?
- Один оборот нашей основной луны. Естественный период времени.
У Коннора появилось желание, чтобы захлестывающий его поток информации немного ослабел.
- И все же мне не ясно, зачем такая секретность. Почему бы не заявить о себе открыто, снизить цены и безмерно расширить рынок? Прибыль увеличится в сотни раз.
- Нам приходится работать скрытно по целому ряду причин. Во-первых, правительства ряда ваших стран, по всей видимости, будут препятствовать нашей деятельности. Ну и с нашей стороны есть определенные трудности.
- Например?
- Существует закон против воздействия на миры, находящиеся на неустойчивой стадии развития. Это очень сильно ограничивает наши возможности.
- Иными словами, вы являетесь мошенниками и у нас, и у себя.
- Возражаю. Какой вред мы наносим Земле?
- Вы сказали сами - лишаете население планеты…
- …его культурного наследия? - Смит хмыкнул.- Вы много знаете людей, которые откажутся от телевизора марки «С» ради того, чтобы где-нибудь за пять или десять тысяч миль в картинной галерее сохранился рисунок да Винчи?
- Согласен,- признал Коннор.- Что у вас на уме? Что вы задумали, Смит?
- О чем вы?
- Не притворяйтесь невинной овечкой. Вы бы не разоткровенничались, если бы не были уверены, что я отсюда не выйду. Как вы собираетесь со мной поступить?
Смит посмотрел на Тойнби и вздохнул.
- Вечно забываю, насколько ограничены бывают аборигены… Вам же объяснили, что мы - совсем из другого мира; и все же вы относитесь к нам, как к слегка необычным землянам. Полагаю, вам вряд ли приходит в голову, что другие расы могут инстинктивно тяготеть к правде, что коварство и ложь могут даваться им труднее, чем вам, людям?
- Вот наше самое уязвимое место,- вставил Тойнби.- Я так и не сумел этому научиться.
- Ну хорошо, давайте начистоту,- сказал
Коннор.- Надеетесь заставить меня молчать?
- У нас действительно есть маленькое устройство…
- Оно вам не понадобится,- перебил Коннор. Он на секунду задумался, вспоминая все услышанное, затем встал и протянул Смиту револьвер.
Наконец жизнь давала все, что можно было от нее ожидать, и с каждой минутой - Коннор чувствовал это, ведя автомобиль к Авалону,- давала еще больше.
У него всегда была железная деловая хватка, но если раньше он исчислял месячную прибыль в тысячах, то сейчас опускал в карман шестизначные суммы. Знакомства, возможности и сделки сыпались, как из рога изобилия: изделия, помеченные буквой «С», волшебным образом прокладывали путь. Во время особо важных первых встреч Коннору стоило лишь достать свою золотую зажигалку, чтобы раскурить трубку «С»-табака, невероятным образом не уступающего чудесному аромату, или взглянуть на часы, или извлечь ручку, которая писала любым цветом,- и все двери распахивались перед ним настежь.
За несколько недель его взгляды на жизнь претерпели крутые перемены, хотя он вряд ли отдавал себе в этом отчет. Сперва Коннор испытывал лишь неловкость или некоторую подозрительность к людям, которые не могли предъявить магический талисман. Затем он стал попросту враждебен, предпочитая общаться только с теми, кто принадлежал к клубу избранных.