– Мне интересно, что там произошло у вас с тем литейным делом, из-за которого пострадал Джеред. Ведь вы с Тэлботом тоже, кажется, были как-то причастны к этому делу? Почему вы решили заняться им?

Глядя на проезжавшие мимо них экипажи, он произнес:

– Все очень просто. У Тэлбота тогда денег не было, а у Эдварда они, конечно, были. Он и являлся главным вкладчиком. Джеред тоже унаследовал какое-то состояние после смерти бабушки. И я тоже мог вложить кое-что. Но Тэлбот, тот хотя и был слишком неравнодушен к деньгам, удержать их в своих руках надолго не мог. К тому же, ему незачем было куда-то вкладывать деньги, чтобы получать прибыль. Он считал, что скорее добьется успеха, играя в карты.

– Значит, он никогда не входил с вами в долю?

– Я не сказал этого. – Шерри замолчал на мгновение, разглядывая пешеходов. – То, что Тэлбот работал в конторе у Орднанса, было немаловажно. К тому же, литейный цех являлся делом новым. По крайней мере, тогда, когда мы втроем решили взяться за него. Появилась возможность заключить выгодные контракты с преуспевающими фирмами.

– Тэлбот помогал вам?

– Конечно, – сказал он, удивляясь, что Каролина об этом спрашивала. – И это вполне естественно.

– Да, да, – поспешила согласиться она, понимая, что ей не следовало удивляться. У Тэлбота был свой интерес в этом деле. Ничего необычного в том не было, что младший брат должен был отвечать сам за себя, а не полагаться на влияние старшего. Никто не стал бы помогать Тэлботу только ради уважения к Эдварду. Если один из них вложил в дело деньги, то другой, чтобы получить свою долю от прибыли, обязан был вносить свой вклад, который не обязательно должен был выражаться в деньгах. Шерри не сказал ей ничего нового.

– Дело, за которое мы взялись, на ту пору было очень выгодным. Бог мой, тогда все вокруг наперебой требовали создание своей артиллерии. Если бы не мы, то кто-то другой взялся бы за организацию этого дела. Тэлбот оказывал нам немалую помощь, и это вполне естественно, что он получал свою долю. Никто из нас не выражал никакого недовольства по этому поводу. На какое-то время они замолчали. Потом Шерри сказал:

– Жаль, что все так обернулось.

Каролине не нужна была его жалость, и когда она заговорила, в ее голосе слышна была горечь.

– Не надо щадить меня, Шерри. Я уже давно смирилась со всем этим. Мне известно, что Джеред подкупил инспектора. С точки зрения морали, он был не прав. Возможно, это было преступлением, но его очень влиятельная семья даже не подумала чем-нибудь помочь ему. Он поступил так, потому что у нас тогда постоянно были трудности с деньгами. – Она не задавалась вопросом, известно ли было Шерри о том, что Джеред снял деньги со счета Эдварда, и не видела причин для того, чтобы поднимать сейчас этот вопрос. И без того уже было сказано много неприятного о ее муже.

Ее спутник удивленно смотрел на нее. Скорее всего, он заметил ее негодование и потому произнес успокаивающе:

– Я очень сожалею о том, что произошло с Джередом, и понимаю, через что тебе и Эмили пришлось пройти. – Выдержав паузу, он перевел разговор в другое русло. – Послушай, Каролина, я хочу, чтобы ты правильно поняла меня. Мы с тобой старые друзья, и я думаю, что имею право тебе сказать это: мне неизвестно, в каком материальном положении оставил тебя Джеред, но если тебе что-нибудь нужно… В общем, я бы хотел тебе помочь.

Каролину тронуло его беспокойство за нее и то, как деликатно он все это сказал, но она ничего не смогла бы принять от него. И мягко, но решительно она сказала ему об этом. Когда они подъехали к дому, отношения между ними были снова дружески-теплыми.

– Спасибо тебе за эту прогулку, – сказала она, выходя из экипажа. – Я прекрасно провела время.

Шерри задержал ее руку в своей несколько дольше, чем позволяли правила хорошего тона.

– Если позволишь, я еще как-нибудь заеду к тебе.

– Да, пожалуйста, я буду очень рада. И привози с собой молодых людей.

Возможно, ее слова оказались не такими, как он ожидал, потому что он тут же отпустил ее руку.

С самого начала их знакомства, поведение Шерри было похоже на ухаживание. Он всячески старался дать ей понять, что она ему нравится, но черту дозволенного он никогда не переступал. Однако, теперь она была свободна, и он с полным правом мог открыто ухаживать за ней, тем более, что его мать считала, будто ему давным-давно пора жениться.

Каролина поднялась на крыльцо. У Уэлстонов были лакей и горничная, у которых работы было более чем достаточно, и поэтому она не стала звонить в дверь, а, войдя, закрыла ее сама.

Действительно, а что уж тут такого невообразимого, если она снова выйдет замуж? Ради Эмили, которой нужна полная семья, это было бы разумным шагом. Больше всего на свете матери хотелось бы, чтобы ее ребенок рос в нормальной и безопасной обстановке. Каролина прекрасно понимала, что свет не был благосклонен к женщинам с детьми, лишенным покровительства мужчины. Но ей вовсе не хотелось выходить замуж, даже за такого доброго и обходительного человека, как Шерри. И даже за Адама.

Она невольно вздрогнула, услышав его голос, доносившийся из гостиной. Войдя туда, она увидела, что они с Маргарет пили чай. Увидев Каролину, он встал из-за стола и спросил:

– Ну и как прогулка?

Услышав в его голосе нотки осуждения, она гневно вскинула голову: сам же отверг ее, а теперь вдруг ревнует!

– Очень хорошо, – бесстрастно ответила она, снимая шляпку. – Я уже отвыкла от таких прогулок. В парке было очень весело, столько много нарядных, приветливых людей. Десятки знакомых подъезжали к нам с разговорами. – Она села за стол и взяла чашку с чаем, которую перед ней поставила Маргарет. – Да, чуть не забыла. Мы встретили Энди и Джека. Они спрашивали о Елене, которую все еще величают миссис Пламб, и об Эмили. Хотели прийти в гости, и я сказала им, что они могут зайти к нам. – Каролина вопросительно взглянула на хозяйку дома, спохватившись вдруг, что ее поведение может быть истолковано, как бесцеремонность. – Я думаю, вы не будете против?

– Конечно, конечно! – тетушка с тревогой взглянула на Адама, чувствуя себя беспомощной, чтобы помочь ему. – Эмили постоянно вспоминает их. Она уже успела привязаться к этим молодым людям.