- Не миновать мне опять сотней командовать, - сказал тихо Шушков.

- Сэр, - вдруг очень ясно сказал Эндерсон по-английски, - я хочу вас просить, - он глядел на Верещагина.

- Слушаю, Майкл, - тихо ответил надсотник на том же языке.

- Пленные… не убивайте их, - попросил Эндерсон. - Тяжело… когда отобьёшься от своих… пусть они неправы… но… тяжело… они слепые… дайте им прозреть… не убивайте их… мам, подожди, не убегай, я не хочу один… мама…

Глаза подсотника остекленели.

Верещагин выпрямился. У него страшно заболела сломанная рука.

Широко шагая, он подошёл к пленным. Негры смотрели тупо и отстранённо, но от них отчётливо пахло страхом - нечеловеческим, животным. Оба латиноса тряслись, как отбойные молотки. Китаец выглядел совершенно равнодушным. Раненый в голову уже немолодой сержант поддерживал парнишку лет 18 с простреленным бедром.

- Их как - вешать? - деловито спросил кто-то.

- В тыл, - отрезал Верещагин.

- Но это американцы…

- В тыл, - повторил Верещагин. - Хотя постойте… - он всмотрелся в нашивки негров. - Кто из вас сержант Лобума? ых. или трупы своих и ранеынх. неынх. анитар, пытаясь на ходу закончить перебинтовку. ке, другой отшатнулся от падающего товари

Он повторил вопрос по-английски и увидел, как здоровенный, огромный, как бык, негр посерел.

- Ясно, - сказал надсотник. - Этих семерых - в тыл. Парня перевяжи, - кивнул Верещагин фельдшеру на раненого в бедро солдата. - А это, - он повернулся к собравшимся дружинникам, - вот это, - сержант Лобума. Тот, который замучил Димку.

Отвернувшись, надсотник пошёл в здание.

Позади послышался дикий визг…

…Полковник Палмер лежал там, где его настигла пуля Верещагина. Надсотник, встав рядом, долго смотрел на перекошенное лицо полковника, на разбрызганный из раздробленного выстрелом в упор черепа мозг. Вздрогнул - подошёл Земцов.

- Девяносто шесть убитых, - сказал он, садясь на прилавок, - двадцать пять раненых пришлось отправить в госпиталь. Соседи тоже вышли на рубежи. Хороший день.

- Хороший, - кивнул Верещагин. - Северный район наш.

Вошедший цыган молча поставил на прилавок отрезанную голову негра - искажённое ужасом лицо оставалось по-прежнему серым, обоих глаз не было.

- Вот, - сказал он. - Это за мальчишку… И сотника нашего сегодня убили…

- Да, - снова кивнул Верещагин. - Убили, и Северный район наш. Наш.

И, нагнувшись, он накинул на голову полковника Палмера край брошенной кем-то куртки.