Кстати сказать, чрезвычайно печально то обстоятельство, что в международных отношениях страны Западной Европы и США очень часто используют эту «двойную бухгалтерию»: действия Саддама Хусейна, палестинцев или сербов клеймятся как терроризм или бандитизм, а варварские бомбардировки Ирака или Сербии подаются как акции гуманизма. Что же, руководители этих стран и их советники не знают, что это запрещенный прием? Знают…

12. Уловка артиста

Говорят, эта уловка родилась в театральной среде. Вспомните провинциальный театр, ну хотя бы по пьесам А.Н. Островского или по старым русским водевилям! Интриги, зависть… Артисты ведь народ мнительный: кто более талантлив, кто – менее, кому сколько цветов подарили, кому больше аплодировали… Всяк ревниво следит за успехами других. «Что это наша примадонна сегодня такая расстроенная?» – «Ой, да ей всего семь букетов преподнесли зрители!» – «Так ведь это замечательно!» – «Конечно, только она-то заплатила за десять…»

Кстати сказать, эта среда везде, по-видимому, одинакова. Наполеон Бонапарт, который любил театр и сам был очень недурным актером, даже давал советы знаменитому французскому трагику Тальма, весьма, надо сказать, профессиональные, так вот, Бонапарт, сидя в 1812 г. в Кремле, вокруг которого бушевал знаменитый московский пожар, подписал Устав Театра французской комедии, по которому этот театр живет до сих пор. Интриги и взаимные оскорбления актеров долетели из Парижа аж до Москвы и вынудили императора обратить на них свое внимание.

Суть уловки проста: сказать человеку какую-нибудь гадость, чтобы вывести его из равновесия. Ну, представьте себе: актер готовится к выходу на сцену, где ему предстоит играть Гамлета или Сирано де Бержерака, сосредоточивается, входит в образ, душа его наполняется высокими мыслями и чувствами, и тут ему какой-нибудь «доброжелатель» шепчет в ухо: «А вы знаете, жена-то ваша час назад сбежала с поручиком Ржевским!» или «Там ваш домохозяин пришел с частным приставом требовать уплаты долга за квартиру». Какой там после этого Шекспир, какой Ростан! Актер будет думать о приставе, поджидающем его в гримерной, и провалит роль. А никакого пристава и никакого поручика, быть может, не было и нет.

Точно так же и в споре. Чувствуете, что противник силен и уже прижал вас к ковру, оброните мимоходом: «Ты знаешь, а ведь директор уже подписал приказ о твоем увольнении!» или «Сынка-то вашего милиционер в отделение повел». И все – противнику будет уже не до вас и не до дискуссий.

13. Мимика

Часто оппонента можно привести в раздражение подмигиваниями в сторону аудитории: дескать, видите, какой я молодец, а мои соперник – осел; жестами – покрутить пальцем возле виска или щелкнуть себя по горлу с намеком на оппонента и т.п.

14. Интонация

Одно из сильнейших средств воздействия на оппонента, предполагающее, правда, хорошее владение своим голосом. Даже очень безобидные вещи можно произнести таким тоном, что ваш противник впадет в бешенство. «Что вы, что вы, ваша честность уже давно всем известна!» или «Знаем мы, как вы умеете отдавать долги!»

Следует помнить о том, что чаще всего людей задевают не слова, а именно тон, которым они произносятся. Можно и весьма нелицеприятные вещи высказать человеку дружеским, доверительным тоном, и он не обидится, а можно и безобидную фразу произнести так, что он полезет на стенку. По-видимому, каждый с этим сталкивался и на работе, и в семье, и в дружеском кругу. Мужчины знают, когда девушка тебе говорит: «Дурак!» – это одно, а когда она со смехом произносит: «Дурачок!» – это уже совсем-совсем другое.

15. Заноза

Внешне безобидная фраза, содержащая второй – обидный – смысл. Например, говорите вы какому-нибудь солидному человеку: «Какой на вас прекрасный костюм! Вы носите его вот уже 20 лет, а он все как новый!» Или: «Какое на вас чудненькое платьице! Оно мне еще пять лет назад понравилось!» Женщины – особые мастерицы произносить фразы такого рода.

16. Оскорбления

Оппонент не поддается на ваши уловки. Диверсии не удаются, сорвать или затянуть спор не получается, жесты и интонации не действуют: он упрямо продолжает гнуть свое. Остается последнее средство, не принятое среди порядочных людей, но тут уж не до порядочности, – грубость и оскорбления. Попробуйте вести себя нагло, вызывающе, постарайтесь оскорбить оппонента так, чтобы он наконец вышел из себя и ответил на оскорбление – оскорблением же. Конечно, дело может закончиться дракой или, во всяком случае, смертельной обидой, но предмет спора будет забыт и поражения в интеллектуальном состязании вы избежите. Если вы хотите только этого, то вперед: «Ты – грязный шакал, пожравший труп своего отца; прелюбодей, согрешивший вчера с обезьяной!..» и т.п. Особенно хороши и обидны оскорбления на Востоке, Европа и Америка в этом отношении выглядят гораздо скромнее. Вот пример из романа Э.М. Ремарка «Три товарища»:

«Я круто повернулся и столкнулся с проходившим мимо толстеньким коротышом.

– Это еще что! – злобно рявкнул я.

– Протри глаза, чучело гороховое! – огрызнулся толстяк.

Я вытаращился на него.

– Людей ты, что ли, не видел? – тявкнул он. Я словно только этого и ждал.

– Людей-то я видел, – сказал я, – но разгуливающую пивную бочку вижу впервые.

Толстяк не полез в карман за словом. Остановившись и разбухая на моих глазах, он процедил сквозь зубы:

– Знаешь что? Пошел бы ты к себе в зоопарк! Мечтательным кенгуру нечего шляться по улицам!

Я понял, что передо мной весьма квалифицированный мастер перебранки. И все-таки, несмотря на всю мою подавленность, я должен был позаботиться о своей чести.

– Топай, топай, псих несчастный, недоносок семимесячный, – сказал я и благословил его жестом. Но он не внял моим словам.

– Пусть тебе вспрыснут бетон в мозги, идиот морщинистый, болван собачий! – продолжал он лаять.

Я обозвал его плоскостопым декадентом; он меня – вылинявшим какаду; я его – безработным мойщиком трупов. Тогда, уже с некоторым уважением, он охарактеризовал меня как бычью голову, пораженную раком, я же его – чтобы окончательно доконать – как ходячее кладбище бифштексов…»