Глава 35. СРОЧНАЯ ДЕПЕША

Капитан Нортон крепко спал. Ему привиделось, что он отправился в отпуск на Марс и пролетал мимо величественного пика Нике Олимпика. Маленький Билли обратился к отцу с каким-то вопросом…

— Извините, что разбудил вас, шкипер, — сказал капитан-лейтенант Кирчофф, — «Молния» из штаба. Тройное А… Зашифровано вашим личным шифром.

Сна как не бывало. Такие депеши Нортон получал всего три раза за всю свою карьеру, и каждый раз за ними следовали серьезные неприятности.

— Проклятье! — произнес он. — Что же делать?

— Джерри, — позвал он наконец. — Кто дежурит в радиорубке?

— Здесь никого нет, я один.

— Хорошо. Ты знаешь, где ключ от сейфа. Потом вызовешь меня снова.

Минут десять Нортон ждал. Он терпеть не мог без толку тратить умственную энергию — угадать, о чем идет речь в послании, все равно не удастся, и так или иначе он скоро узнает это наверняка. Вот тогда можно начинать волноваться, но с пользой для дела.

Старший помощник снова вышел на связь.

— Дело не слишком спешное, шкипер, час, во всяком случае, разницы не составит. Но предпочитаю обойтись без радио. Высылаю депешу с нарочным.

— Какого черта… Ну, хорошо, хорошо, верю тебе. Кто доставит ее сквозь шлюзы?

— Я сам. Вызову тебя, когда пройду их.

Нортону стало ясно, что спать в эту ночь ему больше не придется.

Глава 36. НАБЛЮДАТЕЛЬ

Телескопы заворожили Питера Руссо еще в детстве, когда ему было шесть или семь лет от роду; большую часть юности он провел, собирая линзы всех форм и размеров. Он монтировал эти линзы в картонных трубках и делал все более и более сильные инструменты, пока не познакомился с Луной и планетами, с ближайшими космическими станциями и с окрестностями собственного дома в пределах добрых тридцати километров.

Сегодня отсюда, от центральной оси Рамы, он мог лицезреть чудеса, далеко превосходящие самые необузданные фантазии юности. Перед ним расстилался целый мир, пусть небольшой — четыре тысячи квадратных километров, — но его изучению, даже если он мертв и неизменен, стоило отдать себя.

Неизвестно, кто первым изобрел словечко «биот», но его принял весь экипаж. Окопавшись в своей обсерватории, Питер присвоил себе титул главного наблюдателя за биотами и понемногу начал разбираться в особенностях их поведения.

Пауки были подвижными органами чувств, предназначенными осматривать внутреннюю поверхность Рамы, Одно время их насчитывалось несколько сотен, и они сломя голову носились везде и всюду, но не прошло и двух дней — и пауки как по команде исчезли; не стало даже одиночек.

На смену паукам пришел целый зверинец более внушительных существ — непросто было придумать каждому из них подходящее название. Появились чистильщики с широкими плоскими лапами, методично полирующие по всей длине шесть искусственных солнц Рамы.

Краб, прикончивший «Стрекозу», был, видимо, мусорщиком. Компания этих существ подобралась к лагерю Альфа и утащила весь сор, вынесенный за черту палаток; они утащили бы и все остальное, если бы Нортон и Мерсер не отогнали непрошенных помощников. Столкновение было непродолжительным; мусорщики, кажется, поняли, что им разрешается трогать, а что нет, и появлялись через определенные промежутки времени, как бы осведомляясь, не нужны ли людям их услуги.

Проблема уничтожения отходов решалась на Раме до крайности просто: мусорщики сбрасывали свои трофеи в море, где их, по-видимому, измельчали до состояния, пригодного для химического использования. Процесс шел быстро.

Ни один астроном, обнаруживший новую планету, не упивался бы своим открытием так, как Питер, когда ему удавалось засечь новый тип биота. Самые интересные разновидности биотов концентрировались у Южного полюса — они выполняли там какую-то таинственную работу вокруг рогов. Что-то напоминающее гусеницу на присосках время от времени взбиралось по склонам Большого рога, а подле более низких вершин Питер заметил как-то массивное создание — помесь бегемота с бульдозером. Был там также и жираф с двумя шеями, вероятно, игравший роль передвижного крана.

Безусловно, Рама, как и любой корабль после долгого плавания, требовал теперь проверки, наладки и ремонта. Команда заняла места и трудилась вовсю, но когда же явятся пассажиры?

Классификация биотов отнюдь не являлась для Питера главной задачей: ему было приказано не сводить глаз с разведывательных групп, вышедших на задания, следить, все ли у них в порядке, и предупреждать о приближении незваных гостей. Каждые шесть часов Питера сменял кто-нибудь из тех, без кого можно было обойтись, но не однажды он оставался на посту по двенадцать часов. В результате он изучил топографию Рамы, как никто другой.

Когда из воздушного шлюза Альфа выплыл Джерри Кирчофф, Питер мгновенно понял, что произошло событие из ряда вон выходящее.

— Джерри! Кто же командует на корабле?

— Я, — холодно ответил старший помощник, отстегивая шлем. — Не думаете же вы, что я мог оставить рубку во время вахты?

Он раскрыл сумку, притороченную к скафандру, и достал оттуда маленькую жестянку с этикеткой: «Апельсиновый сок. Концентрат. Развести в пяти литрах воды».

— Вы в этом деле мастак, Питер. Шкипер ждет ее.

Питер взвесил жестянку в руке и сказал.

— Надеюсь, масса достаточно велика. Иной раз они застревают на первой площадке.

Питер одной рукой ухватился покрепче за канат, а другой швырнул жестянку вниз по вертикальной плоскости. Целился он не в направлении лагеря Альфа, а почти на тридцать градусов в сторону.

Сопротивление воздуха почти тотчас же лишило жестянку начальной скорости, но псевдопритяжение Рамы уже подхватило ее и покатило вниз. У основания трапа она ударилась об уступ и, совершив замедленный прыжок, благополучно преодолела первую площадку.

Жестянка уже не подпрыгивала, притяжение стало достаточным для того, чтобы припечатать ее к изгибу Северного купола. К моменту, когда она докатилась до второй площадки, скорость ее достигла двадцати-тридцати километров в час, то есть почти максимального значения.

— Теперь остается только ждать, — сказал Питер, усаживаясь у телескопа, чтобы не терять посланца из виду. — Будет на месте через десять минут. А вот и шкипер идет… я научился узнавать людей прямо отсюда… поднял голову, смотрит на нас…

После этой реплики разговор увял, но вот Питер произнес:

— Ему придется пройти всего пятьдесят метров… вот он увидел жестянку… задание выполнено.

ШТАБ КОСМОФЛОТА — КОМАНДИРУ КОРАБЛЯ «ИНДЕВОР».

КЛАСС СРОЧНОСТИ ААА.

ЛИЧНО В СОБСТВЕННЫЕ РУКИ.

РЕГИСТРАЦИИ НЕ ПОДЛЕЖИТ.

ПО ДАННЫМ «КОСМИЧЕСКОГО ПАТРУЛЯ», НА ПЕРЕХВАТ РАМЫ

ДВИЖЕТСЯ СВЕРХСКОРОСТНОЕ ТЕЛО, ЗАПУЩЕННОЕ, ВИДИМО, С

МЕРКУРИЯ ДЕСЯТЬ-ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ НАЗАД, ПРИ СОХРАНЕНИИ ПРЕЖНЕЙ

ОРБИТЫ СБЛИЖЕНИЕ ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ 322 — Й ДЕНЬ ГОДА 15 ЧАСОВ.

ВОЗМОЖНО, ВАМ ПРЕДСТОИТ ЭВАКУАЦИЯ ДО ЭТОГО СРОКА. ЖДИТЕ

ДАЛЬНЕЙШИХ УКАЗАНИЙ.

ГЛАВКОМ.

Нортон перечитал депешу несколько раз. Следить за бегом времени, сидя внутри Рамы, — дело нелегкое; пришлось установить, что сегодня день 315 — й. В их распоряжении оставалась ровно одна неделя.

От слов депеши бросало в дрожь — и не столько от самих слов, сколько от того, что крылось за ними Значит, меркуриане пошли на нелегальный запуск, что само по себе являлось грубым нарушением космического кодекса. Вывод был очевиден: запущенное ими «тело»— ракета, боевая ракета.

Зачем им это? Невероятно, что они рискнут поставить под удар «Индевор», следовательно, надо ждать предупреждения от самых меркуриан. В случае необходимости он сумеет подготовиться к старту за несколько часов, но на экстренный старт он пойдет только по прямому приказу главкома.