Авторов беспокоит опасная близость к фашистским взглядам в среде полицейских чинов, и это беспокойство злободневно сегодня не только для Швеции, но и для Испании, Италии и ряда других европейских стран, где реальна угроза правого переворота или, во всяком случае, поднимают голову неофашистские организации.

Особое место занимает в структуре книги линия Реи Нильсен. Быть может, авторы хотели поздней любовью как бы «оживить» образ комиссара полиции. Но думается, эта линия и сложнее, и важнее. В полученном по наследству доме Рея создала своего рода коммуну. Атмосфера понимания, доверия, взаимовыручки стала там нормой.

Жильцы тянутся к теплу, которое излучает эта женщина. Ее привлекательность суждено почувствовать и Мартину Беку. Немного безалаберный, но открытый для всех дом Реи словно островок человечности в море настороженности и безразличия.

Вале и Шеваль полемизируют с теми писателями, которые считают, что страх, агрессивность, насилие изначально присущи человеческой природе. Образ Реи Нильсен — весомый аргумент в этой полемике.

Существенно и то, что в последнем романе декалогии, «Наемные убийцы», комиссар Бек становится еще более близок к Рее — он в каком-то смысле оказывается под ее влиянием, а она — человек безусловно левых убеждений.

Социальная тенденция очевидно сильна и в романе К. Арне Блома «Кто-то дает сдачи». Писатель завоевал признание как автор детективных произведений — он лауреат премии имени Шерлока Холмса. Советскому читателю знакома повесть К. Арне Блома «Баловни судьбы», в которой писатель настойчиво ищет причины, толкающие подростков и молодежь на преступления.

Большинство книг Арне Блома написано в репортажной манере. Он стремится создать у читателя впечатление, что рассказываемые им истории произошли на самом деле, а он их просто записал.

Завязка романа «Кто-то дает сдачи» построена так, будто автор вместе с нами наблюдает за убийцей, ждущим свою жертву. Экспозиция, как и в «Запертой комнате», затягивается. Мы как бы видим тени человеческих фигур, но не различаем лиц. На первых страницах книги Арне Блом пользуется приемом монтажа, причем местоимение «он» относится сразу к двум персонажам. С одним из них — тем, кто стрелял, — мы так практически и не встретимся, однако глубинная причина преступления заявлена автором буквально на самых первых страницах: «Два разных мира всегда замечают друг друга. Вот именно: два разных мира».

Но социальная заостренность не лишает книгу К. Арне Блома традиционных детективных черт. Сюжет ее составляет расследование двух преступлений. Роман написан как повествование о деятельности полиции. По-репортерски броско даны портреты и психологические характеристики персонажей-полицейских. Пожалуй, в их обрисовке можно заметить и определенное воздействие книг Вале и Шеваль. Полицейские Арне Блома — люди столь же ничем не выдающиеся. Ко всему прочему Севед Улофссон, инспектор уголовной полиции из отдела по борьбе с особо опасными преступлениями, увлекается авиамоделированием. Как тут не вспомнить модели кораблей, которые строил Мартин Бек.

Комиссар Турен у Арне Блома отчасти напоминает Мартина Бека тем, что тоже недоволен собой, неудовлетворен своей работой. Он готов «послать все к черту». Убийство директора фирмы «Реклама» Фрома выглядит совершенно бессмысленным, никаких серьезных улик не осталось. Следствие, едва успев начаться, заходит в тупик. И тут же получает тяжелое ранение сам Турен. Как связаны эти два трагических случая между собой? Фром и Турен были знакомы, но шапочно, состояли в одном клубе. Перед полицией стоит нелегкая задача. Но они с особой рьяностью ищут убийцу — ведь задета честь мундира. Глухую ненависть — желание дать сдачи — ощущает Мартин Хольмберг. Много произойдет разных событий, со многими людьми ему доведется встретиться в ходе расследования, пока он поймает себя на том, что «уже не испытывает жгучей ненависти к человеку, который стрелял в Бенгта Турена».

В книге Арне Блома, быть может, с еще большим драматизмом, нежели у Вале и Шеваль, раскрывается положение честных людей в полиции. С одной стороны, повинуясь служебному долгу, они обязаны защищать таких, как Фром, тех, кто принадлежит к власть имущим, с другой — сами они не принадлежат к классу собственников и лучше многих представляют себе степень несправедливости общества, устои которого должны защищать.

Субъективно честный и порядочный Турен, функционируя в своей социальной роли комиссара полиции, не может отказать Фрому в интересующей того информации, что косвенным образом оказывается причиной гибели одного и тяжелого ранения другого.

Так в роман входит злободневная и важная тема постоянной слежки за инакомыслящими и преследования их, а также тема запрета на профессии, существующего практически во всех капиталистических странах, кичащихся своей «демократической» системой.

Широко известно, что в ФРГ имеется список государственных должностей, которые не могут занимать лица, состоящие в коммунистической партии и вообще известные левыми убеждениями. Формально в Швеции ничего подобного нет, однако Арне Блом приоткрывает завесу над тем, что происходит в действительности. Практически любой предприниматель может получить в полиции интересующие его сведения о любом сотруднике, замеченном в симпатиях к левым.

Несколько непривычный поворот получает в романе Арне Блома и тема безработицы. В нашей стране хорошо известны многочисленные произведения писателей стран Запада, повествующие о безработице среди промышленного пролетариата и крестьянства. Но за последние десятилетия безработица, как раковая опухоль, распространилась и на другие социальные группы. Собственно, одной из причин так называемой молодежной революции 1968 года как раз и послужило то, что выпускники высших учебных заведений не имели возможности после окончания курса получить работу по специальности. О судьбе этой молодежи безжалостно и точно говорит один из персонажей книги: «Ведь на поверку большинство оказались этакими салонными революционерами и приспособились, да, между прочим, у них и не было другого выхода, иначе не получишь работы и жить будет не на что».

Но даже тем, кто готов «приспособиться», получить работу становится все труднее и труднее. Капиталистическое общество не в силах разрешить проблему обеспечения работой всех трудоспособных. И потому, хотя молодежная революция и пошла во второй половине 70-х годов на спад, недовольство среди молодежи вовсе не улеглось, оно просто ушло вглубь и в любой момент может выплеснуться наружу в самых резких и антиобщественных формах.

К. Арне Блом повествует о судьбах нескольких молодых людей с университетским образованием, и каждая история исполнена подлинного драматизма.

Вот монолог Эрика Сёдерстрёма, окончившего университет по специальности «Общественные науки»: «В нашей стране нет ни малейших шансов доказать, что ты чего-то стоишь… по крайней мере мне так кажется. Учеба — лишняя обуза. Диплом — ерунда, ничего не значащая. Ерунда, сплошная ерунда. Можно, конечно, зарегистрироваться на бирже труда и уповать на хоть какую-нибудь хреновую работенку. Но пособия по безработице тебе не видать как своих ушей—ты же нигде не работал и не был уволен. Ты вроде и не безработный, если тебя не уволили. Раз ты никогда не работал, ты не безработный… бред какой-то…»

Еще страшнее судьба его бывшей невесты, обладательницы восьми аттестатов, два из которых отличные. Она работала судомойкой, уборщицей, разносила газеты. А теперь пришлось идти в порноклуб.

Эрик — человек мирный и не претендует на многое, но именно он точно формулирует то, что волнует тысячи его сверстников: «Я не требую, чтобы мне преподнесли работу на блюдечке, но неужели нельзя по справедливости?»

Конечно, в Швеции сегодня вряд ли кто-то в буквальном смысле умирает с голоду — в конце концов есть благотворительность. Однако может ли смириться с подобным унижением молодой, полный сил человек, жаждущий с пользой применить полученные знания? Ведь даже инвалид Эрик не хочет идти на пенсию, не начав работать.