Понемногу разговор стал входить в нужное русло. Люди перестали перебивать друг друга. Рассказали о ночном ЧП. В полночь на ферму, что находится в горах, приблизительно в километре выше села, со стороны Агдама напала группа азербайджанцев, вооруженных автоматами. В эту ночь ферму охраняли два сторожа. Один лет шестидесяти, другой – молодой колхозник. Отару овец на всякий случай отогнали в дальнюю от агдамской стороны кошару. Пока нападавшие рыскали в пустых помещениях, старший велел молодому сторожу бежать в село, поднимать людей на помощь. Молодой предложил бежать в деревню вместе, все равно защищаться нечем. Старик прикрикнул на него:

– Вместе будем бежать дольше. И сил для быстрого бега у меня нет. А так постараюсь разговорами да уговорами задержать бандитов как можно дольше.

Молодой стал противиться:

– Уходить нам вместе полагается, убьют тебя азеры.

[стр. 82] Виктор Кривопусков

– Убьют, но одного. А тебе жить надо, ты молодой, еще сколько раз тебе придется защищать наше село, беги скорей!

Односельчане успели помешать угнать азербайджанцам овец. Но не успели спасти старого сторожа. Бандиты его не только убили, но и, как обычно, надругались над старческим телом.

Выразив соболезнование родным и близким, мы приняли участие в разговоре с сельчанами. Все вопросы жителей села были об одном, когда же прекратятся ночные нападения азербайджанцев на армянские села? Найдут ли убийцу? Можно ли надеяться на справедливый суд? Зорий Балаян все сказанное переадресовал мне. Я пообещал, что данный случай будет расследовать наша Следственно-оперативная группа МВД СССР, что мы приложим все силы, чтобы найти преступников и привлечь их к ответственности. И очень коротко перечислил меры, которые принимаются по урегулированию межнационального конфликта со стороны союзных органов, и, прежде всего, МВД СССР.

Потом мы, как и планировали ранее, поехали в армянское село Ханабад. Оно находилось километрах в трех по левую сторону от шоссе Степанакерт – Агдам. Это красивое село теперь как форпост Карабаха и располагалось на небольшой возвышенности. Фасады домов, привольные живописные сады свидетельствовали о былом благополучии. В этот ясный солнечный день окраины города Агдама были видны с улиц села как на ладони. До города километра на три простирались ухоженные земли Агдамского района Азербайджана. Село за время карабахского конфликта так часто обстреливалось со стороны Агдама, что жители первого ряда домов заложили все окна, выходящие в сторону города, а недавние постройки возводились сразу с глухи: ми стенами.

Беседа с руководителями села и жителями только дополнила наши первоначальные впечатления. Раньше живущим в селе завидовали: земли у них были самые щедрые, сады всегда плодоносили, и покупатели рядом. Богатый Агдам и теперь под рукой. Но все в прошлом. Опаснее места- поискать! Днем оттуда нередко свистят пули, а ве[стр. 83] Мятежный Карабах

чером, говорить нечего, село постоянно обстреливается, подвергается набегам вооруженных людей. Отражать нападение нечем. Охотничьи ружья давно забрали. Кроме топоров и вил ничего нет. Рай превратился в ад. И, несмотря на все это, жители твердо заявляли, что никуда с родной земли не уйдут. И будут биться за свой дом до последнего дыхания.

Многие жители села Ханабад побывали в заложниках, немало семей потеряли своих близких. Защиты никакой. Просили у командования разместить в селе постоянный блок-пост. Им ответили, что блок-пост внутренних войск находится почти рядом, на шоссе. Но от него до села далеко. Пока просьба о помощи дойдет до аскеранской комендатуры, пока приедет войсковой наряд, от бандитов уже и след простыл.

Конечно, упреки в адрес союзного руководства были совершенно справедливы. Наш приезд люди восприняли с надеждой. Если с Зорием Балаяном и Робертом Кочаряном приехал представитель из МВД СССР, может, что-то изменится в лучшую сторону. Было стыдно за полную неспособность власти обеспечить людям нормальное житье. И я был здесь ее, этой власти, представителем. Что я мог, что обязан был сделать? Вывод один – бездействовать нельзя.

Возвращались из Ханабада в Аскеран в том же порядке, как и ехали сюда. Впереди нашей машины шел «УАЗик» первого секретаря райкома партии, в котором вместе с ним сидели начальник милиции и прокурор района. Я расположился, как обычно, на сидении рядом с водителем, вполоборота к моим попутчикам. Мы живо обсуждали агдамские впечатления, спорили, старались предугадать, как будут развиваться события дальше. Я больше настаивал на компромиссных подходах для решения межнационального конфликта. Роберт Кочарян высказывался за полную бескомпромиссность в отстаивании интересов и свобод карабахских армян, подчеркивал бессмысленность полумер, предсказывал усложнение ситуации: Карабах должен выйти из Азербайджана. Он был в этом уверен. Зорий Балаян больше слушал нас и очень удивил меня и Роберта своими неожиданными вопросами:

[стр. 84] Виктор Кривопусков

– А куда мы едем? По-моему, мы приехали в Агдам?

Когда я повернулся в сторону дороги и посмотрел вперед, то увидел, что наша машина находится приблизительно в ста пятидесяти метрах от первых городских домов, а чуть правее возвышается знаменитая агдамская Чайная башня. Я попросил водителя остановиться и спросил его:

– Андрей, каким образом ты привез нас в Агдам? Где первая машина, когда ты ее потерял?

Оказалось, что Андрей все время ехал следом за аскеранской машиной, потом она по какой-то причине остановилась, а он поехал дальше. Он считал, что едет дорогой, по которой утром приехали в село Ханабад.

Я спросил сзади сидящих Зория и Роберта:

– Знаете дорогу назад? И что нам делать? Ехать вперед, значит, ехать через Агдам, а это километра три-четыре по городским улицам.

После некоторого молчания Зорий Балаян сказал задумчиво:

– Давно не бывал я в Агдаме. Проедем по городу, посмотрим, когда-то еще приведется здесь побывать.

Посмотрев на Роберта Кочаряна, я понял, что и он так считает.

– Ну что, вперед, Андрей? Сможешь без остановки проскочить город?

– Моя «Ласточка» проскочит без остановки, не волнуйтесь, товарищ подполковник, – ответил мне Андрей, поправляя лежащий между нами автомат Калашникова. Вслед за ним я расстегнул кобуру своего Макарова.

Надо сказать, Андрей среди водителей, командированных с центральной автобазы МВД СССР, в составе нашей группы выделялся не только красивой внешностью. Высокий блондин, он всегда элегантно выглядел даже в одной и той же омоновской форме, отличался собранностью и педантичной исполнительностью. Еще лучше он смотрелся рядом со своей машиной, которая будто только что сошла с заводского конвейера. Да и поломок я у него не помню. Андрей обращался с машиной, словно с любимой девушкой. Находясь на стоянке, он не сидел без дела, все что-то мудрил под капотом или протирал стекла, а то и всю авто[стр. 85] Мятежный Карабах

машину. Видимо, она платила ему тем же, никогда не подводила и считалась самой быстроходной, будто оправдывая внимание своего хозяина. Одним словом – «Ласточка». Водил Андрей профессионально лихо, но без риска и ухарства.

– Ну, вперед так вперед! – сказал я, как бы отдавая команду водителю.

Мы въехали в Агдам. Наш путь лежал через восточную часть города, мимо центральной площади, Чайной башни, зданий Агдамского районного комитета партии, исполкома горсовета… Справа проезжаем знаменитейший агдамский рынок. По рассказам бывалых людей на нем во все времена при желании можно было купить все, что благословил бог для продажи. В условиях жестокой дефицитности, действующей в СССР повсеместно, этот рынок представлялся изобильным раем. Ограничений в удовлетворении покупателя практически не было. Глаза разбегались, а сердце замирало. Предприимчивость агдамских рыночников не знала границ. Него только не продавалось из-под полы, по, так называемым, индивидуальным запросам. При жесткой государственной монополии на торговлю промышленными товарами им здесь прощалось даже собственное ценообразование. Если коробка спичек в магазине, расположенном рядом с рынком, как и везде по стране, стоила одну копейку, то здесь – десять. Горы бутылок «Советского шампанского» – вожделенного дефицита того времени, а здесь доступные каждому, не только опустошали кошельки покупателей, но и немало удивляли своей тройной ценой, чем в обычном магазине, где оно всегда отсутствовало. Эта часть города была самобытной и очень симпатичной. Далее наше движение продолжилось по широкой асфальтированной улице прямо в сторону Аскерана. Всюду чувствовались преуспевание и достаток. Дома вдоль дороги были частные, многокомнатные, в основном двух- и трехэтажные. Они как бы соревновались в красоте и оригинальности фасадов. Колонны, балконы с металлическими решетками арабской вязи, башенки на крышах и т.д. Возле многих домов паслись овцы, куры и утки деловито выклевывали что-то в траве. Из магазинов и кафе выходили довольные посе[стр. 86] Виктор Кривопусков