Та жестокость, с которой Суд Хьюма покарал верховных комиссаров, поразила всю галактику, но ни у кого не возникла даже тени сомнения в его правоте и лишь добавило ненависти к этим людям. Само собой разумеется, что у всех появилось множество вопросов к Лексу Первому, который, по выражению Эда Бартона, – молчал, как рыба об лёд. Только на третьи сутки Центральное Правительство издало первый, робкий звук и выразило своё сочувствие звёздному дворянству за то, что на его долю выпали такие испытания. Заодно оно отмежевалось от Верховного Комиссариата и заявило о том, что сожалеет, опечалено и вообще не понимает, как такое могло случиться, обещая, что впредь не допустит ничего подобного.

Этот лепет моментально породил новую волну публикаций, которые, явно, происходили из одного источника. Во всех газетах появились большие аналитические статьи посвященные Галану и его императору, Сорквику Четвертому, а также методам его правления и пресловутому Закону дома Роантидов, в котором позитивного, справедливого и демократичного было куда больше, чем во всех галактических законах вместе взятых. При этом в газетах не только делались ссылки, но и были приведены полные тексты таких галанских книг, как "Закон добра", "Свобода и Справедливость", "Кодекс императора" и "Наставление государю", написанные Арланом Гиз-Браде, а также "Опыт правления", книга, написанная императором Сорквиком по случаю пятидесятилетия своего правления, в которой он жестоко критиковал самого себя за ошибки и подробно рассказывал о том, как он их исправлял.

Большинство статей было подписано псевдонимом Неистовый Арти, за которым, как это было известно всей Хельхорской Звёздной Федерации, не очень-то и скрывался от публики Дуарт Баарлах. Ну, а главный вывод Неистового Арти был предельно прост и незатейлив, – нужно быть последним идиотом, чтобы не понять очевидного, – Закон дома Роантидов это величайшее достижение в такой хитрой науке, как теория управления государством, а император Сорквик на сегодняшний день самый лучший правитель, о котором только можно мечтать и уж он-то сумеет не только сделать всех людей сенситивами, но и наполнит их жизнь глубоким смыслом. Вместе с этими публикациями Дуарт Баарлах дал несколько пространных интервью и сообщил всем, что Конференция Пятидесяти Восьми намерена признать Сорквика своим императором.

Знающие люди сразу же смекнули, что Звёздный Антал начал раскручивать новую политическую фигуру всегалактического масштаба и Лекс Первый снова ушел в глухую оборону. Обычно словоохотливые правительственные комментаторы молчали, как сфинксы. Именно на таком фоне состоялось внеочередное заседание Конференции, которое проходило в Звёздном Антале в обстановке строгой секретности. Кроме нескольких фраз общего характера никто не сказал ничего конкретного. Да, и само заседание прошло как-то очень уж сухо, вяло и даже скучновато. После того, как Веридор Мерк объявил им о том, что намерен показать после заседания нечто удивительное и великое, слушать Равалтана Макса, который принялся рассказывать правителям о том, сколько денег заработали их Звёздные Федерации и отдельные миры им, явно, было неинтересно и даже тошно. Равалтан, обидевшись, послал их с высокой трибуны к такой-то матери, повернулся к Веридору и высказал ему свои претензии:

– Верди, ты что, не мог подождать каких-то полчаса, чтобы я мог спокойно отчитаться перед этими деятелями? Мы с Харди вкалывали, как проклятые, чтобы раскрыть перед ним новые перспективы и на тебе, никакой благодарности.

Богуслав Вихрь, которому уже намекнули о том, что им собирались показать, громко крикнул:

– Рав, извини, но мы собрались здесь вовсе не для того, чтобы заниматься всякой бухгалтерией. – Повернувшись к Веридору, он добавил – Парень, ты лучше бы не корчил из себя ловкого политикана, а объяснил всем, что тебе удалось добиться невозможного, – найти средство, которое может превратить любого человека в бессмертное существо с колоссальными интеллектуальными возможностями, точно такое же, как Натали и Вирати.

Люди, собравшиеся в парадном кабинете Звёздного князя за большим круглым столом, а это были одни только мужчины, громко загалдели и даже повскакивали со своих мест. Некоторым из них уже было известно о том, что Натали, Эд и Серж Ладин весьма отличаются от обычных людей, но мало кто знал о том, что бывшие интари вообще не имели никаких тел, а то, что они встречали их несколько месяцев назад, когда они вышли из темпорального ускорителя, было лишь следствием успешной деятельности Зака Лугарша. Лишь немногие, подобно варкенцам и Гиршу, хранили гордое молчание. Веридору Мерку ничего не оставалось делать, как сказать им:

– Парни, хватит кричать, вы же не малые дети! Да, именно это я и собираюсь вам показать. Сейчас мы спустимся в специально подготовленный для этой цели отсек и вы сами увидите то, как две тысячи добровольцев, мужчин и женщин, будут подвергнуты репликации. Тьфу, ты, черт! Ну, и термин придумал для этого Зак, прямо что-то вроде мастурбации или ещё чего-нибудь эдакого. В общем так, из обычных людей они превратятся в настоящих суперменов. Ну, как, вы готовы посмотреть на это, друзья мои? Учтите, они после этого даже не потеряют способности производить на свет детишек. Таких, как они, в Звездном Антале живет уже не одна тысяча, ведь только так мы и могли сделать экипажи лантийских боевых машин реальными, а не виртуальными людьми.

Алмейду Сантуш хохотнул и громко выкрикнул:

– То-то я всё время удивлялся, как в этих крохотных корабликах могла поместиться такая прорва народа!

Правители нестройной толпой вышли из кабинета и дружно втиснулись в кабину хотя и довольно большого, но все же не рассчитанного на такую толпу, телепорт-лифта и вышли из него в большой ложе с удобными креслами. Внизу, прямо под ложей, было расположено нечто вроде здоровенного зоопарка со стеклянной крышей, в котором, в десяти просторных, герметичных отсеках длиной метров в пятьсот и шириной в сотню, были помещены самые опасные существа галактики, с которыми только приходилось иметь дело человеку. Опасны они были не потому, что имели большие размеры или клыкастые пасти, а в силу уже одного того обстоятельства, что все они происходили родом с тех планет, где атмосфера состояла из фтора и хлора, паров цианида и прочих, ещё более ядовитых газов, способных прикончить любого человека в считанные секунды. Миры эти обладали роскошной, хотя и полностью противопоказанной человеку, биосферой и люди обходили их стороной не смотря на то, что они, порой, располагались по соседству. В системе того же Гелиоса, на планете Венера жизнь была не менее разнообразной, чем на Гее, но наблюдать за ней гейанцы могли только с борта тяжелых исследовательских танков, даже не мечтая выйти наружу.

Бросив беглый взгляд на эти небольшие ксенологические заповедники, правители быстро разобрали легкие очки и стали вглядываться сквозь эти электронные увеличители в то, что находилось позади зоопарка. За ним располагался большой бассейн белого мрамора с золоченными бортиками, за которым стояли добровольцы, облаченные в длинные белые хитоны, среди которых можно было узнать некоторых из тех антальцев, лица которых примелькались настолько, что их знала чуть ли не вся галактика. Увидев среди них Харда Виррова и Дуарта Баарлаха, Гирш Меир-Симхес буквально взревел:

– Верди, друг мой, это что же теперь с нами будет, когда два этих прохиндея, Харди и Арти, станут бессмертными?

Веридор рассмеялся и успокоил его:

– Гирш, не волнуйся, я специально попросил Ньюта Клири и Розу Меллоун присмотреть за ними.

Уголек Уди, который тоже находился здесь, воскликнул:

– Нашел чем успокоить, теперь Ходячий Ужас и вовсе станет Вечным Кошмаром для моей конторы!

Зазвучали громкие, бравурные звуки величественной, древней мелодии, которую Эд Бартон и его друзья называли "Одой к радости" и добровольцы стали по очереди подходить к каким-то золотым, сверкающим драгоценными камнями и эмалями, установкам, похожим на древние пушки весьма изрядного калибра. Оттуда им в руки быстро выплывали длинные, синевато-сизые, блестящие овальные коконы размером в рост человека и темно-фиолетовые овальные кристаллы, отдаленно походившие на человеческий мозг. Взяв кокон в одну руку, а кристалл в другу, радостно улыбаясь и говоря что-то друг другу, они прошли вперед и встали перед бортиком бассейна. Когда же эти странные предметы оказались у всех, добровольцы взошли на золоченый бортик и стали степенно спускаться по ступенькам в воду.